Описание локаций, природы и обстановки в книгах.

Поскольку начало новой рабочей недели любят не то чтобы все, давайте вспомним отличный анекдот, подходящий к теме заголовка:

— Алло, здравствуйте! Тут неподалёку, вперемешку с птичьим клёкотом и ненавязчивым шёпотом ветра, будто озаряя багрянцем зеленеющие волны берёзовой рощи, обдавая жаром словно летнее солнце в разгар знойного душного июльского лета, испуская лёгкую дымку подобно поднимающемуся туману от раскинувшейся глади озера на рассвете, распугивая лесных обитателей — работящих бобров, мудрых ежей и беззаботных свиристелей, догорает дом-музей Пришвина. Нет, высылать машину теперь уже не нужно.

Я довольно часто вижу комментарии авторов, выдающих по 1,2-1,5 млн. символов на книгу, мол, да, у меня много, но всё по делу, там сократить нечего. Заходишь в книгу и читаешь примерно следующее:

На древней скале, что помнила ещё сотворение мира, возвышался старинный замок, вспарывавший небеса своими мощными башнями со сколотыми от времени и многочисленных обстрелов при осаде зубцами. Даже отсюда были хорошо заметны наросты изумрудного мха, тут и там покрывавшего отшлифованные ветром каменные глыбы, из которых руками безвестных мастеров сложили замок. Издали громада казалась безжизненной, но мерцавший в стрельчатых арках некоторых окон свет сообщал: «Нет, путник, мы не мертвы! Не надейся поживиться здесь богатствами бывших хозяев! Проходи мимо, пока беспощадная сталь меча не пронзила твоего сердца!» Возможно, кроме старого лорда да его дряхлого слуги, уже не способных удержать в трясущихся руках оружия, в замке никого не было. Всех покосила чума или какая другая напасть. Проверять это я не планировал.

Чуть ниже по склону располагалось небольшое кладбище с покосившимися крестами и присыпанными пожухлой листвой погостами — цель моего многодневного утомительного путешествия, полного невзгод и лишений, опасностей и невероятных приключений, о которых я вряд ли поведаю другим, ибо они настолько невероятны, что мне никто не поверит.

Заметьте: в примере я сумел обойти то, что именуется «чёрный пояс по прилагательным». Их хватает, но почти без перебора. Если проанализировать текст, то суть его передаётся следующими строчками:

На скале возвышался замок. Чуть ниже по склону располагалось небольшое кладбище с покосившимися крестами и замусоренными погостами — цель моего путешествия.

Вот нафига мне и другим читателям целый абзац про замок, если герой туда даже заходить не собирается?! В итоге часто обнаруживается, что за подробными и вычурными описаниям автор прячет отсутствие сюжета и своё неумение интересно рассказать историю. Без лишних подробностей, на которые, по большому счёту, всем плевать. Да, есть, конечно, феномен Стивена Кинга, который успевает рассказать историю о домашнем насилии, просто описывая стоящую на столе банку пива, но такое уметь надо.

Аналогично с описанием обстановки внутри помещения. Какая разница, сколько стульев и из какой породы дерева в комнате, если это никак не влияет на сюжет или сцену?! Богатство или бедность, например, легко подчеркнуть всего парой мазков:

Сергей чихнул, прикрывшись ладонью, посмотрел на неё и брезгливо поморщился.

— Чёрт, где все платки? — заворчал он, роясь чистой рукой в ящике комода.

Потом взял со стола тысячную купюру, протёр ей ладонь, смял и отправил банкноту в мусорную корзину.

И никаких тебе перечислений дорогих вин на стеллажах, в которых, винах, не разбирается ни писатель, ни читатель, никакой роскоши в интерьере, ничего. Или вот — про материал:

Я глянул на стул. Похоже, из красного дерева. Значит, тяжёлый. С каким удовольствием я сломаю им хребет этому мерзавцу!

Для меня описание никогда не является целью. Ладно, почти никогда. Я рассматриваю его инструментом, при помощи которого можно сделать подводку к чему-нибудь или сформировать определённую атмосферу. А ещё — сыграть на контрастах.  В отдельных случаях я откровенно иронизирую над описательной частью (отрывок из реального романа, ранее были примеры из головы):

Когда говорят «ночная тишина», обычно подразумевают полное безмолвие. В лесу же иначе. Здесь она всегда неоднородна, прерываема шорохами, скрипами, вскриками сонных птиц или плачем совы. Звуки то резко стихают, то внезапно разлетаются в разные стороны, натыкаясь на деревья и создавая блуждающее эхо.

Постепенно тьма истончается, превращаясь в сумерки, и те, в свою очередь, растворяются под рассветными лучами, мягко прикасающимися к листве и иголкам, искрящимися в росе, трубящими о наступлении нового дня.

Солнце робко выглядывает из своей спальни, где провело очередную ночь, и, убедившись, что пора пришла, величаво возносится над горизонтом. С одной лишь целью: ворваться сквозь окна в людские дома, нещадно тыкать им в глаза своими лучами, будить, выпихивать из постелей, заставлять прятаться под одеялами и, в конце концов, сдаваться.

Девятый сонно поморщился, зевнул, зачерпнул из банки ложку растворимого кофе, просыпал, чертыхнулся, повторил попытку и налил из чайника кипятка. Умыться, срочно умыться!

Проще говоря, я призываю воздерживаться от литературных излишеств. От сексуальных и прочих тоже призываю, но от них сложнее отказаться. Причесать и просеять текст гораздо проще. ))

P.S. Чтоб два раза не вставать. На роман «Робот, не опустивший руки» с текущей даты и всего три дня действует скида 50%. Налетай!