Флешмоб недотрог
Автор: Мария БерестоваНеобычный флешмоб от Александра Нетылева
И я зайду с козырей, потому что обычно в роли недотрог выступают дамы, а у меня есть недотроги-мужчины)))
Роман "В поисках солнца". Бэкграунд: оба 30+, дама весьма опытна в любовных утехах и положила глаз на мужчину, а тот ведет пуританский образ жизни и не сразу сообразил, что его пытаются соблазнить)))
С лукавой смешинкой она обожгла его весёлым взглядом, после чего кокетливо наклонила голову от него, подставляя шею:
— Попробуй! — предложила она.
Дерек послушно наклонился и понюхал. Пахло, действительно, очень приятно — видимо, Магрэнь уже перестала соблюдать свой траур, — да и сама шея, признаться, была весьма хороша. У нынешнего платья из мягкого шёлка был широкий, но неглубокий вырез. Он открывал верхнюю часть плеч, но почти ничего ниже: мягкая складка полностью закрывала даже ключицы.
Заметив, что слишком много внимания уделяет платью и коже собеседницы, Дерек сморгнул, отодвинулся и несколько сухо заметил:
— Для ведьмы слишком приятный аромат, как по мне.
— Сочту за комплимент! — серебристо рассмеялась Магрэнь, наклоняясь и записывая пришедшую ей в голову строчку про дягиль. От наклона складка на груди чуть отошла от тела, слегка приоткрывая ключицы.
С усилием отведя взгляд, Дерек нахмурился.
Магрэнь, безусловно, была хороша и явно умела подать себя; но он, решительно, не понимал, почему сегодня её красота сделалась так остро заметной. Он ведь отметил её привлекательность и в первую встречу — но ни тогда, ни во вторую не отвлекался на всякие там шеи и запястья!
Сморгнув, Дерек ещё раз присмотрелся к пресловутому запястью и сделал вывод, что положение, в котором она держит руку, не совсем естественно. Максимально непринуждённо отзеркалив её позу — она не заметила, увлекшись дополнением текста баллады — он обнаружил, что да, она не очень удобно выворачивает левую руку, но именно в этой неудобной позиции особенно красиво обнажается тыльная стороны запястья. С некоторым недоверчивым возмущением Дерек отметил, что так даже его собственные руки выглядят весьма изящно — чего он точно от них не ожидал.
С недовольным хмыком взявшись за книгу, Дерек углубился в текст, пытаясь параллельно вспомнить, так ли Магрэнь держала руки в их прежние встречи — но память отказалась ему что-то выдавать на этот счёт.
Он почти уже убедил себя, что ему мерещатся заговоры на ровном месте, но потом ему пришла в голову мысль, что прежние её платья были довольно строгими и сдержанными.
«Возможно, это как раз вопрос траура?» — задумался Дерек так глубоко, что забыл продолжить перевод.
В это время Магрэнь уже справилась со своей импровизацией — которая должна была превратить страшную ведьму в куда как более приятного персонажа — и бросила любопытный взгляд на Дерека. Тот замер над книгой, уставив взор куда-то в пространство. Хмыкнув, она помахала перед ним рукой и с ласково-укоризненным: «Дерри!» — аккуратно опустила ладонь ему на щёку, поворачивая его голову к себе.
Пальцы её нежно пробежались от скулы вниз, пригладили бороду и, скользнув едва слышно по шее, опустились на локоть лежащей на столе руки.
Дерек поймал её взгляд и слегка нахмурился.
«Может, она себя со всеми так ведёт, просто не с первых встреч?» — выдвинул предположение он, вглядываясь в её ясное спокойное лицо, на котором живым светом горели искрящиеся выразительные глаза.
Должно быть, он молчал слишком долго, потому что искорки в её взгляде чуть поутихли, и она отняла руку, как-то беспомощно провела ею по своим волосам и задержала в районе собственной шеи — опять демонстративно тыльной стороной запястья наружу. На лице её ощутимо читался вопрос, сдобренный некоторой тревогой: «Что-то не так?»
«Да даже если она и со всеми так заигрывает — какая разница?» — решил, наконец, внутри себя дилемму Дерек и таки озвучил результат своих размышлений:
— Рэнь, мы либо работаем, либо ты оттачиваешь на мне свои женские чары, но не одновременно, договорились?
На секунду она замерла, на ходу перестраивая стратегию. Ей думалось, он вполне светский кавалер, который умеет во все эти игры с умолчаниями и двойными смыслами, и она ожидала неспешный изысканный флирт, а никак не прямой разговор. «Вот, значит, как?» — мелькнуло у неё в голове. Она рассмеялась — вполне искренне — и переспросила, своим вопросом отдавая ему сомнительную честь выпутываться из неловкой ситуации, в которую их поставила его прямота:
— Женские чары?
Хмыкнув, Дерек спародировал жест, которым она поправляла волосы — получилось очень похоже — и обозначил:
— Вот это вот всё.
Мгновенно сориентировавшись, как использовать его ответ к своей выгоде, она смущённо улыбнулась, неопределенно повела плечами и «призналась»:
— Надо же! Ты первый, кто заметил!
Он, однако, оказался умнее, чем она полагала по этому его негласному отказу от обычного светского флирта. Смерив её скептическим взглядом, он выразил ей своё недоверие:
— Ты мне льстишь? Не думаю, что тебя окружают одни сплошные идиоты!.. впрочем, — перебил он сам себя, кивая в такт мысли, — полагаю, остальные просто были более тактичны и не заявляли о таких вещах вслух.
«Ах, значит, мы настолько умные, да?» — с досадой подумала Магрэнь. Ей было крайне неприятно, что она промахнулась с оценкой собеседника.
— Возможно, — сухо согласилась с ним она и снова склонилась к своим записям — платье удивительным образом и не подумало отходить от тела в районе декольте — и после фыркнула недовольно: — Мои чары его не устраивают, видите ли!
— Отвлекают, — поправил Дерек, возвращаясь глазами к балладе.
Однако заняться делом ему не удалось. Магрэнь хмыкнула и заявила:
— Ну, раз уж ты был так любезен, что предложил альтернативу, то я, пожалуй, предпочту оттачивать свои чары!
— Зачем? — с искренним удивлением повернулся он к ней.
Она неопределённо повела плечом — шея красиво заиграла от этого жеста.
Дело в том, что пару дней поизучав вопрос с татуировками, Магрэнь запуталась ещё сильнее. На либерийские было точно не похоже — они представляли из себя магические письмена, а не рисунки, да и наносились немного другим способом. С ньонскими тоже было неясно: они почти всегда имели важное ритуальное значение, и тоже наносились не единым художественным рисунком, а отдельными элементами. Элементы эти, обычно простые, в итоге отличались по интенсивности — ведь между их нанесением порою проходили годы!
По всему получалось, что такие татуировки, как у Дерека, могли нанести только в Джотанде, — больше нигде не требовались мастера, способные создавать настоящие картины, а не просто узоры, буквы и знаки. И здесь у Магрэнь опять ничего не сходилось, поэтому она решила, что было бы неплохо рассмотреть картинку поближе и детальнее.
Её живой ум мог придумать десяток способов заставить мужчину обнажить верхнюю часть тела, но она решила не усложнять простую, в общем-то, задачу, — и без затей Дерека соблазнить. При таком варианте можно было бы не только посмотреть, но и пощупать, что являлось явным преимуществом.
Соблазнять Магрэнь умела и любила; но просто дерековское «Зачем?» опять смешало ей все стратегические наработки. Для воспитанного джентльмена он был слишком прямолинеен, для грубоватого обывателя — слишком вежлив и отстранён. По всему выходило, что тут заготовками не отделаешься, тут нужно индивидуальный подход искать!
Вызов такого рода вызвал в Магрэнь закономерный азарт. Ей сделалось действительно интересно, что скрывается за манерой Дерека и каков он в качестве любовника.
Решив спровоцировать его на то, чтобы он сам выбрал стратегию, она не стала ничего говорить: мило улыбнулась и таинственно промолчала, пряча взгляд за ресницами и оставляя собеседника самому искать ответы на свои вопросы.
Дерек, впрочем, не спешил принимать отданную ему инициативу. Он просто продолжал спокойно смотреть на неё в ожидании ответа, не выказывая ни малейшей неловкости по поводу затянувшейся паузы.
Магрэнь досадливо вздохнула и демонстративно вернулась к своим листочкам, поправляя там какую-то не слишком удачную строчку.
Дерек с философским видом пожал плечами и продолжил переводить.
С полчаса они работали, впрочем, не так успешно, как раньше, потому что мысли Дерека находились в некотором смятении. Ему в его жизни никогда не приходилось флиртовать, поэтому он совершенно не понимал, зачем Магрэнь понадобились все эти заходы и чего она ими пытается добиться. Он же и так ей помогает? Зачем пытаться его очаровать?
Мысль о том, что его пытаются соблазнить, в голову Дерека даже не забрела. Он всегда казался себе лицом слишком незначительным, чтобы заинтересовать женщину; и даже ситуация с Лэнь не добавила ему тут очков уверенности в себе — он полагал, что Лэнь по юности соблазнилась первым же встречным, который проявил к ней живое участие.
Так что единственное объяснение, которое он нашёл поведению Магрэнь, состояло в том, что ей чего-то от него нужно, и она пытается очаровать его, чтобы он это для неё сделал.
Дереку нравилась Магрэнь: с ней было интересно разговаривать, она обнаруживала глубокий ум, умела слушать и понимать, сияла яркими живыми эмоциями... В общем, он был и так готов ей помочь, без всяких ухищрений с её стороны. Поэтому, в конце концов, он оторвался от перевода и честно заявил:
— Не понимаю всех этих игр. Почему бы тебе просто не сказать прямо, что тебе от меня нужно?
Бросив на него лукавый взгляд, она отложила перо и тут же включилась в игру.
— Дерри! — с весёлой укоризной воскликнула она, изящно подпирая подбородок ладошкой. — Ты правда не знаешь, для чего женщины соблазняют мужчин? — голос её искрился лукавой улыбкой.
Дерек замер, глупо моргая. В его картину мира никак не вписывалась женщина — да ещё такая умная, состоявшаяся, изысканная и красивая! — которая просто надумала его соблазнить, потому что он интересует её как мужчина.
Магрэнь наблюдала за его ошеломлением с искренним и глубоким удовольствием: она не ожидала, что его будет так легко смутить.
— Как! — мягко и удивлённо воскликнула она, наслаждаясь чувством власти над ним, а затем с деланным участием в голосе уточнила: — Дерри, ты и вправду девственник?
Дерек, однако, к тому времени «разгадал» её игру. Поскольку он ни на грош не поверил, что действительно её интересует, он нашёл иное объяснение её действиям. «Должно быть, они с Тэном были любовниками, но расстались некрасиво! — предположил он, делая выводы из того, что увидел в их прошлой встрече. — И теперь она хочет задеть его через связь со мной!»
Теперь, когда у него в голове всё срослось, смущение покинуло его, и он, посмотрев на неё недовольно и строго, ответил:
— Вопрос такого рода, на какой, как ни ответь, выставишь себя дураком. Ты уверена, — с участливой заботой в голосе переспросил он, — что выбрала правильный способ соблазнения?
То, как резко он взял себя в руки и перешёл в атаку, весьма дезориентировало Магрэнь. Ей и в голову не могла прийти мысль, что он подозревает в её действиях интригу против Райтэна, и она списала его охлаждение на недовольство её подначкой.
Слегка прикусив губу, она стрельнула в него взглядом любопытным и весёлым, и лёгким тоном уточнила:
— А какой способ соблазнения предпочёл бы ты?
Дерек сморгнул, отвёл глаза и замялся.
— По правде сказать, — подумав, отметил он, — я не очень-то понимаю, что тебе ответить. Меня, кажется, впервые пытаются соблазнить.
Смерив его взглядом более чем скептическим, она раздражённо постучала пером по столу и вернула ему его интонацию:
— Ты мне льстишь? Нипочём не поверю, что тебя окружали исключительно идиотки!
С её точки зрения, Дерек был вполне интересным мужчиной, которого, определённо, имеет смысл соблазнять.
Получив претензию такого рода, Дерек честно задумался и уточнил:
— Нет, девицы определённого свойства, конечно, пытались, но это ведь не то же!
Наивная простота, с которой это было сказано, рассмешила Магрэнь.
— Ну, сочту за комплимент! — отсмеявшись, заметила она. — По крайней мере, в твоих глазах я не похожа на... девицу определённого свойства, что не может не радовать!
Дерек отчаянно смутился, осознав, что невольно сравнил действия собеседницы с поведением продажных женщин; в пользу Магрэнь, конечно, но даже сам факт такого сравнения явно попахивает оскорбительной грубостью.
— Прости, — незамедлительно повинился он. — Я не имел в виду...
— Как! — перебила она его весело, приподнимая брови в удивлении. — Всё-таки похожа?.. — и с большим удовольствием рассмеялась его очевидному смущению, радуясь, что снова вернула себе контроль над диалогом.
Дерек досадливо поморщился. Ему, напротив, было совершенно не по душе то, в какие дебри они ушли. Ему, к тому же, казалось, что Магрэнь насмехается над ним, и это было особенно неприятно.
— Рэнь, — попытался вернуть он её к серьёзному разговору, — давай к делу. Чего тебе от меня надо?
— Не любишь провокации? — хмыкнув, выгнула бровку она.
— Не люблю манипуляции, — сухо парировал он, вставая и приводя в порядок свои бумаги и собираясь уйти до того, как попадёт в какую-нибудь крайне неловкую ситуацию.
А в романе "Любовь не с первого взгляда" у меня есть очаровательный момент, где мужчина крайне смущен, когда женщина поцеловала ему руку!
На прощание он опять поцеловал королеве руку, излишне задержав прикосновение.
– Вы меня смущаете, – снова высказала она, пытаясь отнять руку.
– Чем же это? – бросил он на неё озорной взгляд, прервав поцелуй и выпрямившись, но руку не отдав.
Она нахмурила брови и укоризненно сказала:
– Вы в самом деле не понимаете?
– Не понимаю, – согласился он, беря уже её ладошку обеими руками и усаживаясь рядом с ней на подлокотник её кресла, – я не сделал ничего неприличного. Всего лишь поцеловал вашу руку.
– Всего лишь? – брови Каи поползли вверх.
И раньше, чем Канлар успел понять, что она хочет сделать, она вдруг наклонилась вперёд и поцеловала его руку – ту, до которой ей было удобнее дотянуться.
От неожиданности Канлар вскочил, разом выпустив её ладонь.
– О-о! – развеселилась королева. – Да у вас уши пылают, господин Канлар! Что же это с вами? Я ведь всего лишь поцеловала вашу руку, ничего неприличного!
Несколько секунд он неизящно хватал ртом воздух, а затем искренне рассмеялся.
Кая сдержанно хмыкала в кулачок, поглядывая на жениха лукаво.
– И эта женщина дурит мне голову, уверяя, что вне своего королевского величия она ни на что не способна! – с восхищением воскликнул Канлар, отсмеявшись.
Впрочем, дама у меня тут тоже та еще недотрога:
– И раз уж мы решили изображать влюблённую пару… – закончить свою фразу Канлар не успел, потому что в процессе взял королеву за руку и был удивлён тем, как ощутимо она вздрогнула.
Невольно опустив взгляд, он только тут осознал, что они оба забыли бальные перчатки в кабинете.
Королева, как и положено даме её положения, умела прекрасно держать лицо в любых ситуациях, поэтому её смущение редко когда и кому удавалось заметить. Сейчас же она ощутимо покраснела – во всяком случае, у неё порозовели скулы, а Канлар ни разу ранее не видел, чтобы с ней происходило когда-либо что-то подобное, и запоздало сообразил, что, скорее всего, ни разу в её жизни мужчина не брал её за обнажённую руку, и этот весьма простой и вроде бы даже ни капли не эротический жест её отчаянно смутил.
Должны признать, что, осознав всё это, Канлар и сам слегка покраснел.
В романе "Сердца не покоряют силой" у меня роль недотроги досталась даме.
Вечером Рэми осмелела настолько, что, укладываясь спать, даже решилась посмотреть в сторону Эртана. Он спокойно лежал на спине и, кажется, успел задремать, поэтому она не стала гасить свечу и даже позволила себе его поразглядывать. Ей подумалось, что у него красивый нос, и линия загорелого плеча тоже весьма хороша. Вольно лежащая поверх одеяла рука привлекала особое внимание — это была рука опытного фехтовальщика, который достаточно много времени уделяет упражнениям. Рэми и раньше приходилось прилагать усилия, чтобы не пялиться на неё, но теперь-то удержаться не было никакой мочи!
Забравшись с коленками на кровать, она отважилась почти невесомо прикоснуться к этой руке, с интересом отмечая теплоту кожи и то, как под её движениями топорщатся светлые, выцветшие на солнце, волоски. С интересом она провела пальцами по локтевому сгибу, где волоски были почти невидимы, а кожа казалась наощупь совсем гладкой, и только тут заметила, что объект её исследований не только не спит, но и разглядывает её в упор с ответным любопытством.
Оказавшись застигнутой на месте преступления, Рэми в ужасе замерла, просчитывая варианты тактического отступления.
Разгадав её затруднения, Эртан издал лёгкий смешок, закрыл глаза и поощрил:
— Ты продолжай-продолжай, сделаем вид, что я сплю, — после чего выразительно подставил шею и заманивающе анонсировал: — Вот тут должно понравиться!
Рэми не поняла, кому из них должно понравиться, но после столь феерического разоблачения отступать было глупо, и она послушно протянула пальцы к его шее, убеждаясь, что та, в самом деле, настолько нежная и мягкая, насколько она никак не ожидала обнаружить у мужчины. Водить пальцами по его шее оказалось в высшей степени приятно, и Рэми не стала отказывать себе в этом удовольствии. Правда, довольно скоро она ожидаемо наткнулась на место, где отчётливо прощупывался его пульс, и окончательно смешалась. Сердце его билось так часто и сильно, что ей почему-то стало страшно, и она отдёрнула руку и отпрянула сама.
— Умеешь разочаровывать, да, Рэми? — приоткрыл один глаз недовольный таким повтором дел Эртан.
— П-прости, — окончательно смутилась та, отчаянно краснея.
Он открыл и второй глаз, призадумался, сощурился и вредным тоном отпарировал:
— Прощу, но только если ты позволишь мне сделать с тобой то, что только что делала со мной. Так будет честно, правда?
Рэми сдавленно пискнула, но признала его правоту и согласилась. Он завозился, приподнимаясь, и она тут же зажмурилась, спряталась под одеяло и неуверенным жестом вытащила наружу руку.
Та дрожала так, словно Эртан её не трогать, а резать собрался.
Хмыкнув, он оставил подобную нервозность без комментариев и мягко провёл пальцами по её предплечью успокаивающим жестом. Она, действительно, убедилась, что это совсем не страшно, перестала дрожать и даже слегка расслабилась. Но когда его пальцы скользнули на тыльную сторону локтя, она чуть не вскрикнула от удивления — богатые ощущения оказались слишком насыщенными. Что уж говорить о том, когда он добрался до шеи! Бедняжке-Рэми показалось, что её сердечко сейчас прорвёт рёбра и выскочит наружу. Почти невесомо поцеловав её в ложбинку под ушком, Эртан задул свечу, шепнул: «Спокойной ночи, драгоценная!» — и благополучно отбыл на свою сторону кровати, где провозился недолго и задышал размеренно и сонно.
Рэми же, у которой сердце продолжало бешено колотиться где-то в месте его поцелуя, была слишком потрясена, чтобы спать.
Нет, её опытные в семейных делах сёстры, конечно, рассказывали ей, как приятны могут быть игры подобного рода, да и литература определённого свойства тоже пестрила интересными подробностями. Но Рэми то ли думала, что все просто преувеличивают, то ли не сознавала потенциала собственной чувствительности — в общем, при отсутствии опыта такого плана эта почти невинная ласка произвела на неё самое глубокое впечатление.
