Рожки

Году в семьдесят четвертом пришел как-то дед один в Гатчине в милицию - заяву подавать, что у него из сарая теленка двухмесячного обнесли.

А оперу дело заводить ох как не хотелось. Во первых - мелочёвка. Во вторых - вор давно уже телятинкой водку закусывает, а у тебя висяк, который не списать. И начал он деду тому возражать.

- А может у вас теленка и не украли вовсе. Может он сам ушел?

- Не мог он сам уйти, - возражает дед, - сарайка на запоре.

- Что за запор?

- Щеколда кованая. Ни за что ему дверь не высадить. Малой ещё.

- А рога у теленка были?

- Рога?

- Рога, рога... Были у него рога? Скот он вроде как крупнорогатый.

- Рога были, - сознается дед.

- Большие?

- Да откуда у двухмесячного теля большие? Маненькие.

- А щель в двери была?

- Как не быть? Сарай не дом.

- А мог он свои рожки в щель засунуть и щеколду ими поддеть?

- Дед почесал затылок, померил что-то на пальцах и заявляет... под протокол

- Мог.

- Тогда вот что, - итожит радостный опер. - Дайте объявление в газету, что пропал теленок. Нашедшему - вознаграждение.

- Какое такое вознаграждение, - насторожился дед.

- Ну что у вас в хозяйстве есть такого ненужного, но для пацанвы соблазнительного?

- Велосипед трофейный старый.

- Вот его и посулите - мальчишки быстро теленка сыщут. А недельки через две приходите. Не вернут теля, тогда и дело заведем.

Дал дед объяву в районную газету, что пропал теленок и нашедшему его домашнее животное вознаграждение, аж целый велосипед германской фирмы "Геркулес".

Опер это объявление из газетки вырезал и аккуратно к делу подшил с указанием числа и номера газеты.

Через полмесяца, как и было условлено, приперся дед в милицию. теленка ему не вернули и на трофейный не убиваемый лисапед немецко-фашистких самокатчиков, даже баварской фирмы "Геркулес" никто не позарился. Пришел и пришел, а от него все отмахиваются как от августовской мухи.

Дед обиделся, настырный попался  да склочный, жаловаться аж к зональному прокурору полез. 

Прокурор того опера к себе на ковер: пошто ветеранов обижаешь, понимашь?!

А опер со спокойно мордой лица дело прокурору на стол. Дед мол гнилой совсем. Теля свое сам пролюбил, в газету объяву давал. А как сам не нашел, приперся ментовскую напрягать на предмет восстановления его частной буржуазной собственности. Так что дело, товарищ прокурор, мы по закону отказали.