Любовные линии в вашем романе
Автор: Annaнавеяно этим постом https://author.today/post/434462
Не бывает любви
Несчастной.
Может быть она
Горькой,
Трудной,
Безответной
И безрассудной,
Может быть
Смертельно опасной,
Но несчастной
Любовь
Не бывает.
Даже если она
Убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
И счастливой любви не стоит!
Б. Заходер
Вспомнились эти стихи почему-то
Как же развиваются линии любви в моих произведениях?
Наверное, почти по стихотворению, в зависимости от обшей идеи и характеров героев
Так или иначе любовь присутствует почти во всех текстах. Иногда не на первом плане или намеком, иногда образуя сложные геометрические фигуры
Лепестки на волнах
Когда Беатрис Сантана встречат Мигеля де Эспиносу, она, можно сказать, влюбляется с первого взгляда,
Дон Мигель был намного старше Беатрис, с резким лицом человека, привыкшего повелевать. Его черные волнистые волосы обильно пронизывали серебряные нити, а виски были совсем седыми. Беатрис с удивлением поняла, что в нарушение всех приличий ей хочется заговорить с ним – о каких-то пустяках, о море, о видах на урожай, о прочитанных книгах... Ей пришлось одернуть себя: такого рода поведение было бы совершенно недопустимо.
И разумеется, возможности для подобных излияний Беатрис не представилось и представиться не могло, хотя дон Мигель действительно появлялся в доме алькальда почти каждый день. Да и вряд ли бесхитростные беседы заинтересовали бы знатного гостя. Темные глаза де Эспиносы равнодушно скользили по Беатрис, и той отчего-то становилось грустно. А ведь она считала себя здравомыслящей и уравновешенной девушкой. Впрочем, она и сейчас прекрасно осознавала всю беспочвенность своих тайных грез.
однако... в его сердце и мыслях - другая женщина. Донья Арабелла, жена его смертельного врага.
Когда миссис Блад стала его пленницей, он был готов на все ради мести Питеру Бладу. В том числе — исполнить свою угрозу в отношении его жены. Но Арабелла Блад спутала все карты, перевернула вверх дном привычный мир, в котором его врагу давалось только одно право — умереть. Почему он согласился на поединок? Ведь и любовь к донье Арабелле не помешала бы ему. Не дрогнув, он предал бы убийцу брата самой мучительной казни. Или все-таки помешала бы? Сейчас дон Мигель не был так в этом уверен. И вот он потерпел поражение...
Сладкий яд по капле продолжал вливаться ему в жилы, и несмотря ни на что, он думал об Арабелле с нежностью. Вероятно, он повредился в уме, подобно этому несчастному идальго из Ла-Манчи, хотя и без чтения рыцарских романов, и вообразил себя неистовым Роландом.
И там вобще клубок противоречий получается, замешанных на мести, гневе, и довольно болезенной страсти. Возможно - это была лишь проба чувств? Правда, слова любви Беатрис услышит еще не скоро. Лет так через десять после замужества.
В конце аллеи показалась жена, и он почувствовал, что невольно улыбается. Время оказалось милосердным к его Беатрис: ее походка была все так же легка, и в темных волосах почти не было серебра, вот только черты лица стали строже. Его жена, его сокровище... За какие же неведомые добродетели Небо ниспослало ему такой дар?
Жизнь вдруг увиделась ему пестрым гобеленом, где причудливым узором сплелись любовь и ненависть, триумф и отчаяние. Убери одну нить — и узор станет другим, а то и вовсе исчезнет. После гибели Диего, пожираемый чувством вины, он жил местью и во имя мести, и его гобелен ткался лишь из черной нити горя и боли, и алой — ярости. Но однажды все изменилось. Де Эспиноса вспомнил безумный осенний день, когда бросился в погоню за своенравной дочерью алькальда Сантаны. И догнал, и сделал своей. И полотно его жизни вновь вспыхнуло ярким многоцветьем.
А затем — встреча с врагом, ставшая спасительной для Беатрис и их сына. Змей Уроборос, кусающий себя за хвост. Тогда будто замкнулся незримый круг, и неожиданно для самого себя, де Эспиноса примирился с Судьбой. И единственное, о чем ему оставалось сожалеть — что его гордыня и упрямство причинили его Беатрис слишком много страданий.
В Орнейских хрониках любовь выходит на первый план лишь во втором томе, и то ненадолго, однако исподволь присуствует везде. Однако ситуация не сулит счастья героям.
Раймон Оденар и Ивэн
Он коснулся кончиками пальцев голубого шелка, испятнанного бурым. Давно за Пределом та, что носила шарф; яркой зарницей прочертила грозовое небо и исчезла. Ему же все эти годы некогда было предаваться воспоминаниям. А может, он не желал вспоминать? Суровая походная жизнь не оставляла места для душевных терзаний. О высоких чувствах он и вовсе не задумывался, время от времени позволяя себе мимолетное увлечение хорошенькой трактирщицей или ни к чему не обязывающую связь с одной из дам полусвета...
Что же вызвало тень Ивэн? Яд? Или он наконец-то заглянул себе в душу? Печаль и эхо давней вины нахлынули на него и вместе с ними пришла непривычная, непрошенная боль, сбила дыхание, заставив сжаться сердце. Он мотнул головой и прошептал:
- Да будет с вами милость Странника там, где вы находитесь, сьера Ивэн.
Лара Оденар и Арно Брикасс (Фальго)
Мягкое золотистое свечение вдруг окутало ее. Безумно заколотилось сердце. Лара, не оборачиваясь, вглядывалась в рисунок ауры. Недоверчивая радость и нежность, тоска и непонятная жажда... Такое уже было, в Талассе. Тогда ей не удалось понять, кто это. Но сейчас она узнала его... Капитан Фальго. Почему он здесь, откуда?! Она судорожно вздохнула и медленно повернула голову.
Фальго, одетый как горец, стоял в двух туазах позади и напряженно смотрел на нее.
Ларе пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос звучал спокойно:
- Рада видеть вас, сьер Фальго.
- Я тоже очень рад... сьера Оденар, - охрипшим голосом проговорил он и закашлялся.
Чем дольше Лара глядела в глаза капитана, тем сильнее ее охватывало чувство, близкое к панике. Огненным всполохом солнца на глади озера горела его любовь, а ее душа отзывалась, будто сомкнутые лепестки кувшинки раскрывались под солнечными лучам.
и далее
Он оглянулся на Лару и вдруг осознал, что мгновения текут, словно песок сквозь пальцы, и не удержать, не остановить, а он не может найти слова, чтобы попрощаться с ней.
Она заговорила первой:
- Пообещай мне.
- Лара! - отчаянно воскликнул он. - То, что было и есть между нами — не пустая интрижка. Ананк раз за разом сплетала наши пути, разве ты сама не чувствуешь того же?!
- Возможно, под другими небесами все сложилось бы иначе, - произнесла она тихо, но непреклонно. - Но маятник качнулся.
Он упрямо наклонил голову:
- Если нам суждено пережить грозу... Я не знаю законов Этррури, но в Галее и Альби допускается развод - в особых случаях. Я обращусь к принчепсу Эрнану. Сделаю все.
- Когда вновь наступит равновесие - приходи. И если наши сердца все еще будут стремиться друг к другу...
Арно встретился с ней взглядом: в ее глазах была уже знакомая ему отстраненность, почти неуловимая инаковость. В груди на миг стало холодно, он отогнал тягостное предчувствие и прошептал:
- Искра Странника, я принимаю твое решение и подчиняюсь ему. Но я также обещаю тебе, что приду, даже если придется пересечь Предел.
Есть примеры и любви взаимной и скажем - счастливой. Канонная пара Арабелла + Питер Блад = любовь
Не такой яркой является безответная любовь капитана Карринга к Арабелле (рассказ Когда рушится мир)
но тоже приведу
Пираты не могут не знать, чей дом они атакуют. Карринг посмотрел на застывшее лицо Арабеллы. Она понимает, что их ждет. И есть же еще малышка, дочка Питера Блада, так похожая на него. Если семья губернатора окажется в руках тех, за кем он так упорно охотился... Озноб пробрал Джеймса. Его взгляд упал на девочку, которая была еще слишком мала, чтобы понимать то, что мучило взрослых. Перестрелка разбудила ее, но не напугала, ей казалось, что взрослые затеяли какую-то игру. Вдруг она засмеялась и проворно, гораздо проворнее, чем этого можно было ожидать от такой крошки, вывернувшись из-под руки Арабеллы, побежала к окну.
— Нет, Эмили, стой!
Карринг увидел, как она выпрямляется и бежит за ребенком. Обдумать свои действия он уже не успел, тело само взвилось в прыжке.
Арабелла так не поняла, почему Эмилия, только что сидевшая спокойно, вдруг вырвалась из ее рук. Не раздумывая, она кинулась за ней. Сильный толчок сбил ее с ног, в то же мгновение раздался выстрел. Лежа на полу, она видела, что Мэри, низко пригибаясь, подобралась к девочке и заключила ее в свои объятия. Но что произошло с капитаном Каррингом, чье тело так тяжело навалилось на нее? Впрочем, она уже догадывалась.
Осторожно выбравшись из под него, Арабелла перевернула Карринга и приглушенно вскрикнула: мундир с правой стороны груди уже успел пропитаться кровью, а лицо стало восковым. Чувство огромной вины охватило ее: ведь эта пуля предназначалась ей, забывшей об осторожности!
— Эдит, да очнись же ты! – прикрикнула она на няню, с момента землетрясения пребывающую в ступоре. — Помоги мне, быстро! – Арабелла уже рвала на широкие полосы свою нижнюю юбку.
Вдвоем они стащили мундир и Арабелла закусила губу: пуля вошла в правый бок на уровне груди и засела внутри, кровь пузырилась, выливаясь из раны, значит было пробито легкое.
— Не вздумай падать в обморок, – строго сказала она побелевшей няне, – приподними его... вот так.
Когда они закончили перевязку, Арабелла осторожно выглянула в окно: оказывается, уже наступал вечер. Никто больше не стрелял по ним, видимо стрелок понял, что угроза устранена, и примкнул к своим товарищам, рыскающим по дому.
Она услышала стон и склонилась над раненым, открывшим глаза.
— У вас легкая рука... миссис Блад... – он кашлянул и на губах показалась кровь.
— Вам нельзя разговаривать, капитан Карринг, — ласково сказала она.
Но тот продолжил:
— Неудачно получилось... теперь я не могу защитить вас. Миссис Блад, зарядите пистолеты...
— Но ведь больше не стреляют...
— Это временно... они не забыли про нас, закончат грабить ... потом придут... – он говорил с трудом, борясь с подступающим забытьем. — Зарядите их, пока я могу... видеть, как вы это делаете...
Арабелла, сдерживая рыдания, послушно взяла оружие в руки. Он едва слышно подсказывал ей и вскоре все три пистолета были готовы.
— Я не смогу... - она беспомощно покачала головой.
— Арабелла... ты сможешь... ты должна... — уплывая в ночь, Карринг больше не заботился о сохранении своей тайны.
Удивленная тем, как это было сказано, она еще успела увидеть устремленный на нее гаснущий взгляд Джеймса и понять, что было в нем, потом его глаза закрылись.