Неполиткорректный флэшмоб

Как-то она добрых полчаса мотала велотренажер, а рядом с ней с сексуально заинтересованным видом околачивался какой-то темнокожий старикашка. Впрочем, дедок выражал интерес вполне в пределах галантности, ближе к жанру теоретического восхищения, и в конце концов, расположившись метрах в пяти от Амалии, на корнях могучего дерева, он поинтересовался, не возражает ли дама, если он закурит и поиграет на укулеле.

Дама пожала плечами и угрюмо хмыкнула.

Дедок счел это за позволение, свернул тут же из каких-то листьев и зажег здоровенную самокрутку, сунул ее в рот, вынул почти что из ниоткуда крошечный инструмент ярко-розового цвета и забренчал.

Амалия крутила. Дед в ритм музицировал.

Самокрутка воняла знакомо — а, ну релаксирующий выд… с чем? В памяти пусто… пусто и было непонятно, то ли знание потерялось, то ли она и не знала, и тут она остановила тренажер, опустила ноги на пол, сконцентрировалась и выдохнула:

— М-м-м. М-м-м-м-м.  Маа-аа!!

— Майя в безопасности, работает, — отозвался дедок, продолжая наигрывать — что он играл — он играл ту мелодию, под которую Майя танцевала в том первом школьном спектакле, на который Амалия все-таки смогла вырваться сама.

— М-м-м..

— Тише, тише, не все сразу, красавица.

— М-М-М!!!

— Мудила старый, понимаю. Курнуть хочешь?

Ну, а пока люди пользуются для химической коррекции состояний летучими веществами через дым, наверное, стоит обсудить, как так получилось, что такие дико архаичные практики, как выд и тем более биовыд (ну, реально, специально селекционировать растения, которые запасают вещества, при высушивании и сгорании превращающиеся в какие-то искомые летучие соединения, зачем так сложно?), поговорим о пользе курения.

Человек начал жечь листья примерно тогда же, когда он начал жечь вообще, то есть, если быть точными, жечь листья начала еще обезьяна. От некоторых листьев болела голова, от некоторых нет. Хитрые обезьяны, память и сопоставительные способности которых позволяли им дожить до невообразимых сорока, а то и сорока пяти лет, знали — и могли показать потомкам своей группы — какие-нибудь особо интересные листья, дым которых улучшал настроение или позволял встречать всяких неожиданных гостей, невидимых другим, или облегчал боль. А болью, в отсутствие дантистов, дерматологов, гнойных хирургов и прочих позднейших достижений человечества, была наполнена жизнь каждой обезьяны, перевалившей десятилетний рубеж, без исключений.

Как вокруг зерна и винограда, как вокруг кошки и коровы, как вокруг деторождения и похорон — вокруг курения начала расти оболочка знания и умений, культура. Одни листья бросали в общий костер. Другие скатывали в трубочки. Третьи вообще не жгли, а заваривали или добавляли в еду наравне с личинками, лягушками, грибами, ягодами и всем тем, что по рекомендациям предыдущих обезьяньих поколений давало больше положительных, чем отрицательных эффектов. Примерно парой-тройкой миллионов лет позже ситуацию стали регулировать не только правильным подбором, но и пересадкой к себе поближе того, что казалось полезным, Ну а дальше селекция растений для дыма шла параллельно селекции растений для пищи, селекции животных для пищи и дружбы, и — уже давно к тому моменту шедшей — селекции мужчин и женщин для жизни рядом с ними.

Постепенно становилось понятно, что управлять веществами, потребляемыми в водном — или спиртовом — растворе, все-таки проще, чем дымом, но плюсы именно дыма, невзирая на развитие альтернативных вариантов занесения веществ внутрь, оказались таковы, что человечество и хотело от него отказаться и не могло.

Компактность устройств для получения дыма несопоставимо выше  компактности питьевых наборов, и как ни крути, но даже ямщицкий самовар или термос значительно крупнее кисета и трубки, что говорить про айкос. 

Все устойчивые технологии добычи дыма (напомним, что айкосы не продержались и столетия) предполагают коммуникацию с открытым пламенем. А открытое пламя — именно тот враг и друг, который когда-то принял у обезьяны на аутсорс часть защиты и часть пищеварения, и он с нами дольше, чем пес, который, собственно, тоже когда-то был врагом. Канистерапию открыли в двадцатом веке, а что огонь нас успокаивает — не забывали никогда. Все ритуалы употребления дыма предполагают временный сброс ситуативной активности (даже если только на тот период, который нужен человеку на то, чтобы нашарить пачку и спички в карманах). Ритуалы коллективного дымления исчисляются многими десятками, от курения томагавка до совместной пахитоски после хорошего секса. 

Искусственные интеллекты, строя отношения с имевшимися на тот момент вариантами человеческой культуры, принимали потребности людей как есть, и хлопотали только о том, чтобы эти потребности удовлетворялись максимально безопасным образом (как мы помним, сделать нового человека значительно дороже, чем поддерживать в рабочей форме предыдущего). Люди хотели дымить. Сингулярности не видели, почему бы нет, особенно с учетом того, что и чисто синтетически напечатать, и вырастить в горшке материал с нужными (а главное — без ненужных) веществами не представляло большой проблемы.

И пускай этот текст придется запечатать в целлофан и помечать пометкой 18+, вводя тем самым в обидное заблуждение читателя, надеющегося найти здесь более подробное описание  сексуальных сцен, чем того требует сюжетная линия, — но я не отступлюсь.

Мои герои курят.

Ссылку на Границы сред  адмиы велели убрать, но у меня в профиле она есть