Ряба

На заброшенной заправке Безумный Маск читал "Курочку Рябу" в переводе на английский Хасбулата Сидорова.

Беременная Смерть, пригвожденная сиракузским копьем к входной двери в заправочный магазин удивленно пялилась на Маска пустыми глазницами.

Безумный Маск почувствовал присутствие любопытства в отсутствующих очах, и оправдался:

– А чего? За детской рассказявкой скрываются пласты подсмыслов: уловил их – интересно, уловил штабеля аллюзий на Толстого и Достоевского, которых я не читал – тем более интересно, ибо перед моим внутренним взором, читая "Рябу", вырастает смысловая глыба, сердцевина которой не доступна моему разумению, потому и давит она на меня своим загадочным бэкграундом, выдавливая собою из моего нутра всякий обывательский тлен.

Безумный Маск прочел еще абзац сказки, и три кирпича кизяка выдавились из него.

Кот Тихон(лежа на сломанной радиоле, и созерцая заготовку энергосырья):

– Весьма кстати, похолодало нынче.

В магаз вошла Марибэль, увидела горку кирпичей:

– Вооот, кого я зову настоящим мужчиной – когда от отходов его жизнедеятельности тоже есть прок.

Подошел Фейербах, поднял кирпич кизяка, и задумчиво произнес:

– Пропитаю нитроглицерином, будет динамит, долго рыть выгребную яму кайлом да лопатой, взрывать надобно.

Глаза Марибэль загорелись от страсти:

– Еще один мужик на все сто!

Пришел и Зенон, и авторитетно заявил:

– Окультуривание масс не подразумевает под собой достижение истины в последней инстанции, но позволяет массам прикоснуться к неизведанному, дабы понять:"Чем больше мы знаем, тем больше понимаем, что ни хера не знаем!"

Марибэль(восхищенно):

– Я потекла, пацаны!

Зашел и Мэрлин Мэнсон: молча поправил балетную пачку, взял за руку Марибель, и также молча увел разогретую девицу к ближайшим кустам....

Кот Тихон:

– Блять, а ведь он ничего не сказал, и ничего не сделал, а женщина досталась ему,..ну как так-то?

Безумный Маск(раздраженно захлопывая томик "Курочки Рябы", и краснея от ревности):

– Мы поимели самое ценное, что есть в этой девице – ее мозг, остальное достается мудакам...

Фейербах(смахивая кизяком скупую мужскую слезу с щеки):

– Самое ценное..., а от чего ж ибаца так хочеца?