Восточная экзотика

Присоединяюсь к флэшмобу от Влады Дятловой (https://author.today/post/439115). Учитывая претензию на принадлежность к жанру сянься, мои "Незримые часы" явно попадают в категорию экзотики. Сеттинг здесь - условный Восток: в основном Китай, но как мы вскоре увидим в представленных фрагментах, есть элементы и Кореи, и Японии. 

Все фрагменты для этого флэшмоба я отобрал из одной главы, где герой-попаданец впервые знакомится с новым миром. 

Для начала описание интерьера и немного одежды: 

Понимая, что скрываться нет никакого смысла, Дан приподнял голову, чтобы удобнее было оглядеться.

Он  лежал на чем-то вроде матраса круглой формы, обитого мягкой,  шелковистой темно-синей тканью. Насколько мог судить юноша, это все-таки  не был шелк, а было что-то совершенно незнакомое. Впрочем, не сказать  чтобы он обладал такими уж глубокими знаниями в области текстильной  промышленности, чтобы опознать хотя бы редкие ткани родного мира, не  говоря уж об иномирских.

Матрас был расстелен прямо на полу, а  вокруг возвышались шесть деревянных столбиков, и вот как раз породу  дерева Дан опознал легко: бамбук мало с чем можно спутать. Эти столбики  служили опорой для навеса, с которого свисали плотные черные с золотым  узором занавески; видимо, эта конструкция служила аналогом балдахина для  отдыхающего. А может, это и был балдахин.

Сейчас занавески были  отдернуты, и Дан мог видеть часть просторной комнаты, украшенной  панелями из резного дерева. К сожалению, детально рассмотреть узоры или  внимательнее изучить обстановку не удавалось из-за загораживавших обзор  людей.

Всего их было четверо. Три девушки-азиатки в одинаковых  розовых платьях с зелеными поясами выстроились в рядочек в трех шагах от  Даниила. Все три, как на подбор, невысокие, молодые — лет  шестнадцати-семнадцати на вид — и очень, очень миловидные, с лучистыми  карими глазами и даже на вид мягкими темными волосами, уложенными в  сложные прически.

Азиатом был и мужчина, державший его за руку, но  этот отличался разительно. Крупный, плотного телосложения; на вид ему  было лет пятьдесят. Сосредоточенное лицо слегка хмурилось; кажется, шум и  суета его совсем не радовали. Одет он был в просторный восточный халат  бледно-фиолетового цвета, а голову украшала странная четырехугольная  шапочка с какими-то висюльками по углам.

Пятый зритель несколько  терялся на фоне остальных и воспринимался как-то фоново. Невысокий,  худощавый, в свободном синем одеянии, на вид ему было лет двадцать с  небольшим, но черты лица совершенно не запоминались: кажется, именно  такие люди породили стереотип о неразличимости китайцев для европейца.  Обращали на себя внимание лишь две черты. Во-первых, он был совершенно  лыс: не было даже бровей. И во-вторых, он единственный в комнате был  вооружен: изогнутый меч он, на корейский манер, носил в руке за ножны,  не пытаясь повесить за пояс.

<...>

Лишь когда служанка покинула зону видимости, юноша смог выдохнуть и  оглядеться. Нужно было хоть примерно представлять, где он оказался.

Все  помещение представляло собой единую комнату где-то пять на пятнадцать  метров. Для разграничения служили многочисленные ширмы, которые при  необходимости можно было переместить, сделав из одной комнаты хоть две,  хоть четыре; сейчас они, впрочем, были сдвинуты к стенам. Украшала их  ручная роспись растительной тематики: среди нарисованных на них растений  Дан опознал сливу, бамбук и хризантему; четвертое растение, красивый  ярко-розовый цветок, он в такой рисовке сходу не опознал, но почему-то  не сомневался, что оно растет и в его мире, и он даже его когда-то  видел.

И если ему кто-то подскажет, что это, несомненно досадливо хлопнет себя по лбу.

Стены  помещения были деревянными и на вид довольно тонкими. Дан представил  себе, как в таком доме раздражает шум с улицы среди ночи, и содрогнулся.  Затем представил, что сделал бы принц с теми, кто вздумал бы ночью  шуметь под его окном, и содрогнулся повторно.

Для освещения  служили свечи, помещенные в стеклянные трубки, но сейчас они не горели,  поскольку света от окон было вполне достаточно. Зато горели несколько  небольших палочек, источавших запах сандалового дерева. Располагались  они на низком столике, за которым, видимо, полагалось сидеть прямо на  полу, — точнее, на расстеленной циновке.

А над балдахином, что  накрывал его спальное ложе, красовалась большая золоченая табличка, на  которой теми же символами, что и надпись на медальоне, было начертано:

«Не оглянувшись назад,

Вкуси жизни сладостный нектар,

Уйди без сожалений»

...выйдя же на улицу, вот что мы увидим: 

Дворец представлял собой комплекс из трех деревянных зданий с  прихотливо изогнутыми крышами, украшенными изваяниями каких-то монстров,  напоминающих помесь рыбы и жабы. То здание, из которого только что  вышел Дан, имело в высоту пять этажей, два других — по три. Со всех  сторон территория была огорожена высокой стеной, к которой через равные  промежутки были прицеплены листы бумаги с какими-то надписями на местном  языке.

И наконец, немного о царящих здесь нравах: 

В любой ситуации Шэнь Сяолун сохранял спокойный, расслабленный и  немного отрешеннный вид. Даже самые близкие люди редко когда могли  заглянуть под эту маску; пожалуй, единственным, кто мог без труда читать  его эмоции, оставался отец.

Вот и сейчас доклад доверенного слуги  хозяин дворца Хуаджу слушал, не отрываясь от своего занятия.  Голубоватым сиянием жизненная энергия вливалась из его ладони в росшую в  его саду чахлую орхидею — тот самый розовый цветок, что совсем недавно  не опознал на картине гость из другого мира. Благодаря такой подпитке  орхидея вырастет пышной и прекрасной; простенький фокус для заклинателя,  стоящего на пути стихии Дерева. Этим можно заниматься, уделяя цветку  лишь мельчайшую частичку своего внимания.

Ведь в действительности доклад слуги был гораздо интереснее.

— И кто же сказал об этом? — осведомился Сяолун, не поворачивая головы.

— Достопочтенный Хо, молодой господин, — откликнулся юный слуга, — Лекарь с Южных Равнин.

— Странно, что Лиминь не убил его, — как-то безразлично бросил принц, наклоняясь к цветку и вдыхая его аромат.

Однако внимательный наблюдатель заметил бы, как невзначай кладет он руку на резко разболевшееся колено.

—  Вы думаете, что он мог сказать это намеренно, чтобы обмануть вас? —  округлил глаза слуга, — Если так, то позвольте взять воинов и допросить  его...

— Не позволяю, — все так же безразлично ответил Сяолун, —  Подобную информацию, естественно, нужно проверять, но с этим прекрасно  справятся те, кому мы её передадим. Или ты думал, что я решу  воспользоваться ею сам?

Докладчик промедлил с ответом, и принц сдержанно улыбнулся:

— Ты действительно считал, что я побегу бросать вызов Лиминю, стоит мне узнать, что он потерял накопленную энергию?

— Молодой господин, — ответил слуга, — Я лишь подумал, что если это правда, вы сможете одержать верх над ним, несмотря на...

Он осекся, ибо только теперь Шэнь Сяолун обернулся к нему. И поймав взгляд принца, слуга поспешил пасть на колени:

— Я заслуживаю смерти, Ваше Высочество!

—  Заслуживаешь, — согласился Сяолун, вновь уделяя внимание цветку, —  Твоей семье будет направлена компенсация в размере двухсот таэлей  серебра. Твое место в моей свите займет твой младший брат; позаботься о  том, чтобы передать ему все дела перед тем, как примешь яд.

—  Благодарю за проявленную великую милость, Ваше Высочество! —  провозгласил бывший доверенный слуга, кланяясь в ноги своему повелителю.

Человеку, службе которому он отдал всю сознательную часть своих четырнадцати лет жизни.

А  Сяолун уже не обращал на него внимания: на свете было множество вещей  гораздо более важных, чем жизнь слуги. Например, что будет лучше  оттенять красоту благородной орхидеи в саду дворца Хуаджу: азалия или  все-таки пион?

(с) "Незримые часы", глава "Зеркало" https://author.today/work/296543