Персонажи с увечьем

Пробудившись по обыкновению с первыми лучами солнца, Анри неспешно  оделся, завершив облачение роскошным камзолом и бархатными туфлями с  серебряными пряжками. Вместо уложенной в сундук сабли нацепил на  перевязь роскошную толедскую роперу, покрутил в руках простреленную  шляпу и, насадив на голову, вышел в коридор.

На противоположном конце, в кабинете Фернандо, рыдала сеньора Селия.

Обеспокоенный, Анри ринулся туда.

Через  незакрытую дверь в глаза сразу бросились подёргивавшиеся в такт  всхлипываниям плечи женщины, уткнувшейся в широкую грудь мужа.

Обхватив  руками шею супруга, простоволосая и босая, лишь в длинной белой рубахе,  она показалась Анри спустившимся на землю скорбящим ангелом.

Фернандо  стоял посреди комнаты с перевязанной головой и молча гладил жену по  длинным русым волосам. На повязке, отложном воротнике, камзоле и пышных  манжетах рубашки проступала бурыми пятнами кровь.

Великан  повернулся на звук шагов. «Ну всё, хватит!» — нарочито грубовато буркнул  идальго, отстраняя от себя жену за плечи. Сеньора Селия тут же  перестала плакать и обернулась. Узрев Анри, смутилась, закрыла  заплаканное лицо руками и быстро покинула кабинет. Фернандо же, раскрыв  объятья, шагнул навстречу другу:

— Как же я рад видеть тебя живого и во здравии!

— Я бы хотел сказать то же самое, но моя радость омрачена видом твоей крови, — ответил Анри, когда идальго ослабил хватку.

— А, пустяк, но досадный, однако! Да и не вся она моя, — поморщился бригадьер. — Это отродье даже стрелять как следует не умеет!

— Ты бы должен был благодарить за это Небеса, а не ворчать, — удивился искреннему недовольству друга Анри.

— Да как же я теперь с укороченным ухом буду? Засмеют ведь все! — продолжал ворчать Фернандо.

— Так тебе что, ухо отстрелили? — с облегчением выдохнул Анри. — А я-то уж было подумал, что тебе дыру в голове сделали!

—  Ну, не целое, только самый верх, но кровищи было! — великан округлил  глаза и развёл руками, всё ещё дивясь тому, сколь кровоточившей  оказалось такое незначительное ранение.

Анри хмыкнул и успокаивающе похлопал друга по плечу:

— Ничего, под шляпой видно не будет, — и тут же посерьёзнел: — Расскажи про вчерашний бой.

Бригадьер  кивнул и вышел в коридор. До Анри донёсся его громогласный голос,  отдававший распоряжения слуге. Вернувшись, Фернандо прикрыл дверь и,  подхватив друга под локоть, подвёл к дивану, предлагая сесть.  Разместившись рядом, ненадолго погрузился в раздумья, решая, с чего  начать.

— Я позавчера вечером заглянул к Сандро. Накануне в Белисе  заходил транспорт из Веракруса, а у меня ведь «Сапсан» без мастера.  Хулио, паршивец, после пьяной драки богу душу отдал. Вот я и решил  посмотреть: вдруг затесался кто подходящий. Да кроме нашего Энрике  никого стоящего там не было. Ну, выпили мы со стариком, пожаловались  друг другу, что с людьми сложно. Я уж собирался уходить, когда в трактир  ввалился какой-то рыбак. Поставил перед Сандро полную корзину лангустов  и потребовал выпить, заявив, что этот улов чуть не стоил ему жизни.  Видел бы ты, как тряслись его руки! Он едва пиво не расплескал! Само  собой, и я, и многие другие проявили интерес и потребовали подробного  рассказа. Уговаривать нам его не пришлось — малый и сам горел желанием  поделиться. Начал он с того, как отправился проверить ловушки в бухте  Сибун. Добыча была столь велика, что трудяга провозился до темноты.  Только когда небо стали разрезать молнии, он понял, что пора домой. Стал  ставить парус и тут увидел чудовищный, абсолютно тёмный корабль,  надвигавшийся прямо на лодку. Бедняга испугался так, что чуть за борт от  страха не выпал. Он, видишь ли, от деда своего, тоже рыбака, ещё в  детстве наслушался всяких рыбацких баек. Вот и решил, что это бог моря  послал на него восставших из глубин мертвецов, дабы наказать за  жадность. Ну, дальше было о том, кому и как он молился, выкидывая  оставшиеся не установленными ловушки, и как домой добирался. Да только я  уже не очень слушал: начал догадываться. Когда же он дошёл до того, как  в проблесках молний увидел поднимавшиеся из воды другие тёмные корабли,  мне окончательно стало ясно, что это никакая не армада утопленников, а,  должно быть, пираты скрытно подбираются к городу. Тут ввалился  Дельгадо. Ну, ты должен помнить — креол, которого я в прошлом году  капитаном «Чайки» сделал. В-общем, подумал я и послал его заменить на  бой мастера на «Сапсан». Там капитан новый, местных вод пока не знает, а  Хуан человек опытный. Потом я разослал всех, кто был в трактире, по  гостиным дворам и лупанарам поднимать экипажи обеих армад по тревоге.  Энрике, как узнал, что у «Чайки» капитана нет, попросился на бриг.  «Победоносец» ведь в доке без пушек стоял, вот старик и предложил  оставить идальго де Брисуэлу за погрузкой присматривать. Я, само собой,  согласился. В трактире делать больше было нечего, и я отправился в форт  разделить свои опасения с сеньором Франсиско. Команданте пообещал  информировать губернатора и усилить наблюдение за морем, я же двинулся  на «Альбатрос». К сожалению, мы успели подготовиться к бою лишь к  рассвету, но к тому времени враги уже успели пройти мимо нас,  воспользовавшись норд-тень-вестом, который подняла гроза. На рассвете  часть их кораблей, лавируя, отправилась дальше, к крепости, а остальные  попытались забрать у нас ветер и закрыться нами от фортовых пушек. К  счастью для меня, с «Орки», вернувшейся из крейсирования накануне  вечером, не успели снять пушки, а «Воин» и «Отважный» уже вышли из дока и  стояли на рейде, более или менее готовые к бою. Первой снялась с якорей  и пошла навстречу приватирам «Орка». У них было больше кораблей, и они,  развернувшись, шли на нас полным ветром. Бедняге пинку здорово  досталось, да и «Альбатросу» было не просто — дав залпы картечью, эти  койоты бросились на абордаж сразу тремя кораблями. Знали, мерзавцы, что у  нас с военных кораблей снимают пушки на усиление укреплений, пока они в  порту, и что на борту остаётся лишь пара офицеров, немного опытных  матросов и охранники. Я видел в зрительную трубу их радостные рожи,  ожидавшие богатый приз. Да не тут-то было! — блеснув глазами, недобро  усмехнулся бригадьер. — Видя это, мне на помощь отправили абордажников с  «Коршуна» и «Сапсана» на баркасах. Да и «Беркут», тоже успевший поднять  якоря, встал бейдевинд и открыл по приватирам огонь. Чуть позже  подоспели «Воин» и «Отважный». Им довольно быстро удалось «пустить под  горизонт» один из фрегатов, а «Чайка» с «Оркой» вели перестрелку с  пиратским пинком. К тому моменту взявшие нас на абордаж два фрегата уже  остались без флагов, а бой перекинулся на бригантину, притянутую к  одному из этих приватирских кораблей. Ещё одна бригантина получила от  галеонов пробоину прямо над ватерлинией и начала гореть. Это отродье  воспользовалось ею как брандером и направило на «Альбатрос». Даже  если бы я увидел горящую бригантину сразу, нам бы это не помогло — мы  были крепко сцеплены с приватирскими фрегатами. Моё сердце сжалось от  надвигающейся неизбежности, — Фернандо сжал руку в кулак и посмотрел на  него, словно это и было его сердце, — но у меня даже не было времени  оплакивать мой корабль. Мы оттеснили этот английский сброд на первую  бригантину, и они бились отчаянно, словно крысы, загнанные в угол.  Добивая последнего, я услышал ужасающий треск ломавшегося дерева  гибнущих кораблей, — громкий голос бригадьера внезапно стих.

Анри, облизав пересохшие от напряжения губы, глухо бросил:

— Не томи!

Фернандо, глубоко вздохнув, резко выпустил воздух и продолжил:

—  Капитан «Воина», видимо, вовремя оценил ситуацию и решил спасти флагман  Птичьей армады. Он приказал выбросить порох за борт, а что не успеют —  залить водой. Затем поручил всем покинуть корабль, а сам взялся за  колдершток, направляя галеон на перехват брандеру, — Фернандо умолк,  переводя дух, вытер лицо рукавом и взглянул на друга.

Тот,  крестясь, просил бога простить все грехи сеньору Пабло Эскобар  Мартинесу, креолу из Сан-Хуана, и найти душе почившего место в Райском  саду за проявленную доблесть.

— Погоди ещё хоронить капитана  Эскобара. Боцман «Воина» успел-таки вытащить его с горящего корабля, а  из воды их потом «Сокол» подобрал. Хуан-Мануэль мне уже успел доложить:  жив сеньор Пабло. Ранен, обгорел немного, но жив. В госпитале он, —  ободряюще хлопнул друга по колену идальго.

Анри вытер испарину и укоризненно покачал головой:

— Что ж ты из меня жилы-то тянул? Уж не в комедианты ли решил податься?

Теперь обиженный вид принял Фернандо:

— Ну, если тебе не нравится мой доклад, можем на этом и закончить!

— Ладно, что дальше было? — примирительно махнул рукой Анри.

—  Да после этого почти ничего особенного — те, кто из приватиров ещё  оставался на плаву, обошли нас и полным ветром побежали в сторону бухты  Сибун. Одного из них успел перехватить «Орёл» и взял на абордаж. Да там и  людей особо не было. Они, как только наши на борт этого флейта полезли,  сразу же сдались. А за остальными «Сокол» и «Беркут» погнались. Ну и я,  как только смог, решил поучаствовать. Двух мы-таки отправили на «вечный  рейд», но одному из фрегатов всё же удалось уйти. Думаю, как только  подлатаем корабли да людей доберём, пора будет к лорду Хэмптону  наведаться.