Про плен и пленников

На шканцы вражеского корабля поднялся офицер. Высоко подняв руки, он  развернул белое полотнище и несколько раз взмахнул им. «Ну вот и всё.  «Лев» повержен!» — удовлетворённо отметил про себя Анри и, взглянув на  не изменившего положения «Ньюбери», повернулся к идальго де Брисуэла:

—  Паруса обстенг! Предупредите команданте, чтобы принял капитуляцию. На  обратном пути пусть с собой захватит английских офицеров. Я буду ждать  их капитана в своей каюте. И поспешите подобрать наших людей из воды.  Ваш доклад о потерях и повреждениях я ожидаю после допроса англичанина.

— Да, альмиранте! — склонил голову идальго и ушёл отдавать распоряжения.

...

Анри стоял у окна и, глядя на море, представлял себе картину боя с  английским флагманом. Его раздумья прервал скрип открывшейся двери.  Заранее получивший указания Рафаэль, не дожидаясь разрешения, пропустил в  каюту дона Себастьяна и следовавшего за ним под присмотром двух  пехотинцев англичанина. В руках команданте держал капитанскую шпагу —  символ победы, полученный при капитуляции «Льва». Церемонно передав  оружие поверженного противника, аристократ отошёл в сторону.

Анри с  интересом осмотрел трофей и удовлетворённо хмыкнул: это была не просто  английская офицерская шпага, а дворянская. Сев за письменный стол,  положил оружие перед собой, скрестил руки на груди и принялся  внимательно рассматривать ленника.

Рослый, крепко сложенный, на  вид не старше сорока. Добротный, ярко-красный коут, украшенный  серебряной вышивкой и перламутровыми пуговицами, ладно сидел на нём,  подчёркивая горделивую осанку. Из-под чёрной французской шляпы с  крашеным страусовым пером внимательно смотрели умные карие глаза.

Один  из солдат слегка подтолкнул англичанина. Тот, оглядываясь, прошёл  вперёд и остановился в шаге от стола. Скользнув взглядом по своей шпаге,  бегло осмотрелся и забегал глазами по хозяину каюты, сравнивая его с  принимавшим капитуляцию доном Себастьяном.

Несмотря на то что  капитан фрегата изо всех сил старался выглядеть гордо и независимо,  обуревавшие его тяжёлые мысли не давали удержать на лице надменное  выражение, вытесняя его то недоумением, то удивлением, то тревогой.

Анри наконец нарушил тягостное молчание, обратившись к дону Себастьяну:

— Сколько офицеров вы доставили с капитаном?

— Восемь, альмиранте. Полагая, что им не придётся возвращаться на фрегат, я приказал взять их под стражу на мидельдеке.

— Вы правильно полагаете, команданте, — Анри взял в руки призовое оружие.

Повытащив  из стальных ножен двулезвийный клинок, осмотрел нанесённый на нём  орнамент. Вернув клинок в ножны, полюбовался эфесом с овальной  решётчатой гардой, перекрестьем с двумя кольцами и обвитой стальной  витой проволокой рукоятью с круглой головкой, богато украшенными  рельефными серебряными фигурами.

Вернув шпагу на стол, Анри заговорил с англичанином на его родном языке:

— Представьтесь, капитан.

— Вы говорите по-английски? — брови пленника изогнулись.

—  Я привык говорить с врагами на их языке, но, если вы предпочитаете  испанский… — Анри сделал многозначительную паузу, и англичанин ею  воспользовался:

— Нет, сэр, я предпочитаю свой язык всем остальным. Я виконт Чарльз Блаунт, капитан фрегата «Лев». А с кем я имею честь беседовать?

— С торговцем из Белисе Генри Верном, владельцем этого славного корабля, не посрамившего своего гордого имени «Победоносец».

На  длинном узком лице лорда Блаунта, не успевшем покрыться загаром под  жарким карибским солнцем, удивление и недоверие слились в одну гримасу.

—  Позвольте мне вам не поверить, сэр. Мне хорошо знаком этот корабль. Я  помню день, когда он сошёл со стапелей Вулвича. Тогда он назывался  «Нейсби» в честь места, у которого сэр Томас Файрфакс одержал решающую  победу над роялистами. Я имел честь служить на нём лейтенантом, и я  отлично знаю, на что способен этот корабль! — глаза англичанина гневно  сверкнули, но тут же гнев сменился саркастической улыбкой: — Уж не  торговым флейтом ли вы брали его на абордаж?

— Нет, не угадали, —  напустил на себя добродушный вид Анри. — Я тогда был на фрегате,  который, кстати, тоже когда-то был построен в Англии. Хочу отдать  должное вашим корабелам, лорд Блаунт — они умеют строить отличные  корабли!

— Этого не может быть! — воскликнул поражённый виконт.

—  Не стоит так горячится, лорд Блаунт. Мои люди очень не любят, когда  меня обвиняют во лжи, — лицо Анри стало сосредоточенно-серьёзным. — То,  что я сказал вам — истинная правда. Само Провидение дало мне то, что  отобрало у врага. Полагаю, я удовлетворил ваше любопытство. Теперь я  надеюсь, что вы удовлетворите моё.

То ли изменившийся тон Эль  Альмиранте облагоразумил пленника, то ли вид его капитанской шпаги,  лежавшей перед владельцем корабля, но лорд Блаунт покорно кивнул и  спросил, уже не повышая голоса:

— Что вы хотите знать, сэр Верн?

—  Прежде всего меня интересует общее количество людей на фрегате, сколько  из них солдат и какой величины десант был высажен на берег. Те же самые  вопросы у меня и по «Ньюбери».

Англичанин задумался, явно решая, как сильно может данный им ответ повредить его соотечественникам.

—  Когда мы направились сюда, на борту «Льва» было пятьсот человек. Из ста  десяти солдат на берег отправились восемьдесят. Однако из тех, кто  остался на корабле, многие ранены. Ещё больше раненых среди матросов.  Есть и убитые, но общее их число мне не известно. Кроме того, в трюме  течь. Прежде, чем транспортировать корабль, его необходимо подлатать, а у  меня уже не осталось плотников.

— Не волнуйтесь, я дам время  вашим людям на ремонт. Но вы не назвали мне общее количество десанта. Вы  ведь, вне всяких сомнений, в отличие от приватиров, посвящены в планы  вашего командования? — Анри заметил, как при упоминании пиратов брови  виконта приподнялись, округлив глаза.

— Я не буду отвечать вам на вопросы о «Ньюбери», — пленник сложил руки на груди и уставился в окно.

—  Учитывая, что вы прибыли на «Победоносец» не один, я не буду  настаивать, — Анри также сложил руки на груди и откинулся на спинку  стула. — Мы найдём более разговорчивого собеседника среди ваших  офицеров. Но хочу вас предупредить, лорд Блаунт, что я привык получать  желаемое и, поверьте мне на слово — у меня есть много способов развязать  язык даже самым несговорчивым, — он пристально взглянул в глаза  англичанина.

Тот намёк понял и побледнел:

— Я дворянин! Вы не посмеете пытать меня! Кроме того, моя семья даст вам хороший выкуп.

— Разве она будет на меня в большой обиде, если я верну вас живого, пусть и с некоторыми изъянами?

На лбу виконта выступили крупные капли пота. Промокнув их кружевной манжетой, он постарался придать лицу достойное выражение:

— Что вы намерены с нами делать?

—  Для начала я хочу знать, сколько солдат сошло на берег, а сколько их  осталось на борту «Ньюбери» и что вам известно о судьбе десанта. Затем я  хочу узнать, какие задачи были поставлены перед вашей эскадрой. От  вашей охоты отвечать и от правдивости ваших ответов будет зависеть  судьба не только ваша, но и ваших людей, — отчеканил Анри, слегка  наклонившись.

— Если я отвечу, что будет со мной и моими офицерами? — капитан «Льва» вновь вытер проступившие на лбу капли пота.

—  А вы, лорд Блаунт, оказывается, тоже любите торговаться, — губы Анри  тронула снисходительная улыбка. — Если вы проявите благоразумие, я  позволю вам и вашим людям написать родным про выкуп и буду заботиться о  вас до тех пор, пока не будут доставлены деньги.

Англичанин думал недолго:

—  На флагмане было сто тридцать солдат, по плану десантироваться должны  были сто человек. Под прикрытием пушек «Ньюбери», «Льва» и «Винсби» они  должны были взорвать ворота и пробиться в крепость, а потом развернуть  её пушки против форта, если до этого времени приватиры не ворвутся в  город через западные ворота и не вынудят губернатора к сдаче.

— А что должно было последовать потом? — подстегнул Анри умолкшего лорда.

—  Потом часть приватиров должна была осесть тут и отправить местных на  плантации и лесопилки, дабы обеспечить будущие верфи корабельным  деревом, — пленник опять замолчал, обдумывая, стоит ли ещё что-то  говорить, но, взглянув на не спускавшего с него глаз Эль Альмиранте,  продолжил: — Починив корабли и восстановив силы, эскадра должна была  отправиться на Ямайку, высадить десант сразу в нескольких местах,  захватить форт Кагуэй и провозгласить остров английской колонией.

—  Я рад, что вы предпочли благоразумие геройству, лорд Блаунт, — в голосе  Анри вновь появились нотки дружелюбия. — Офицеров с «Винсби» вы  подобрали?

— Нет, сэр. Они решили отправиться на флагман, — плечи лорда поникли и ещё недавно горделивая осанка исчезла.

— Сколько офицеров осталось на «Льве»? — продолжал допрашивать Анри.

— Лишь боцманы и мичманы, сэр. Среди них есть раненые.

— Вам что-либо известно о судьбе десанта, лорд Блаунт?

—  Нет, сэр, — покачал головой англичанин. — По имеющимся у нас сведениям,  в крепости должно было быть не более пятидесяти солдат, а на рейде и в  доках мы ожидали увидеть лишь торговые корабли. Линейный корабль, да к  тому же «Нейсби», был для меня большой неожиданностью. Полагаю, наш  десант в крепости также встретился с сюрпризом, и потому до сих пор над  ней ещё не реет флаг Содружества, — лорд исподлобья взглянул на Анри.  Повисшие вдоль тела руки сжались в кулаки.

— Ваш осведомитель не  обманул вас, лорд Блаунт, — Анри взглянул на англичанина, как удав на  кролика. — Почти все корабли на рейде Белисе — мои. Кстати, кто он, этот  ваш осведомитель?

Пленный опустил голову и задумался. Когда он снова посмотрел на Эль Альмиранте, во взгляде появилась обречённость:

—  Пару дней назад приватиры взяли на абордаж испанский флейт. Среди  пленных был какой-то голландец. Наш командующий лично допрашивал его.  Сам я не присутствовал, но знаю, что полученные от него сведения  подтвердили и другие пленники.

— Кому принадлежал этот флейт и что сейчас с этими пленниками? — холодно поинтересовался Анри, предчувствуя ответ.

Виконт поднял голову и одарил Эль Альмиранте надменным взглядом:

—  Я знаю лишь то, что судно было под испанским флагом и шло из Белисе,  что же касается пленных… Меня не интересовала их судьба. Если вы  захватили приватиров, атаковавших город с берега, то спрашивайте у них,  сэр Верн. Это была их добыча.

На скулах Анри заходили желваки.  Чтобы не дать подступившему гневу разгореться, он вновь взял в руки  капитанскую шпагу и сосредоточил взгляд на её эфесе. На короткое время  повисла тишина, нарушаемая лёгким поскрипыванием корабля и плеском волн.

— Почему вы не пришли на помощь «Винсби»? — не отрывая глаз от шпаги, полюбопытствовал Анри.

—  О том, что он вступил в бой с линейным кораблём, мне доложили уже после  того, как с фрегата отчалил баркас с офицерами. Кроме того, мы ждали,  что с минуты на минуту над крепостью развернут республиканский флаг, и  тогда о вас позаботились бы её пушки. Ваш манёвр удивил меня, сэр Верн, —  в голосе виконта мелькнуло уважение, — будь я на вашем месте — я бы  попытался уйти отсюда. Но вы вернулись под стены крепости и атаковали  «Льва».

— Значит, ваш ответный манёвр был попыткой сбежать? — Анри с интересом взглянул на пленника.

—  Нет, сэр. Я получил с флагмана приказ разобраться с вами и намеревался  его исполнить, — в голосе лорда опять появилось высокомерие.

— Даже когда узнали мой корабль? — недоверие в голосе Анри сменилось уважением.

—  Да, сэр. Именно потому, что я узнал «Нейсби». Я понял, что вы выводили  корабль из дока в спешке и не способны использовать всю его боевую мощь.  Пересчитав пушки, я предположил, что вам также недостаёт и солдат. Это  выравнивало наши шансы, сэр, особенно после вашего боя с «Винсби»,  который не мог не сказаться на состоянии корабля. Кстати, сэр Верн,  надеюсь, теперь-то вы покинете воды Белисе, не дожидаясь, пока «Ньюбери»  снимется с якорей?

— Напротив, лорд Блаунт, я горю желанием  познакомиться поближе с вашим вице-адмиралом Мингсом, — Анри вернул  шпагу на стол и посмотрел на англичанина.

Тот заметно занервничал, однако ответил холодно и надменно:

— Полагаю, вы не планируете вернуть меня и моих офицеров на «Льва», сэр Верн?

— Вы правильно полагаете, виконт, — в голосе Анри проскользнули стальные нотки.

—  Ну что же, в таком случае мне остаётся надеяться на то, что  вице-адмирал предпочтёт взять вас на абордаж, а не отправит кормить рыб,  — лорд старался сохранить достоинство, но побледневшее лицо и  расширившиеся глаза выдали царившую в душе тревогу.

— Вы боитесь за свою жизнь, виконт? — с насмешливым участием поинтересовался Анри.

—  А вы разве не боитесь смерти? — парировал англичанин. — Проявите  благоразумие, сэр! Уводите свой корабль отсюда, пока он ещё на плаву!

—  Благодарю вас за совет, виконт, хоть я и не собираюсь им  воспользоваться. И не потому, что не боюсь смерти. Однажды всем нам  предстоит встретиться с ней. И, как каждый живущий на этой грешной  земле, я надеюсь, это будет нескоро. Однако есть нечто, что потерять  страшнее, чем жизнь. Как дворянин, вы должны об этом знать, лорд Блаунт,  — Анри впился глазами в англичанина.

— И что же это? — криво усмехнулся виконт.

—  Честь, лорд Блаунт, честь! Бежать из битвы, бросив своих людей и жить  дальше с клеймом труса — не мой удел! Ежели вы боитесь умереть —  молитесь за мою победу, потому что я предпочту отправить «Победоносец»  на дно, захватив с собой врага, чем постыдную сдачу!

Услышав это, англичанин вспыхнул и, опустив взгляд, перекрестился.

—  Ну что же, пожалуй, я узнал всё, что хотел, — подвёл итог разговору  Анри и, поднявшись, заговорил по-испански: — Команданте, пленных в  клетку. Время на разговоры подошло к концу, пора готовиться к бою.

— Да, альмиранте! — склонил голову аристократ. — А насчёт фрегата распоряжения будут?

— Нет, вернёмся за ним после того, как последний вражеский корабль спустит флаг или встанет на «вечный рейд».

Команданте кивнул и, дав знак англичанину следовать, вышел из каюты.