Самый оригинальный отрывок

... Короче, и в ту роковую субботу я проснулся поздно. В голове гудело,  во рту горело, а дома было шаром покати — ни выпить, ни поесть. С тех  пор, как Вика собрала вещи и хлопнула дверью, ошарашив меня напоследок  тем, что я скучный и бесперспективный и потому она подала на развод, я  так ни разу и не был в магазине. В животе у меня заурчало, и это вместе с  жаждой и мучительной пустотой квартиры снова погнало меня в ближайший  бар. К сожалению, широко-далёко другого не было, а именно в этом я  когда-то и познакомился с Викой.

Мы тогда с Андрюхой зашли его  повышение в должности отметить. Он на радостях отвязался по полной и  пошёл танцевать, а я не пью. Вернее, не пил. И по натуре я  стеснительный, прямо типичный «ботаник». У меня из-за этого даже  прозвище в классе было «Серый» — от имени Сергей, а не «Рыжий» — по  цвету волос. Наверное, именно из-за этой комбинации серости и рыжести у  меня ни в школе, ни в институте даже девушки не было.

А тут вдруг  вижу — сидит симпатичная блондинка. Одна сидит. Скучает. За весь вечер,  как и я, один-единственный коктейль потягивает. И одета тоже бюджетно,  но со вкусом. Даже не знаю, что меня толкнуло — допил я залпом свой  бокал — для храбрости, и пошёл знакомиться. Опыта у меня нет, но я  вспомнил, как Андрюха девушек цеплял — подходил и начинал стихи  позабористее читать. Вот и я освежил в памяти «Однообразные мелькают»  Николая Гумилёва, подошёл и стал декламировать. Представьте себе моё  удивление, когда девушка вдруг на строке: «Мы оба, как слепые дети»  придалась ко мне! Я хоть и опешил, но стих с ней в унисон дочитал. А она  потом вдруг протянула мне ладошку:

— Вика, — и так мило  улыбнулась, что у меня даже сердце пойманной птицей затрепетало! А Вика  поправила и без того безукоризненно лежащие волосы и добавила: — А я бы  за вас замуж пошла, если позовёте!

Ну, в общем, через два месяца  мы поженились. Я думал, что на меня свалилось счастье. А это «счастье»  за полгода потихоньку вычистило мой счёт, на котором я деньги на  иномарку копил, и: «ты скучный, я уже подала на развод»…

Эх… Даже вспоминать больно! Так что чего удивляться, что и в тот вечер я напился до звёздочек в глазах и побрёл домой?

Как добрался до постели не помню, но уверен, что добрался и лёг спать. А проснулся я от того, что мне было жутко холодно.

Вокруг сильно воняло гниющим мусором, и звуки были резкими, угрожающими.

Я открыл глаза и… не сразу понял, где я и что со мной.

Первой  мыслью было, что я всё же не дошёл до квартиры, а упал на снег перед  домом и отключился, но когда я попытался подняться, я невольно взглянул  под себя в поисках места опоры для рук и понял, что рук-то у меня больше  нет!

Вернее, они превратились в лапы.

Кошачьи.

Я стал… котом!

Да-да, не смейтесь! Настоящим котом! Голодным, растерянным котом, к тому же, видимо, накануне битым, потому что всё болело.

Я  огляделся и понял, что сижу во дворе чужого дома, а те пугающие звуки —  шипение и рычание двух больших котяр со следами боевых ранений — у  полосатого от ушей остался лишь один небольшой огрызок, а у чёрного был  заплывший глаз и опухший нос.

К моему счастью, эти двое занимались  друг другом и не обращали на меня внимания. На миг я даже подумал — а  не стал ли я кошкой? — но лишь на миг. Следующей и основной моей мыслью  было то, что я просто продолжаю спать и вижу очень странный и невероятно  живой сон.

Я крепко зажмурился и тряхнул головой, надеясь, что это поможет мне проснуться.

Ничего не изменилось, разве что коты перешли на жуткие вопли с завыванием, а мне было по-прежнему холодно и голодно.

От мысли, что я действительно стал котом, мне поплохело.

Во  рту и так было сухо, как на бескрайних просторах Антарктиды, а тут ещё  от волнения и морозного воздуха горло сдавило так, что я не мог ни  вдохнуть, ни выдохнуть. И живот свело — то ли от голода, то ли от  страха. Лапы, обожжённые подмёрзшим за ночь снегом, одеревенели.  Студёный ветер трепал короткую шерсть и продирался сквозь густой  подшёрсток, пробирая до костей.

Я подумал, что, если сейчас замёрзну насмерть, то поможет ли мне это проснуться или же я просто тихо скончаюсь во сне.

Проверять  я не рискнул и принял решение бороться за жизнь. А для этого надо было  двигаться — искать еду и тёплое место. Думать о том, что делать, чтобы  снова очнуться в своей постели я решил потом, когда буду чувствовать  себя в безопасности.