О морали и законе

Сейчас в блоголенте множество постов на тему вопросов секса, педофилии, проституции и ханжества. Тема, может, потенциально и любопытная, но мне кажется, большинство недопониманий по ней упираются в совершенно другой вопрос. 

А именно - во взаимосвязь и различие между понятиями морали и закона. 

Главное правило - мораль субъективна, закон (должен быть) объективен (как на практике - зависит от степени идиотизма законодателей). 

Поэтому закон НУЖДАЕТСЯ в конкретных критериях, которые невозможно исказить в соответствии с индивидуальной трактовкой, - иначе это плохой, негодный закон. Если закон запрещает убийство, то в него нельзя внести поправку "Но если человек заслуживает смерти, убить его можно": это превратит объективный критерий в субъективный. Нельзя - значит, нельзя. Максимум - нельзя, за исключением столь же объективных исключений: вынесенный судом приговор, доказанная угроза жизни (и то, зачастую с доказательством угрозы мы ступаем на зыбкую почву). 

Какое отношение это имеет к сексу? Педофилия - один из вопросов сексуальной сферы, которые осуждаются и моралью, и законом. Вроде как, здесь они не должны вступать в противоречие. Но, как говорится, есть нюанс. 

Поскольку закон нуждается в объективных критериях, существует такое понятие, как возраст согласия (не путать с совершеннолетием). Вступать в интимную связь с человеком, не достигшим этого возраста, незаконно, даже если ни по внешности, ни по поведению ребенком его не назовешь. И это, хоть и приводит к шизофреничным ситуациям, признак осмысленного закона: для определения, была ли эта связь преступлением, достаточно посмотреть в паспорта участников. 

А что же мораль? С точки зрения морали, когда мы определяем, есть ли что-то плохое в сексе с тем или иным человеком, мы как правило опираемся не на паспорт, а на умозрительное впечатление. От того, шестнадцать лет девушке или исполнится через неделю, не меняется ни она сама, ни её восприятие мира, - тогда как с точки зрения закона за эту неделю секс с ней выйдет из категории педофилии. Аналогично, я знал и тех, кто в двенадцать лет "созрел" как физически, так и морально, и тех, кто и в двадцать (в особых случаях - и в сорок) иначе как ребенком не воспринимается.

И в этих случаях восприятие с точки зрения морали и с точки зрения закона вступает в противоречие.