Настоящая история Пиноккио

Однажды редактор «Газеты для детей» («Giornale per i bambini») предложил скандальному сатирику Карло Коллоди отвлечься от грустных мыслей и написать что-нибудь приключенческое и занимательное для детишек. К заказу Карло отнёсся вполне буднично и тянуть не стал (исследователи полагают, что ему надо было срочно оплатить карточный долг). Буквально за ночь была написана первая глава и тут же отослана редактору вместе с показательным сопроводительным письмом:

«Посылаю тебе этот детский лепет. Поступай с ним по своему усмотрению; но если будешь печатать, заплати мне получше, чтобы у меня появилось желание продолжать этот лепет».

Так, 7 июля 1881 года, в газете появилась первая история о ж-ж-жутко непослушной марионетке, которую (на свою голову) Джепетто вытесал из волшебного полена. Героя Коллоди прозвал «Пиноккио», а сама сказка вначале называлась «La Storia di un burattino».

Слово «burattino» описывало, так сказать, разновидность куклы, и сегодняшним итальянцам оно может показаться неправильным. Дело в том, что «буратино» называют тряпичную куклу, надеваемую на руку (нечто вроде нашего Петрушки). Однако в сказке Пиноккио однозначно похож на марионетку - деревянную фигурку с подвижными суставами (только ходил наш герой сам – без помощи кукловода и нитей).
Всё дело в том, что во время создания сказки слово «burattino» означало именно марионетку, а слово «marionetta» считалось заимствованием из французского и в Италии употреблялось редко.

Что касается имени собственного - «Пиноккио», то оно происходит от итальянского слова «пино» — сосна, а полностью на тосканском диалекте обозначает «сосновый орешек».

Интересно, что в ранних русских переводах имя героя и тип куклы порой переводили весьма вольно. Вот лишь несколько версий названий сказки: «Приключение Фисташки: Жизнеописание петрушки-марионетки» (пер. С. Е. Павловского, 1906), «Приключения паяца» (пер. О. Х., 1908), «История куклы, или Приключения Пиночио: Рассказ для детей» (неизвестный переводчик, 1914). В итоге победит перевод Эммануила Казакевича под названием «Приключения Пиноккио» (1959).

Коллоди явно не ожидал, что успех его сказки будет столь ошеломительным. Достаточно сказать, что он планировал закончить историю... смертью Пиноккио. Я имею в виду финал 16-й главы, где Кот и Лис (да-да, в оригинале он мужского рода) вешают деревянного дурачка на дереве - причём не за ноги, как у Толстого, а за шею.

«Налетевший северный ветер злобно ревел и болтал бедную куклу из стороны в сторону, будто свадебный колокол. У Пиноккио перехватило дыхание, и он больше ничего не мог сказать. Он закрыл глаза, открыл рот, вытянул ноги, вздрогнул и повис окоченевшим и бесчувственным».

Более того - казни предшествовала ещё одна жуткая сцена, которую Казакевич в своём переводе полностью переписал. Перед тем, как бандиты настигли Пиноккио, он добежал до белого домика и начал стучаться в поисках помощи. Однако появившаяся в окне бледная девочка с лазурными волосами сказала, что на самом деле она уже умерла и просто ждёт, когда принесут её гроб.
Как вам такой мрачный символизм?

Стоит ли говорить, что детишки от такой развязки, мягко говоря. опешили и стали гневно требовать от газеты «воскресить», как Пиноккио, так и саму историю. Деваться было некуда... В итоге, умершая девочка каким-то странным образом преобразилась в Фею с лазурными волосами, которая и спасла деревянного висельника.

Похоже, что даже в 19-м веке литературу успешно писали только ради денег... Нет, не всю, конечно. Но пример весьма яркий.

Источник - Я.Дзен