И в снег, и в дождь
Автор: AnnaСо снегом у меня не очень задалось - есть небольшой отрывок из фанфика Сочельник. Однако герои наблюдают из дома снегопад
декабрь 169... года
— Иногда я спрашиваю себя, что я здесь делаю, — задумчиво произнес дон Мигель де Эспиноса-и-Вальдес и покосился на своего неожиданного компаньона, с которым проделал долгий путь от Эспаньолы до заледенелых берегов Белого моря.
Питер Блад, сидя за столом, что-то быстро писал в потрепанной толстой тетради. Услышав высказывание испанца, он хмыкнул, но не поднял головы.
Да уж, Небо щедро посылает испытания ничтожным смертным. Совсем недавно адмирал Испании заставил бы подавиться словами любого, кто осмелился бы только намекнуть, что он будет находиться в обществе своего заклятого врага и не попытается его прикончить.
«Бывший адмирал, — язвительно напомнил себе дон Мигель. — Бывший, черт меня подери!»
Он обвел взглядом толстые бревна, из которых были сложены стены добротной избы, затем посмотрел в узкое оконце. К пластинкам слюды снаружи липли хлопья снега. Темнота за окном казалась живой.
— Неисповедимы пути Господни... Вы поразительный человек, дон Педро. По вашей милости я оказался... — дон Мигель передернул плечами, — в этом преддверии ада.
— Вот как? Позволю себе заметить, что вам пришлось скрываться от ваших же соотечественников, жаждущих свести с вами близкое знакомство в застенках Севильи, дон Мигель.
— Не могу представить, что сейчас Санто-Доминго благоухает цветами... — продолжил дон Мигель, не обращая внимания на сарказм в голосе Блада.
а вот дожди есть
В Лепестках на волнах
дон Мигель борется с бурей, а Беатрис... ну тоже с бурей, только в своей душе. Отрывок в сокращении
Порывы ветра бросали в окна не капли, а целые пригоршни воды. Где-то хлопнула плохо закрепленная ставня, и послышался звон разбитого стекла. Беатрис подняла голову от шитья и прислушалась — из правой части дома донеслись голоса, а значит, рачительный управляющий уже знает о досадном ущербе.
Беатрис вздохнула. Она думала об «Архангеле», не вернувшемся до начала шторма в порт. Днем она выходила на каменный мол, содрогающийся под ударами рассвирепевшего океана, который обрушивал один пенный вал за другим в попытке уничтожить сооруженную человеческими руками преграду, а затем — пойти войной на сушу. Она долго стояла на треплющем ее одежду, пронизывающе-холодном ветру, но в серой пелене дождя не было видно ни одного паруса. Под вечер шторм перерос в настоящую бурю.
«Мигель — опытный моряк, наверняка он заметил признаки непогоды, и корабль находится в безопасной бухте. Тем более, что плавание предполагалось вдоль побережья. Я напрасно тревожусь — а я ведь тревожусь...»
В гостиной было жарко, но к утру все выстынет — пламя свечей колебалось от сквозняков, гуляющих по всему дому. За окнами совсем стемнело, и сквозь завывание ветра в трубах едва различимо донесся колокольный звон.
Беатрис отложила полог, который она расшивала для церкви Пресвятой девы, и встала. Рамона уже должна была уложить детей, и она хотела пожелать им добрых снов этой бурной ночью, а после лечь самой, пока дрова в растопленном в ее спальне камине не прогорели окончательно.
Изабелла никогда не боялась бури, а вот Диего пришлось долго уговаривать, чтобы он выбрался из-под одеяла. Наконец успокоенный малыш сонно засопел, и Беатрис прошла к себе. Ее упорно не оставляли мысли о том, где в этот час дон Мигель: в безопасности, на берегу, возможно, в портовой таверне, где сизый дым клубится под потолком, и разбитные румяные служанки разносят еду и подогретое вино со специями, а набившиеся в зал моряки отпускают соленые шуточки, и хохот заглушает рев прибоя. А если «Архангел» не успел достичь гавани... Она поежилась, представив отчаянно борющийся с бурей корабль.
Блад предается хандре и воспоминаниям под классический английский дождь
В один из первых дней июня Блад, покуривая набитую вирджинским табаком трубку, смотрел, как по оконным стеклам его кабинета, служившего также и библиотекой, скатываются змеящиеся струйки дождя. Мир за окнами был однообразен и уныл. Впрочем, дождь прекращался, и сквозь серую хмарь облаков проступало бледно-голубое небо. Блад открыл окно и выглянул наружу, вдыхая влажный воздух, несущий запах листвы и мокрого камня. Ничего не напоминало о событиях более чем десятилетней давности, положивших начало его одиссее, люди не струились бесконечным потоком по улицам города, и из окон напротив никто не разглядывал Блада ни с осуждением, ни как бы то ни было еще. Но солнце, вдруг выглянувшее из-за туч, превратило черепицу островерхих крыш Бриджоутера в серебристую морскую рябь, а небо налилось густой, нездешней синевой.
…Вскоре после прибытия в Англию, Блад приобрел увитый плющем уютный домик в Бриджоутере, хотя средства и позволяли ему выбрать хоть Лондон. Но Бриджоутер понравился ему еще в приснопамятном 1685 году, когда он предпринял свою первую попытку осесть и вести мирную жизнь.
Однако радость возвращения под сень яблоневых садов длилась недолго, и вскоре бывший губернатор Ямайки осознал, что ему невообразимо трудно мириться со многими английскими реалиями. Графство было разорено, восстание Монмута сокрушающей все на своем пути волной прокатилось по нему, многие сторонники мятежного герцога — а его поддерживало большинство населения Сомерсета — были либо казнены, либо подобно Бладу и его товарищам по несчастью, сосланы; вернуться же домой повезло лишь единицам...
Порыв ветра качнул крону растущего рядом с домом ясеня, бросил в лицо Питеру холодные тяжелые капли, и он задохнулся, ощутив себя на мгновение на палубе корабля. Сегодня у него явно день воспоминаний. Блад усмехнулся и подумал, что все дело в дожде, почти беспрерывно льющем уже три дня. Конечно, ему далеко до тропических родственников, обрушивающих на ярд земли за считанные минуты галлоны воды, но тоскливая монотонность истинно английского дождя кого угодно вгонит в меланхолию. И вызовет разлитие желчи — иронично заметил себе Блад-доктор.
Солнце вновь спряталось, синева неба померкла, безнадежно проигрывая битву очередному воинству в серых лохмотьях. Блад оторвался от созерцания пустынной улочки и, оставив окно распахнутым, подошел к массивному, украшенному резьбой шкафу-кабинету из мореного дуба. Открыв дверцу, он извлек на свет бутылку. Ямайский ром, шестилетней выдержки, темное золото Вест-Индии. Сильные пальцы без труда вытащили плотно притертую пробку, и по комнате разлился насыщенный, чересчур резкий для блеклого дня аромат.
Прощальный подарок Нового света. Ром можно купить и в Англии, но этот был сделан еще до землетрясения, и стал настоящей редкостью. Кроме бутылки, в отделении имелись и пара серебряных бокалов с тонкой гравировкой, хотя, конечно же, ром следовало пить из кружек. Оловянных. Хмыкнув, Блад наполнил бокал и сел на стоящий возле окна стул, обитый мягкой кожей. Мелкими глотками, позволяя пряной горечи обжечь рот, он пил ром и продолжал размышлять.
Во втором томе Орнеийких хроник непогода создает героям значительные неудобства, тем более, что их путь лежит по горной и не очень обжитой - вернее - совсем не - местности
Ненастье, встретившее их в Альто-Альби, окутывало вершины гор густым туманом, то и дело моросило дождем и удручало даже привычного к суровому Закатному морю Арно. Но трудности дороги уступали тяжести груза, лежавшего на душе. Сделал ли он правильный выбор, согласившись на предложение принчепса альбийского. Как встретит его Астигар? Удастся ли убедить пирра?
Морось оседала на лицах, под копытами лошадей чавкала грязь; местами на каменистых обрывистых участках холодела спина при мысли, что конь может подскользнуться. Но неприхотливые выносливые монтанеро, видно, вели свой род от горных серн, каким-то чудом удерживаясь на тускло поблескивающих от влаги камнях. Непогода изрядно замедлила и измотала путников, и даже Джузе, в начале сыпавший прибаутками и с любопытством глазевший по сторонам, притих и нахохлился в седле. От дождя и промозглого холода спасали сентиту - длинные горские плащи из плотного войлока, однако поиск относительно сухого валежника и приготовление пищи стали весьма затруднительны. Жара от небольшого и нещадно дымящего костра хватало не надолго, посему довольствовались сухарями и вяленым мясом. Правда, на третий день Тенеко привел их к пещере, где обнаружился хворост, судя по всему, запасенный охотниками или такими же путниками, и они смогли, наконец, наесться горячей похлебки и выспаться в тепле.
Под вечер четвертого дня их путешествия дождь прекратился. Тенеко придержал коня, откинул капюшон и, подняв лицо к хмурому небу, шумно втянул ноздрями воздух:
- Ветер с полночи, хорошо. Распогодится.
- Уверен, Тенеко? - недоверчиво спросил Джузе, поравнявшись с ним.
- Как и в том, что Отец наш, Ост-солнце, каждый день вершит свой путь по небосклону, путь и не всегда достойны мы взирать на его лик.
пс
а вот еще ...