Михаил Успенский

Сегодня день рождения Михаила Успенского (1950 – 2014 гг.). 

Это был необыкновенный писатель и необыкновенный человек. 

И судьба его складывалась необыкновенно.

Помнится, прочтя в рукописи первый роман Михаила «Там, где нам нет», я отнес его в «Неву», тогда это был один из ведущих литературных журналов, и заведующий отделом прозы Самуил Лурье, опять же тогдашний «вершитель литературных судеб в Петербурге», перелистал его сморщился и сказал: 

- Это не для нас. 

Казалось бы, приговор. 

А затем роман вышел книгой, стал бестселлером, его прочла чуть ли не вся страна, и, как я знаю, читают до сих пор. 

Более того, роман цитируют. 

Как, впрочем, цитируют и другие произведения Михаила Успенского. 

Приведу одну такую цитату из повести «Змеиное молоко». Она, правда, для знатоков, для тех, кто читал «Трудно быть богом», но тем не менее. 

«На главной площади Арканара стоит памятник, отлитый из превосходной ируканской бронзы. Памятник изображает человека в длиннополой одежде и с мудрым, добрым, всепонимающим лицом. Голова человека при этом располагается отнюдь не на плечах, а держит он ее, как военную фуражку, на сгибе локтя левой руки, правой рукою благословляя прогуливающихся по площади горожан в ярких праздничных одеждах. Правой же ногой мужчина попирает омерзительного уродца с двумя мечами в коротких лапках и гипертрофированными гениталиями, что является верным признаком нечистого.

Изображает памятник невинноубиенного Рэбу-мученика, а попираемый представляет собой проклятой памяти дона Румату Эсторского, чьи преступления возмутили даже обитателей изрыгнувшей его преисподней, каковые обитатели были вынуждены утащить своего зарвавшегося собрата обратно во тьму. По традиции в день свадьбы к памятнику приходят молодожены - попросить у святого мученика побольше детишек и поплевать на уродца».

Михаил вообще обладал великолепным чувством юмора. 

Дар очень редкий. 

Вот еще цитаты, теперь уже из разговоров с ним: 

«Нет такой высокой и светлой мысли, которую русский человек не мог бы изложить на матерном языке». 

Или однажды, в разгар «церковного возрождения» я спросил Михаила:

- А как там у вас, в Красноярске, с православием?

И Миша сказал:

- Да точно так же. Народ, грязно ругаясь, давится в очередях за святой водой. 

И еще фраза (возможно, она не принадлежит Михаилу Успенскому, но я услышал ее именно от него):

«В эпоху политкорректности нельзя говорить: дурак. Надо говорить: представитель интеллектуального большинства». 

И наконец: 

Мы как-то столкнулись с Михаилом на одном из конвентов фантастики. Миша тащил тяжеленную сумку, набитую книгами. Штук пятнадцать, не меньше. 

- Ну, тебе надарили, - сказал я. 

А Миша, с трудом ее приподняв, ответил:

- Не поверишь. Я бы вот это все за одну твою отдал. 

Такое, конечно, запомнится.