Что пьют герои?
Автор: Ворон ОльгаПо следам фм - https://author.today/post/446675
В принципе, можно было бы в два слова сказать - что именно - и бежать дальше. Но... не-е-ет! Ведь автор любит своих персонажей и прорабатывает каждую мелочь в книге! И уж тем более не может упустить момента похвалиться этими самыми "мелочами", которые для самого автора не являются совсем мелочью 
Поэтому.
Прошу внимания - "Каменная Вода"!
Научное фентези ("магия" + технологии). Мир - условно раннее средневековье. Локация - условно Поволжье.
Исходя из локации, в этом мире и очень много моментов сугубо связанных с культурой народов, населяющих эту территорию.
Ну и, собственно, о том, что герои пьют.
А пьют, в основном, они... чаи.
Вот так всё просто 
Так, да... не совсем.
Чаи там - другие. Нам подчас непривычные (хотя поверьте - автор знает все рецепты, описанные в книге, поскольку сам собирал эти рецепты по знающим людям :-) )
Вот так, например, попили чай вриос (временно исполняющий обязанности "царя") Карт-Лец, его главный личник (телохранитель) Сав-Дор и вил-тан (душехранитель - высшая роль воина) Тамур-Бран:
Сав-Дор, безупречно спокойный, сидел рядом с низким столиком и молчаливо заваривал чай вриосу. Тамур сглотнул, и выдохнул, закрывая глаза. Когда открыл, уже знал – радужка цвета шуги, а в лице не осталось ни одного душевного порыва, только холодная созерцательность этого мира. И было с чего сбегать в себя - он, вил-тан, в первые же дни опозорился так, что хоть проси об отрешении! Это он должен был подняться раньше. Заварить чай. Подготовить комнату. Ждать пробуждения Леца…
Карт, не отрываясь от чтения, указал на место напротив себя за столом и скупо скомандовал:
- Пей. Просыпайся.
Тамур беспрекословно выполнил приказание. Сел, вежливо принял из рук высшего личника чашку и стал пить. Заваренный до сажевой черноты, горький, противный, словно настоянный на верблюжьей моче напиток. Не чай – настой трав, дающих кристальную чистоту рассудка и возбуждающих ум. Но вкуса гадкого. А вот Лец спокойно выпил свою чашку, словно не замечая, как омерзительное пойло опаляет глотку.
Сав-Дор приподнял чайничек, видя, что Тамур допил, но тот отрешённо покачал головой. Пить такую гадость больше не хотелось.
- Бодрит, - прокомментировал Карт, не отрываясь от чтения. – После такой ночи, Малыш, нужны силы. Тем более, что дел будет много! – и обернулся к личнику: - Займись своими заботами, Сав. Здесь дальше Малыш и сам справится.
Дор молчаливо склонился и на коленях отодвинулся от стола. Лишь после поднялся и вышел. Беззвучен, спокоен, благомысленен. Тамур искренне позавидовал. Вил-кап Доров, последние годы будучи командиром городской стражи, оказался более прилежен в исполнении обязанностей во дворце, чем он, выученный вил-тан! Было чему завидовать и с кого брать пример. Если бы ещё при нём Лец не звал его «Малышом»…
Словно наказывая себя, потянулся к чайнику и налил ещё горького напитка.
- Не зашоривайся, - не поднимая взгляда от письма, проворчал Карт. – Не люблю.
А вот ТОТ САМЫЙ ЧАЙ, ТА САМАЯ ПАЧКА, ЧТО УПАЛА ЗА...
Глазами попаданца Макса-Калаша, пришедшего в гости к высшему храмовнику проклятого - Красного - Храма:
- Садись, Калаш, - кивнул Граев-Сорок на место у очага. – И накинь одеяло. Тебе может быть прохладно. Но зато здесь по-настоящему безопасно, – он тонко улыбнулся. – Хотя и кажется, что место людное, но тут можно говорить, не опасаясь быть услышанным чужими ушами…
Макс брякнулся на матрац, с некоторым сомнением, но натянул на колени меховую бурку, валяющуюся рядом, и проворчал:
- Насчёт прохлады – не скажу. По мне, так тут явно жарче, чем в моём времени было в эту пору. А чужие уши… - он многозначительно покосился на вошедшего следом Каен.
Граев-Сорок подтянул поближе столик, поднял на него керамический прибор, больше похожий на чайник с большой дыркой в боку и, сунув в него мелкие тёмно-коричневые брикеты, усмехнулся:
- Каен – потомственный личник, он - руки и сердце, а не уши. Просто прикажи ему взять всё происходящее под замки и забудь о нём, - посоветовал он и чиркнул кресалом, разжигая огонёк в «чайничке».
Здесь, в Красном Храме, даже с огнём было сложнее, чем во дворце – не было постоянно горящего очага.
Макс покосился на Каена. Паренёк внимательно смотрел на него, явно ожидая его слов. И недовольно морщась, сознавая, что опять вынужден делать нечто неизвестное с таким же неизвестным исходом, приказал:
- Каен, под замки… всё.
Юнец склонился, принимая команду, и расправил плечи, сосредоточенно смотря в стену напротив себя. Что он делал и куда ему встроили эти самые «замки», Макс понять уже даже не стремился. Пока хватало других вопросов и задач первого предела. Но, судя по тому, как сосредоточенно поддувал огонь веером Граев-Сорок, сейчас ещё было не время для этого. Тут, видимо, как в традиционно восточной стране: сперва – чай, разговоры – потом.
- Вот, - удовлетворённо сказал Граев, с помощью милой цветастой прихватки снимая чайничик с переносного очажка, и поднял на столик две вполне знакомые суровые армейские кружки. Разлил по ним напитка всклинь. – Настоящий! Держи!
Макс осторожно взял кружку. Хотелось мрачно шутить про «тот самый вкус, тот самый чай, упавший за шкаф двадцать лет назад». Так болезненно полоснула по сердцу забота Граева – кружки из родного времени и запах от тёмного варева самый обычный, чайный. Хлебнул и понял - а верно! Настоящий!
- Откуда такое счастье? – кивнул он Граеву, с непривычки обжигающему губы.
Жрец, морщась то ли на горький вкус, то ли на горячий край, поставил кружку на столик и сложил руки на животе, словно буддистский монах.
- За Пустелью простирается страна Уйгур, - задумчиво оповестил он. - Там, в числе прочего, растёт волшебный кустарник. Зовётся он ций, что означает «листья, дающие силу человеку, знающему своё место». В тех местах он считается волшебным, содержащим в себе слёзы Сварги, пролитые на закате мира богов. Он исцеляет душу и умаляет грехи. Но сюда его не везут. И далеко, и покупателей не будет. Но одно купеческое семейство каждое благомолье привозит нам в храм шкатулку с кручёным листом этого дивного растения. Эта давняя традиция красного храма. Ждать прихода своего бога и порадовать его вещами из родного ему мира…
Макс задумчиво кивнул. Прошли если не века, то долгие годы, наполненные тяжёлыми событиями, и люди сменили свои вкусы. Так бывает. Но чай оставался чаем. И вроде мало времени прошло без него и всего четыре дня назад пил такой, сидя на своей кухне и в столовой спасотряда, но уже понимал, что эти четыре дня – пропасть. Обратно не шагнуть, не перепрыгнуть, и даже не перелететь. Поезд ушёл. Ту-ту. И хорошо, что вслед за ним не поехала крыша. И чай – отголосок прошлого – плещется в кружке. Это действительно был добрый подарок от красного храма. Такой, что на миг запершило в горле.
А ещё там пьют пиво :-) Правда пьют его не высшие сановники основной показанной страны - Самры - а всё больше простолюдье и залётные гости - из близкого "зарубежья" - страны Соля, лежащей с юга...
Да не просто пиво пьют, а душевно - разными способами - кому какой больше по нраву!
Вот так это описывает брадир (командир разбойничей лодки) Сандр на ярмарке, где он со своим помощником - брадироном Ордом - набирал новых топтателей (нижний ранг в их банде).
Орд раскланялся под аплодисменты и, криво усмехаясь, пошёл к палатке, где Бахля уже ждал его с огромной кружкой пива в руке. И Сандр не сомневался, что пиво охлаждённое, а по толстому краю глиняного обода лежит соль. Всё, как брадирон любит.
На арену снова выскочили зазывалы и начали вещать о том, как прекрасна жизнь на ладорях и что в такую кабалу за-ради добычи брадир набирает всего-то на один сезон, да и то, потому что добр неумеренно и самритов таким привечанием балует. Толпа в ответ гудела, что-то перемалывая меж собой, перебирая в праздной болтовне перспективы службы.
Сандр обернулся, ища глазами заинтересовавшего его юношу, но в том месте уже стояли совсем другие люди. И почему-то стало обидно на судьбу. Словно что-то она обещала и не дала.
Размышляя об этой странной перемене своего настроения, Сандр и дошёл до палатки на краю арены. Там, развалившись в раскладном стуле с меховым седлом, Орд потягивал пиво и лениво смотрел на суетящихся людей. Грудь его ещё ходила ходуном, и стекал пот по плечам. Но брадирон выглядел как человек с честью закончивший сложное дело. Сандру даже ругаться расхотелось. В конце концов, ни он, ни старина Орд не были хорошими торговцами и не могли бы сказать, как оно правильно набирать людей на этой Ярмарке. Потому Орд и слушал опытных торгашей. И, видимо, не прогадал - при всей той лжи, что сегодня наплели зазывалы, желающих попытать счастье, натирая свой зад на ладори, стояла уже целая очередь. Одно плохо – все эти люди были возбуждены от восторга представления. А Сандр бы предпочёл тех, кто идёт с ним из-за более приземлённых причин, чем дитячья вера в сказки.
- Ну, Сань, - Орд довольно отставил кружку и потянулся. – Давай принимать, что ли? Ураге на прославление – новое пополнение! – и захохотал, дурашливо мотая головой. Заплетённая в косы борода замоталась под скулами, словно сбруя.
Сандр скривился так, что Орд сразу понял, насколько мало удовольствия в этом он видит.
- Ты брадир, это… Отдохни! - смилостивился брадирон и, поднявшись, потянулся за своей одеждой. – Я погляжу сам. Ты главное посиди тишком, пивком залейся, да поолицетворяй! И построже! Пущай заранее твоей морды шугаются.
Сандр пожал плечами. Это как раз было несложно. Упал в нагретое Ордовым седалищем кресло и тут же под руку Бахля сунул новую кружку. Эту без обсыпки по бортику – Сандр старый стиль распития пива «на голодную» не уважал. Зато Бахля на колени бросил мешок с солёными снеками. Вот это лакомство и примирило Сандра с тягомотной обязанностью. И, отправив в рот первую порцию хорошо просушённых кузнечиков, он с избытком запил их. Божественный вкус хорошо сваренного на чистой воде пивка и от души засолённых насекомых заставил, наконец, послать к Кляту все неприятности дня и блаженно вытянуть ноги.
Не всегда, правда, пивко так хорошо ложится на нутро... Даже опытному брадиру ;-)
В тяжёлой голове словно билось на ветру надорванным краем паруса. Туго и больно, со всего маху, да по вискам. Туда-сюда, туда-сюда. И мутило так, как и при большой качке не бывало.
Всё-таки не умели самриты делать хорошее питьё! По виду и по запаху, вроде, и добрый напиток, а на поверку выходило самое паскудное пойло, которым в Соля только забулдыги и баловались. И, при том, сразу это почувствовать коварное питьё не давало. Сперва всё казалось ярким и свежим, а после почему-то становились вялыми ноги, а за ними и мысли. А теперь Сандр ругал выпивку, ругал неудачно попавшегося ему с вечера оборвыша, потащившего в кухарню отметить знакомство, ругал сарскую служку с её мелкашом, ругал кухарню, встретившую недобрым питьём, но больше всего, конечно, ругал себя. За дурную головушку, с недосыпа и злости не подумавшую о последствиях. А последствия пришли, какие и нужно для доброго урока – на то он и пригляд Сварги!
Очнувшись с утра в одиночестве на гостевом топчане в прикрытом уголке кухарни, Сандр уныло пересчитал монеты, но так и не понял – то ли его ограбили, уполовинив всё, что было в кошеле, то ли сам он так швырялся деньгой, что грешно и вспомнить. Спрашивать прибывшего на его тихую ругань кухаря, однако, не стал. Это простолюдцу нужно знать – кто виноват, чтобы себя выгородить да смыть срам в глазах соседей и родни, а серебряному брадиру, ходящему под приглядом Сварги, такое ни к чему. Сам виноват. Либо в том, что кутил, не зная меры, либо в том, что доверился не тому, кому следовало бы. А уж в том, что позволил себя затащить в столь мерзопакостное заведение на краю города, так и подавно ничьей вины, кроме своей, он и не знал. Глаза видели, ноги сами шли – никто на рабском ошейнике не тащил! Может оттого теперь и было так погано на душе, что, как ни крути, а сам себя числил в виновниках.
Кухарь оказался прожжённый малый, и вскоре перед брадиром стояла высокая кружка с вполне сносным травяным зельем, напрочь отбивающими смрадный запах и мутное желание желудка выйти вон, а рядом миска с жирным кислым супом. Суп брадир сперва есть не хотел – и пованивало от него странно, и плавало в нём множество лохмотьев листьев незнакомого растения. Но попробовал ложку, другую и втянулся. А после еды хорошо пропотел, да так, что возвращаться в таком виде во дворец совсем не хотелось. Представил себе, как будут смотреть вилы на посту – равнодушно, но с таким видом, будто вот-вот носы захотят прикрыть. Стыдом окатило. И кухарь, быстро сообразивший что к чему, за ещё одну небольшую денежку указал путь до квартальной баньки. Пусть и неказистая, и водой не такая богатая, но смыть пот хватало. Да и служек было в достатке, хоть и недешёвых так, что грех столько давать! Да пришлось – лучшего всё равно не было. Но ему и одежку от въевшейся пыли очистили, и волосы прочесали, уложили, и мышцы на плечах намяли так, что отпустило напряжение. И даже девку позвали – умытую, ухоженную и вполне милую, неопытную, но зато терпеливую и неперечливую. В общем, вышел он оттуда с чувством удовлетворения вперемешку с досадой. И хотя внешне уже чувствовал себя, как обычно, но тело явно ещё было тяжёлым и вялым. Потому идти во дворец он посчитал преждевременным. Требовалось сперва развеяться, приобрести внутреннее равновесие и свежесть дыхания...
А вот представитель другой культуры - меккерянской - ещё более южной. Там высшие сановники и воины пьют свой, особенный напиток, очень экзотический для других стран...
Вот так это видит Иль-Нар - благородный воин Самры, ставший рабом (харабом) у меккерянского дворянина Аширата. Чуть предистории: Иль уже успел проштрафиться, Ашират на него зол, а Денир - старший невольник Аширата - пытается помочь Илю выслужиться или вымолить прощение.
Денир снова покосился и повторил:
- Поспи, вил. От ран ты немощен и бездумен. Такой ты не сможешь служить. Ляг, восстановись. Разбужу вовремя. Отнесёшь хайду цикофий вместо меня. И смирением завоюешь его благосклонность.
Иль кротко кивнул. Хайбит предлагал ему лёгкую заботу, позволяя проявить себя. Это давало надежду.
Он упал рядом на топчан и стиснул плед, подгребая под голову. Думал, что не уснёт, полный тревожных размышлений, но раны и утомление взяли своё. Едва закрыл глаза, как темнота закружилась, поманила и душа понеслась за утекающими в никуда звёздами…
Когда Денир невесомо тронул за запястье, он трудно разлепил веки и невидящим взглядом ещё долго смотрел перед собой, пытаясь осознать происходящее. Потом только кивнул и поднялся осторожно, не тревожа спящего рядом хайбита, отдежурившего ночь.
Денир уже всё приготовил. На маленьком подносе стоял изящный походный чайничек, пиала и вазочка с россыпью кураги, изюма и чернослива.
- Не торопись. Думай. Будь искренен. Не искушай, - коротко напутствовал хайбит и отступил.
Иль-Нар выдохнул и пошёл.
Думал, что изнеженного южанина придётся будить, но, как только перешагнул порог комнаты, так сразу наткнулся на тёмные суровые глаза Шафа. Пёс резво вскочил со своего места в ногах хозяина и поднялся на топчане. Потревоженный, хайд рывком сел на постели. Обнажённый нож неожиданно махнул перед грудью.
Иль замер от неожиданности. Знатник-то оказался не так и балован! И с ножом без ножен спал и побудку принимал не потягиваниями и нежничанием в постели, а суровым ударом клинка.
- А. Ты…
Ашират бросил длинный кривой нож на одеяло и, скрестив ноги, стал тереть лицо, стремясь быстрее проснуться.
Шаф лениво переступил по мехам, подошёл к хозяину ближе, лизнул по иссини-чёрным волосам, спавшим на плечи спутанными космами, и неторопливо, обстоятельно устроился возле бедра меккерянина. Положил голову на вытянутую лапу и застыл, наблюдая настороженно за пришлым.
Иль-Нар подступил ближе. Укрепил поднос на мехах топчана, а сам опустился на колени возле. Рабам на топчан без дозволения вступать считалось невежливым. Каменный пол, едва прикрытый циновкой, холодком вгрызся в раненную ногу, болью потревожив рану.
Меккерянин угрюмо посмотрел на поднос.
- Ты нашёл ключ к сердцу Денира? - Удивился он и тут же, опуская руку на голову пса, и начиная чесать культи ушей, нахмурился: - Что ж. Если его благосклонности тебе в радость, хараб, то ты найдёшь свой плен воды приятнее, прислуживая ему! Он найдёт дела, достойные твоего звания. И не будет у тебя нужды сталкиваться со мной и напрягать сердечную жилу общением, которое тебе противно. Иди к нему, проси об этом!
Иль не тронулся с места. И не таких слов ожидал! Заранее готовился. Теперь в его лице только спокойствие и равнодушие, а в глазах серая пелена. Ничего не разглядеть. Думать и решать только тебе, хайд! Куда погонишь – туда и пойдёт. Хоть навоз месить, хоть в Пустель - смерти искать.
Меккерянин, не глядя на него, продолжал гладить пса, безжалостно проминая складки между куцых ушей. Но страхолюдная морда на лапах только умильно расплывалась от жёсткой ласки, а обрубок хвоста гулял на заду, показывая насколько пёс обрадован.
- Налей, - приказал хайд, не оборачиваясь.
Толкнул мастиффа, заставляя завалиться на бок, и жесткой пятерней принялся чесать соловый бок и светлое пузо. Шаф, словно щенок, поджал лапы и завилял всем телом, вжимаясь в меха и улыбаясь блаженно, вываливая язык из пасти.
Иль аккуратно, чтобы не расплескать, налил в пиалу тягучий терпко пахнущий напиток и замер в полупоклоне, держа чашу перед собой.
Ашират требовательно протянул руку, не отвлекаясь от Шафа, и, Иль, поднявшись навстречу, осторожно передал пиалу. И вернулся на место, так же смиренно опустившись на колени.
Хайд глотнул горячего и хмуро покосился на вила.
- Говори.
Ещё экзотический напиток меккерян - гранатовый сок. Но соком это считать сложно - как он описан в вбоквеле "Меккерянские истории" -
"Гранатовый сок делался столь кислым и настолько насыщался специями, что славился, как питьё для железных глоток, и пить его надобно было умение и недюжая выносливость. "
А вот так гранатовый сок принимают самриты:
Денир подступил ближе, склонился и тихо, на грани слышимости, сообщил:
- Вил-лет дома Дор просит его принять.
- Дор, - не отвлекаясь от доски, заинтересованно повторил брадир, - Большой человек! Личник саря. Сарасын, по-вашему, – и двинул ладью через поле в стремительную атаку.
И только после снова откинулся на подушки, делая приглашающий жест на доску.
Ашират улыбнулся. Действия брадира вызывали радость. И ход на доске, и демонстрация доверия, и искреннее желание быть полезным. За такое хотелось награждать не меньшим доверием…
- Зови, - кивнул он Дениру.
И откинулся на подушки:
- Отложим игру на время, брадир. Воздай почести гранатовому соку – я вёз его через жаркие земли, держа в десяти полотнищах и на привалах по ночам опуская в ямы и колодцы, чтобы сохранить свежесть вкуса.
Солянин согласно потянулся с чашей к кувшинчику, стоящему початым на столике. Он уже пробовал его, но вежливо не торопился наливать себе, пока так не поступал хозяин – и этим знанием столовых обычаев меккерянских домов тоже приятно удивлял.
Традиционный домашний сок Ашират вёз для отца. Хотел порадовать старика доброй весточкой от родной земли, обнадёжить перед долгой дорогой домой... Но теперь соку нашлось не менее приятное служение – скрепления товарищества.
Когда вил дома Дор зашёл, Ашират почувствовал, как задёргало неподжившие подрубленные мышцы. От самрита – воина в самом расцвете лет - явственно веяло силой и холодком, так что вызывало желание напрячься в ожидании то ли угрозы, то ли тревоги. Но вёл себя Дор безупречно. Поклон в шести шагах – с расстояния встречи, когда уже можно рассмотреть глаза, но ещё невозможно провести атаку. После остановка в трёх шагах – на расстоянии готовности духа - чтобы смиренно ожидать приглашения хозяина дома – к трапезе или разговору. Ашират колебался только миг и тут же широко повёл рукой над столиком-джозе:
- Прошу тебя, асиль! Присоединяйся к нашим скромным воде и тени!
Дор снова вежливо склонился и по-боевому стремительно – Денир не успел и подушку подать! – подступил и, резко подбив полы длинной плащицы, сел на колени перед джозе. Кулаки в бёдра, лицо сосредоточенно-спокойно, спина – хоть прямо сейчас беги за углём, чтобы запечатлеть в альбоме зарисовку для обучения юнцов – какой должна быть осанка настоящего благого! Вил покосился на близкую шахматную доску с прерванной партией, но ничем не выдал своих мыслей о представшей ему композиции.
Ашират нервно передёрнул плечами – ах, всё же какие они твердолобые, эти вилы! – и потянулся к кувшину. Денир уже подавал новому гостю чистую чашу.
Вил выпил налитое, ничем не выказав – удался ли гранатовый сок хозяину, хорошо ли легло в нутро. Бездушно махнул чашу в рот, будто пустой воды хлебнул. И тут же поставил пиалу на стол и вперил в Аширата холодный, серый, как лёд, взгляд. Видно, что без угрозы пришёл, по делу, а всё равно ощущение от него, как от посланника из Красного Пекла… А по тому, как молчалив, так и вовсе веет дурными вестями!
Ну а ещё в этом мире любят пить:
- вино
- медовуху
- сбитень
- маковый настой
- кисель
- компоты
- простоквашу
- квас...
Но на поиски в тексте отрывков времени уже нет - поверьте на слово :-)
Крепких алкогольных напитков в мире практически нет.
Всем - ЗДОРОВЬЯ!