Поболтать по душам с богами

Зелье с Черного Материка – для поднятия трупов. Змеиный культ с Востока, сумасшедший император Квирины. Слишком много зла. Слишком много смерти. 

Ее звали – и она пришла. 

- Элгэ Илладэн… Принцесса Запада…

Шепот степных трав и полет осенних листьев. Шипение змей. Заливистая трель соловья. 

Танцующая тень, застывшая улыбка. Боль, печаль, иступленное торжество. Горечь в словах, горечь во взгляде. 

Богиня. Танцовщица. Смеющаяся. Проклятая. 

- Кто… ты? – прохрипела Элгэ. Выдавила - пустынно-иссохшим горлом. 

Глупый вопрос. Зачем бы ни явилась богиня – смертной с ней не справиться. Это Поппей получил давно заслуженную шпильку в ухо, а боги никогда не платят по счетам. Даже если они – всего лишь чья-то белая горячка. Или багровое безумие.

- Это имеет значение? – Голос богини – сух и равнодушен. – Как ты сама-то думаешь?

- Никак. Я сошла с ума. Отныне и, наверное, навсегда. Мне больше думать нечем. 

Как и положено человеку, не один час пролежавшему под трупом. В окружении безумной оргии. Под грохот барабанов и вопли зрителей. Потому как никто не должен был понять, что один из участников - уже мертв. Сейчас, а не через год.

Впрочем, жрецов на алтаре не режут. Поппей – не самоубийца… он просто труп.

- Радуйся, богиня! – усмехнулась своему безумию Элгэ. – Вот тебе твоя любимая кровавая жертва. Даже больше, чем ты просила.

- Я ничего не просила, - устало вздохнула Танцующая. Или кто она там? 

- Разве ты больше не хочешь оргий и крови?

- Я давно ничего не хочу. Всё, что хотела, я взяла еще много веков назад. Прочее мне дарят непрошенным. Швыряют в лицо. 

- Кто ты? – Вопрос еще глупее предыдущего. – Кроме того, что мое безумие?

- Ты слышала легенды.

- Я их слышала слишком много. И они – мало похожи.

- Разве? – рассмеялась богиня. Застывшей горечью вместо смеха. – Они все - правдивы. Я – смертная, я – богиня, я – героиня, я – преступница. Я любила, я ненавидела. А сейчас – пуста, как собственная оболочка. Разве ты еще не поняла, что мир – не черно-белый, Элгэ Илладэн? Тебе ведь давно это известно.

- Но и не настолько же… разноцветный. 

Провались всё пропадом, но мерзавцы героями не становятся. Да и наоборот – обычно тоже. А даже если последнее изредка и случается, то раз в жизни, а не раз в неделю.

- Либо ты героиня, либо – убийца невинного человека, - покачала головой илладийка. – Середины здесь не бывает. Так как? 

Еще один ненужный вопрос. Не нужный никому. Уже много веков назад. 

Нужно наконец сбросить труп и уйти. Потому что зрителей вокруг уже нет. А из-за собственного свежеиспеченного безумия Элгэ видит не только песок, кучу сонных тел и одно мертвое. 

Еще и багровое небо. И древнюю, давно умершую, а то и никогда не существовавшую богиню танцев, оргий и жертвоприношений.

- Ты говоришь не о том. Спроси то, что действительно хочешь знать.

- Зачем ты пришла в Сантэю? 

Это опять не то, что Элгэ хочет знать. Ей плевать и на Сантэю, и на сантэйцев. Но незачем обращать внимание столь опасного существа на Диего и Алексу, задавая вопросы о них. Легче им с того всё равно не станет.

- Меня звали, - горькая усмешка играет на губах, - и я пришла. Я первой пролила кровь на черном алтаре, и первой прихожу, когда ее там льют другие.

- Здесь нет черного алтаря. Его забыли построить. Промашка вышла. 

- Он здесь. Он – везде. А я – там, где он. Он там, где льется кровь во славу моего проклятого имени.

- Чего ты хочешь?

- Я уже сказала – ничего. Я должна была прийти, и я пришла. Вы вызвали – и я пришла. Иначе не бывает. 

Ага. Как восточного джинна из бутылки. 

- Просто посмотреть? – истерический смех рвется с искусанных губ. 

- Нет. И поверь – я вовсе не хочу приходить вновь и вновь. Но я – первая Ичедари.

- Ты не ответила: что ты теперь сделаешь?

- Что должна.

Голос – печален как все скорби подлунного мира.

- Это я пролила кровь на твоем змеином черном алтаре. 

Действительно – змеином! 

 – Ты убьешь меня?

- Чтобы кровь на моем алтаре пролилась вновь – теперь уже твоя? Нет, на сегодня с меня смертей хватит. 

Только на сегодня?

- Тебе не следовало приходить в Сантэю, - усмехнулась богиня… нечеловечески. - Это - не твой путь.

- Меня не больно спрашивали!

- Ты давно могла свернуть.

- Может, это тебе не следовало убивать много веков назад?

- Не следовало, - согласилась Ичедари. - Следовало убить совсем другого. Но сделанного не исправишь.

- Ты всё это начала! Всю эту Бездну! Сама сказала, что ты – первая Ичедари!

- Я – первая Ичедари. Ты убила Поппея Августа, Кровавого Пса Сантэйской империи. Завтра твоим именем назовут новую религию. Тебе воздвигнут алтари. Твой подвиг повторят десятки. В твою честь убьют сотни. И ты станешь бессмертной.

- Так и становятся богами?

- И так - тоже.

- Кем бы ты ни была, ты не получишь этих детей! И их детей – тоже! Ясно?

- Ты так и не поняла, что я – последняя, кто на них претендует? – усмехнулась богиня.

- А куда ты дела собственного ребенка?

- У меня его не было. Ты слишком всерьез воспринимаешь ритуалы тех, кто сделал меня богиней. Думаешь, они копируют мои действия? Полностью? Я не рожала и не приносила в жертву детей – ни своих, ни чужих. Возвращайся, Элгэ.

- Куда? Туда, откуда меня вытащил неизвестно кто по имени Джек?

- В твой мир. В жизнь. Здесь тебе быть рано...

Холод. И пронзительно-золотые глаза ледяных звезд в иссиня-черном небе Сантэи. Словно янтарь на бархате. Древний камень, сохраняющий в веках давно отжившее прошлое. 

И никакого багрового заката!