Любовный роман. Попытка 50978

Ресторан молекулярной кухни “Эвер” оправдывал необходимость брони столика заранее даже глянцем черных, непроницаемых дверей. Внутри царили стиль, шик, пафос и щепотка эксклюзивности. 

– Bonsoir monsieur Leroy, - с улыбкой поздоровался темнокожий юноша, гладкий как эпилированная коленка.

– Bonsoir Manu, - приветливо откликнулся Доминик, помогая Кире раздеться.

Она подумала, что ее вид не соответствует дресс-коду заведения. Доминик в темно-синем костюме лоснился сдержанным шиком не меньше интерьера. Дамы за столиками возле окон радовали глаз изысканным сочетанием произведений модных дизайнеров и ювелирного искусства. Кира почти слышала хруст накрахмаленных салфеток и скрип отполированных до стерильной чистоты приборов. Эстетика заведения сдержанно информировала о достатке, респектабельности и успешности собравшихся. Даже костюмы официанток - белая брючная тройка - стоили дороже ее будничного голубого платья простой вязки.

– Мог бы предупредить, - попеняла она негромко, набросив ремешок сумки на плечо. – Я бы нарядилась.

– Пустяки, - отмахнулся Доминик уверенно шагая в глубь ресторана. – Вы очаровательно независимы от условностей, так к чему притворяться?

В его тоне мелькнула едкая и колючая нотка, заметно подчеркнув его собственное притворство.

– Прошу, - перешёл Маню на английский и с некоторой торжественностью распахнул двери в приватный кабинет. 

– Merci. Нам для начала аперитив и что-нибудь легкое, на усмотрение Ксавье, - Доминик сохранял форму приветливости, не переходящую в панибратство, но и снобизмом не брызгал. Казалось, он искренне рад поболтать с сотрудниками ресторана.

– Ему будет приятно вас удивить, - блеснул Маню клыкастой улыбкой и исчез, бесшумно закрыв за собой дверь.

Кира всерьез задумалась почему подавляющее большинство чернокожих в этом городе демонстративно носит клыки и не придумав ничего лучше, прямо спросила:

– Он настоящий вампир?

Доминик бархатно рассмеялся.

– Зависит от того, что вы имеете ввиду.

Кира села за столик, небрежно бросив сумку на свободный стул, на секунду задумалась, формулируя поизящнее.

– Хирургическую девственность, - и вынужденно признала, что изящно не получилось. 

Доминик сдавленно хлюпнул, отставляя в сторону стакан с водой, из которого успел сделать глоток. 

– Позвольте спросить, вы всех знакомых вампиров так... подробно изучаете?

– В Чикаго каждый встречный черный выставляет клыки напоказ, невзирая на принадлежность. Это мода такая? - она мужественно пропустила шанс на пикировку.

– Маню француз алжирского происхождения.

– Ой, да брось. Ты как француз старого образца должен к новоделу относиться с изрядной долей скепсиса.

– По себе судите?

– Ты сейчас сказал, что я старая, - она надула губы в показной обиде.

– При беглом подсчете вам за семьдесят, Кира, не занимайтесь мелким ребячеством. 

Она изумленно уставилась на Доминика.

— На сайте Ассамблеи есть ваша удивительно будничная биография. Склонен полагать, такая же далека от реальной, как и дата рождения в ней. 

Кира мысленно прокляла современные технологии и с нежностью вспомнила времена столетней давности, когда пересечение границы или сжигание документов легко могло стереть прошлое, давая замечательную возможность испортить репутацию новой личности с чистого листа. Задумавшись, не стоит ли хакнуть портал Ассамблеи, лишив любознательных американских вампиров доступа к информации о своей скромной персоне, Кира пропустила появление официантов.

На черной квадратной тарелке, как модели в студии для юных художников, возлежали светлые кусочки сыра, сама тарелка по краю была обрызгана белым соусом, усугубляя ассоциацию с несдержанной страстью к обнаженке.

Огромные белые тарелки, в центре которых, как на царском ложе, покоились три ломтика непрожаренного тунца, с десяток листочков рукколы и посыпанный кунжутом клевер, заняли треть стола и произвели неизгладимое впечатление соотношением формы подачи к размеру порции. Кира с ностальгической тоской вспомнила ресторанчик Иржи. 

– Кажется, принцип молекулярности мне понятен, - она усмехнулась нарушая молчание, повисшее после ухода официантов.

Доминик фыркнул, весело и с долей иронии, но промолчал, наблюдая за ней с каким-то странно лукавым видом.

– Оно отравлено? -  иронично поинтересовалась Кира, взяв небольшой бокальчик пастиса.

– Это было бы черной неблагодарностью с моей стороны.

– Но избавило от десятка другого проблем.

– И породило сотню новых, - он непринужденно взялся за приборы.

Кира с любопытством наблюдала, как он аккуратно нарезает ломтики на крохотные кусочки, касается ими соуса и тщательно жует. Пренебрегая эстетической стороной, она отправила в рот целый кусок, быстро прикончила свою порцию и, подперев кулачком подбородок, смотрела, как вампир ест рукколу, подавляя желание сарказничать на тему вегетарианства.

– Вы так смотрите будто хотите и мою тоже, - усмехнулся он.

– Не хочу.

– Вам не понравилось?

– Полусырой тунец не входит в список моих любимых блюд. Зачем ты это ешь?

– Ксавье готовит весьма недурно.

– Я знаю один вампироориентированный ресторан в центре. В следующий раз пойдем туда.

– Счастлив слышать, что у меня есть надежда на следующий раз.

В его тоне гротескно смешались сарказм и глубокие, обволакивающие интонации, с какими признаются в томной страсти.