Писательство в моём понимании

Ни в коем случае не хочу кого-либо задеть, «возвысить себя» или ещё что-то. Просто мысли, просто отозвалось в душе. 

«Простите, но вот! ВОТ ОНА ПРАВДА!» — невольно воскликнула я, зацепившись взглядом за фрагмент текста, который я прикреплю ниже. Вот почему меня слегка колет, когда кто-то «по приколу» начал писать и тут же заладил: «Я писатель». Вроде бы ничего такого, но иногда задевает. Как-то прикидывать начинаешь, ведь ты сам в творчество жизнь вкладываешь: ночами порой не спишь, постоянно думаешь о писательстве, построении сюжета, мучаешься, размышляя над тем или иным способом построения текста, выбирая лучший для грамотного сосредоточения внимания читателя, учишься, прикладываешь множество усилий, чтобы улучшить свои навыки, действительно живёшь этим! А тут кто-то написал (может даже двадцать страниц и больше) и довольно: «Ну всё. Лев Толстой плачет от зависти». 

Я ничего не говорю, никак не стараюсь себя возвысить или оправдать: каждому своё. Просто я вижу в творчестве нечто гораздо большее, чем просто «пописать по приколу». Конечно, моё писательство доставляет мне удовольствие, но это в то же время и работа, особенно Дети. 

И всё же, если вам нравится писать для наслаждения и отдыха — дерзайте! У меня вполне вызывает умиление и искреннюю улыбку радости чтение работ своих друзей, я им могу дать свои, которые тоже писала в качестве отвлечения после тяжёлой недели. 

Просто иногда, ну… написали две страницы — окрестили книгой и бросили? Грустно, нет? Я вот от писательства рисованием иногда отвлекаюсь, но не называю себя художником 

Чем была вызвана тирада? Читаем и наслаждаемся: фрагмент текста Евгения Валерьевича Гришковца: 

«Все эти люди получают удовольствие и радость от творческого занятия и самовыражения. Они получают ту радость, которую в своей повседневной жизни и профессиональной деятельности получить не могут. Они получают то самое сладкое удовольствие, которое знает всякий дилетант. Никто, кроме дилетантов, не получает такого сладкого удовольствия от занятия тем, в чём ничего не смыслит, но чувствует свои большие в том способности.

Подлинный художник живёт искусством иначе. Он живёт им тотально, понимая, что ничего другого не может, а главное, не должен делать, даже ради процветания.

Разница между подлинным человеком искусства и тем, в котором неожиданно проснулся интерес к творчеству, или тем, кто с младых ногтей в свободное от «серьёзных дел» время был склонен к артистизму, такая же, как между настоящим спортсменом и физкультурником».