Эмиль Травинский читает Тору

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.»

Когда девятилетний Эмиль впервые вскрыл отверткой ящик папиного стола и получил древнюю религиозную книгу для ознакомления, он плохо понял прочитанное. Текст показался ему нелепым. Эмиль обмозговал его и так и эдак, и списал свою неудачу на плохое знание древнего языка.

Первый же парадокс, о который Эмиль тогда споткнулся, заключался в том, что Бог-Творец должен был знать, что есть свет. А зная это, должен был знать и то, что свет — хорошо. Однако Бог в этой книге так удивлялся и радовался свету, точно бы видел его впервые... Второй парадокс озадачил Эмиля его больше. Бог отделил свет от тьмы уже после того, как одобрил свет, как явлении. Бог сказал — да будет свет. Про тьму ничего не говорилось.

Чувствуя, что его водят за нос, Эмиль гневно захлопнул книгу, убрал ее в ящик, будучи уверенным, что больше к ней не вернется. Однако прочитанное засело у него в голове, он снова воспользовался отверткой и провел еще одну ночь со свечой, переводя древние сказки, в надежде понять их скрытый смысл. Так ни в чем толком и не разобравшись, Эмиль оставил попытки.

Впоследствии он встречал немало упоминаний древнего бога, вера в которого значительно повлияла на формирование старой цивилизации. Самым удивительным для Эмиля было то, что даже с развитием науки и освоением космоса, древние не отказались от нелогичных религиозных постулатов. И этому не находилось никакого разумного объяснения.

Новая встреча Эмиля Травинского со Словом Божьим совпала с совершенно необъяснимым ментальным путешествием, которому не помешало ни варварское утопление, ни чудесное спасение.

Все время, пока Эмиля топили, спасали и возвращали к жизни, его дух парил вместе с горящим кустом кулиягоды над крышей Большого Амбара с раскрытой книгой в бесплотных руках.

Эмиль читал, и на сей раз чтение не вызывало никаких затруднений. Написанное отражалось в его голове напрямую, образом и мыслью, минуя необходимость переводить с незнакомого языка на знакомый.

Светящиеся, похожие на ноты буквы входили в голову сами, точно пища в желудок, устраиваясь там без всякого участия самого Эмиля. Чтобы успеть осознать и обмозговать прочитанное, Эмиль отвлекался. И тогда он видел Уздок.

Город лежал внизу, под его взором, уменьшенный и при этом распахнутый, подробный и ясный. Так могла бы выглядеть объемная карта, будь она живая и неживая одновременно, двигайся по ней фигуры, и имейся таблички с названиями улиц.

Дороги, прямые и извилистые, крохотные и длинные, горящие в темноте бусинами огней, петляли причудливым рисунком и в итоге сходились под ногами Эмиля, возле большого Амбара.

***

Эмиль возвращал свой взгляд к книге и снова читал, тщетно пытаясь как можно меньше анализировать и как можно больше принимать к сведению.

«И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землёю, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо».

Эмилю представилось бурление вод, раздвигающихся невиданной силой, поднимающаяся со дна суша, и стекающая с этой суши морская пена. Сталкивались большие и малые континенты, землетрясения сотрясали мир, и цунами невообразимого размера гуляли по безжизненной планете, обретшей наконец твердь... Представился Эмилю и миг успокоения — первый нежный восход на присмеревшем океане.

Отец рассказывал, что когда-то, миллиарды лет назад, задолго до пятой древности, мир был сплошным океаном, из которого вышли первые живые существа. Получается сам океан существовал раньше, много раньше. Он не был создан тем древним богом, бог всего лишь отделил от него твердь.

Эта была важная мысль, Эмиль постарался ее запомнить, чтобы потом записать, и уже дома, в Долине, достать из тайника стопку отцовских запрещенных журналов по истории древнего мира, где есть перепечатанные с первоисточников даты.

***

«И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.

И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звёзды. И поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо».

Эмиль перевел дух и огляделся. На небосводе не было Всемилостивого Солнца, чтобы возразить тому, что он прочитал. Стояла тьма, и тьма царила над всем. Даже луна скрылась где-то за облаками. Зато праздный огонь лился отовсюду. И один из огней был непривычно зелен.

***

«И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле».

На этом абзаце Эмиль замер. Получалось, что рыбы, рептилии и птицы появились на земле раньше прочих. Да разве мог бы он понять такую сложную метафору в свои девять лет. Рыбы, рептилии и птицы, это же ничто иное, как древние расы — морелаки, кьяки и эферы. Первые расы... А уж потом, может через много веков, они — люди... Эмиль заставил эту мысль возгорется в своей голове подобно факелам на главной уздокской улице, и продолжил читать.

«И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо...»

«Земля произведет душу». Этот перевод не мог врать. Не особь, именно душу. Душу каждому живому существу. Нечто невещественное, особенное, которое древние считали превыше физического, считали вечной субстанцией. От этой мысли сглотнул и вздохнул не только Эмиль парящий, но и Эмиль — которого в тот момент лупили по спине, заставляя воду излиться из его горла.

Книга в руках Эмиля потяжелела. Он ощутил это внезапно, как она давит на его руки и как тускнеют горящие буквы. Спеша дочитать хотя бы первую страницу, Эмиль забегал глазами по исчезающим буквам.

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя, — вам сие будет в пищу. А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал....»

Буквы потухли. Но сознание Эмиля вырвало из пространства между его лицом и книгой последние строчки:

«И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма.

И был вечер, и было утро...»

И тогда тело Эмиля обрело вес.

................

Фрагменты из главы "И стал свет"

Выложены две новые главы.