С чего началось - ладно, а началось-то что?)

Интересную тему задала Анна Алиот В своем посте. С чего начинается любовь к писательству.

...Жарко. Шлёпки лениво елозят по крошащемуся от жары чернозёму. Солнце шпарит так, будто вознамерилось вернуть нас с летних каникул негритятами. Белая ситцевая косынка не помогает: пот скользит капельками из-под косичек и скатывается за шиворот. Сестренка сопит. Мы уже несколько раз спускались к речке, чтобы побегать у самого берега, едва по щиколотку: дальше обрывисто, можно сорваться и провалиться в яму. Обмывали руки и животы, но вода испарялась с тел моментально. Овцы разлеглись, тяжело дыша кудрявыми боками и сыто переблеиваясь. В воздухе висит душный запах нагретой солнцем шерсти.

- Расскажи еще. Помнишь, ты про девочку рассказывала, которая потом русалкой стала?

- Не хочу. Жарко.

Сидеть еще два часа. Караулить овец на стойле, пока бабушка пообедает, подоит корову и передохнет часик, чтобы потом гнать медлительное стадо в иссушенные зноем луга.

- Ник, ну расскажи. Она так и была русалкой потом? А домой не вернулась?

Сестренка сопит громче. Слезы близко. Двухлитровую бутылку с водой мы уже выпили, и даже сбегали к другой бабушке, чтобы налить еще студеной колодезной водицы.

- Да, она так и осталась жить в реке. Говорили же, не купайся на Троицу. Страшная история. Не хочу у воды. Лучше, вот, послушай... В далеком маленьком городе жила старенькая бабушка. И не было в ней ничего особенного, кроме...

Мне восемь иди девять. Кузине на полтора года меньше. Писать я уже научилась, но записывать свои выдумки мне было лень. А рассказывать - запросто. Всем, кому охота послушать небылички.

В школе я познала рай: сочинения по литературе. Я писала их упоенно, забывая о времени и конечности тетрадных листов. Со временем сочинения оказались неформатом: ЦА в виде учительницы по литературе (дай Вам Бог здоровья и долгих лет, Татьяна Васильевна!) предпочитала скучные рассуждения на заданные в теме сочинения вопросы.

И я начала писать в стол. Читать охочих не было. Мама посмеивалась над моим увлечением, называя фантазеркой и воображалой (любя). И иногда ругалась:

- Ник, ну разве так можно? Ты сидишь со стеклянными глазами, на тебя другие пассажиры косятся. Не мечтай в автобусе, проедешь остановку или кошелек вытащат!

Потом у меня появился компьютер. И дело пошло живее. Хотя от руки я любила писать лет до двадцати с лишним, пока не закончилось мое последнее высшее образование, с долгими лекциями, на которых можно вволю построчить. И длинными поездками на метро, в обнимку с поручнем, с тетрадью и ручкой наперевес. Медики захлебнулись бы от зависти к моему почерку.

Когда пишешь рукой, острее формируется мысль. Точнее. Но продуктивность снижается в разы.

После двадцати лет знакомые, замечавшие мое красноречие, регулярно советовали:

- Ника, тебе бы книги писать!

- Ну, я, это... пишу...

- Дай почитать!

- Слушай, мне очень понравилась история. Я мужу и маме дала почитать, ты не против? Ой, а можно я еще и подруге перешлю, она такое любит...

Так и формировался мой пореаловый круг читателей. В конце концов, образовалась компания, поддерживающая мое творчество на регулярной основе.

Я пишу не только прозу. Стихи. Много стихов. Километры. Сейчас рифмы отступили, потому как они пишутся в особом состоянии: невысказанности, недосказанности, невозможности выразить напрямую. А проза осталась.

Я несколько раз пробовала посылать работы в периодические издания. Что-то проходило, что-то нет. Но у меня есть черта, которая здорово мешает мне по жизни: я не особо амбициозна. Меня никогда не трогала слава. То есть, это приятно и прикольно: оставить свое имя в литературе. Но настоящий кайф в том, что меня читают. Мои герои живут в сознании других людей.

В общем, товарищи и допинали меня до мысли попробовать "выйти в свет", опубликовать произведения в общем доступе. В издательства я сунулась, конечно. Но в моей жизни было несколько знакомых, работавших в издательской сфере (нет, через них не пробовала и не хотела), и я из первых рук знала, насколько попадание в печать зависит от удачи, а не от таланта или трудолюбия. И дошла до сетевых площадок.

Конечно, я хочу сделать писательство основной профессией. Потому что это - единственное, что я делаю с настоящей любовью. Я - психолог, но могу работать, могу не работать. Я не стану терапевтировать каждого встречного. А не писать я не могу. Могу накатать сцену, увидев деталь одежды идущего навстречу человека. Таких сцен у меня несколько десятков лежит. Некоторые вошли в книги.

Но, даже если жить с пера у меня не получится, я не смогу остановиться и не сочинять.

Потому что зима, сугробы по колено. Стылый ветер обкусывает слезинки с пушистых ресничек. Дутики загребают снег, оскальзываясь на каждом шаге.

- Мам, долго еще? Я устала...

- А я пить хочу. И носик замерз.

Я пыхчу, пробивая санками с младшим сыном дорогу через снежный бруствер вдоль тротуара.

- Устала? Это потому что снежные духи тают, отгоняемые человеческим теплом. И мы устаем, вступая в бой с суровой Ледяной Девой. Она не всегда была такой сердитой. Когда-то в прекрасном замке родилась удивительная девочка с белыми, как снег волосами....