Между страницами воображения

Здравствуй мой дорогой читатель. Испокон веков люди любят разные загадки. Человек горазд поморочить другим голову. И сегодня я попытаюсь сделать нечто подобное – в тексте я оставлю отсылки, пасхалки к книгам либо упомяну литературных героев. Попробуй сосчитать сколько я упомянул произведений.

Итак, начнем.

Я всегда любил книги. Для меня это целый мир – Зазеркалье, где я царь и бог. Я там умею все – летать над гнездом кукушки, оставлять хлебные крошки, играть с мальчик-с-пальчиком в прятки (и всегда проигрывать), идти с Ганзелем Гретель к пряничному домику. Прогуливаясь по полю чудес, обязательно пну Колобка, оторву нос Буратино. А если серьезно, для меня книги и реальная жизнь - диаметрально противоположные вещи как война и мир. В книгах я не хожу по зеленой миле, в них я наблюдатель, человек невидимка, который видит все и вся. Я наблюдаю за людьми, их гордостью и предубеждением, а если перебраться через грозовой перевал я увижу триумфальную арку, возле которой стоят три товарища, после работы решившие прогуляться. Сидя за книгой, я будто заточён. Я как граф Монте-Кристо вынужден видеть иную жизнь только в воображении. Из книг я почерпнул многое – знаю при какой температуре горит бумага (451 градус по Фаренгейту), знаю про 1984 год, знаю, что преступление и наказание идут рука об руку.

- Саш, мы в ответе за тех, кого приручили – скажет мне маленький принц и полетит со своей Розой над пропастью во ржи.

Но от чего мне больнее всего, так это от того, что я осознал одну вещь. Возможно, это сугубо моё личное мнение. Но. Сейчас очень мало читающих людей – мертвые души… Не только у нас в России сохраняется такая тенденция, на западном фронте без перемен так же. И я готов понести наказание за такие слова. Сто лет одиночества. Но без книг я не проживу.

Однажды, когда я буду одинок как Робинзон Крузо, я хочу чтобы по телевизору шли новости и я услышал нечто важное – Мы читающий Мир. И тогда весь мир скажет: «Прощай, оружие!», «Прощай ненависть и злоба!»…

Я готов повторить судьбу Фауста, лишь бы люди читали.