Шаманская инициация для конунга

Многие знают скандинавский миф о том, как Один, верховный бог, бог войны, мудрости, магии и поэзии, провисел 9 дней и 9 ночей на ясене Иггдрасиле (букв. "конь Игга", Игг ― одно из имен Одина, досл. "ужасный"), принесенный в жертву себе же, чтобы обрести мудрость, и как он рухнул с ветвей на 9-ю ночь и поднял руны. В "Старшей Эдде", древнескандинавском поэтическом памятнике, об этом говорится так:

Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.

Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная их поднял —
и с древа рухнул.

Девять песен узнал я
от сына Бёльторна,
Бестли отца,
меду отведал
великолепного,
что в Одрёрир* налит.

("Речи Высокого", т.е. Одина)

*Одрёрир — котел, в который был налит мёд поэзии. Также мёд был налит еще и в две чаши — Бодн и Сон.

Среди исследователей существует мнение, что это была шаманская инициация Одина. И это представляется логичным. Такую же похожую инициацию проходит главный герой моего цикла "Саги и пряди об Альрике конунге" — Альрик. Об этом я написала так в третьей книге цикла "Прядь о четырех братьях" (цитировать буду с пропусками):

Утром Альрик идет в горы. И смотрит с них на фьорд. Вверху текут облака, внизу зыбятся воды фьорда. Альрик смотрит на фьорд с высоты, и в это время в его волосах шумит ветер. Альрик идет дальше в горы и видит там высокое дерево, которое врезается ветвями в небо. Листва этого дерева омыта мутной влагой, а под ним сияет источник. Альрик смотрит на дерево и видит, что с ветвей его капает мёд. И пахнет вокруг душистыми травами. 

Альрик идет к дереву. Вдруг он слышит свист стрел, он разворачивается и видит, что стрелы летят в его сторону. Он хочет увернуться, но ему это не удается, и стрелы вонзаются ему в плечо. Альрик смотрит в ту сторону, откуда появились стрелы, и видит там лучника. Ни на кого не похож этот лучник. Глаза его сверкают, как лёд. Он прекрасен лицом и так уверенно держит лук, что сразу видно: вряд ли сыщется тот, кому будет под силу с ним состязаться в стрельбе. Альрик думает, что это верно сам Улль, раз ему не удалось увернуться от этих стрел. Он идет к дереву и садится под ним. Спиной он прислоняется к стволу и чувствует, какой ствол шершавый. Альрик поднимает голову и смотрит на ветви и видит, что от них исходит сияние, и парит орел сверху. Взор Альрика туманится, и он погружается в сон.

<...>

Внизу, у корней ясеня, было холодно. И светила луна на могучие ветви. И с них нисходили росы на долы. Вверху средь ветвей бродили олени и глодали побеги. А по стволу резво сновала белка. Альрик спал у корней. И снилось ему просторное поле. Там капища строили люди и играли в хнефатафл прямо на траве. И все вещи, какие были у них, были из золота. А после сидели эти люди на престолах в одеждах блестящих и держали совет. Альрик слышал их речи, но не все смог запомнить. А после Альрик увидел странника в синем плаще. 

Странник подошел к нему и сказал:

– Речи мои, Альрик, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь. Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружья. Никогда не знаешь, когда на пути меч пригодится. Надобно в дружбе верным быть другу, но на обман отвечать всегда ложью. Следует мужу в меру быть умным, редка радость в сердцах, если разум велик. Лучше живым быть, нежели мертвым, живой – наживает. Что толку от трупа? Сын – это счастье, хотя бы на свете отца не застал он. Не будет и камня, коль сын не поставит. Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам, но смерти не ведает громкая слава деяний достойных. День хвали вечером, жен – на костре, меч – после битвы, дев – после свадьбы, лёд – если выдержит, пиво – коль выпито. С тем, кто хуже тебя, спорить не надо, нападет негодяй, а достойный уступит. Не ведают часто, сидящие дома, кто путник пришедший, изъян и у доброго сыщешь, а злой не во всем нехорош.

Затем странник сказал:

– Пил ты, я знаю, воду прозрачную из колодца Мимира, невелика была плата твоя. Но того ты не знаешь, что хитрил с тобой Мимир – с тебя он больше возьмет, чем потребовал.

А после он сказал:

– Вижу, что знания множить ты хочешь и к знаньям ум твой открыт. Слушай теперь, что тебе я поведаю. Было время, висел я в ветвях на ветру на дереве том, чьи корни сокрыты в недрах неведомых. Девять песен узнал я от сына Бёльторна, Бестли отца. И мёду отведал тогда я священного. И знанья умножил. Я вырезал руны, что создали боги, и сам их окрасил. Гальдры я знаю – не знает никто их, даже конунгов жены. Но тебе их спою, коль ты их запомнишь.

Сразу после этого странник поет свои заклинания. А потом он зовет двух дев в кольчугах сверкающих. Мист имя первой, Христ – второй. И девы эти подносят Альрику рог с медовым питьем, и он пьет из этого рога. От медового напитка дух Альрика приходит в движение, и Альрик чувствует ярость, а после этого все речи, какие он произносит, звучат так ладно и складно, что произнеси он такие речи на тинге, все ему бы поверили, пусть бы он и говорил неправду.

<...> Минуло девять дней и девять ночей истаяло.

<...>

Братья нашли Альрика у высокого дерева. Альрик сидел, прислонившись к стволу, а из его левого плеча торчало две стрелы. Тогда Харальд скинул со спины щит. Они с Хельги подняли Альрика и положили его на этот щит. Когда братья уже отошли от дерева, Альрик открыл глаза и увидел в вышине небо. Сине-белые тучи клубились вокруг солнечных просветов. А в них виднелись окружья щитов. И было все вокруг яркое, и спускался к земле Биврёст, и поднимался от земли пар от недавно прошедшего дождя.

– Все будет хорошо, брат, – Сказал Хельги.

Свейн шел рядом с братьями. Он увидел, что Альрик крепко сжимал что-то в кулаке. Свейн сказал:

– У него что-то в руке.

Харальд и Хельги посмотрели на Свейна. Тогда Свейн потряс Альрика за запястье. Кулак Альрика разжался и за кромку щита, на котором его несли, что-то посыпалось. Свейн наклонился к земле и увидел, что то были руны, вырезанные на кусках коры и окрашенные кровью. Свейн поднял эти руны и положил их в поясную сумку. Тогда братья пошли дальше.

На момент этих событий Альрик выглядел так:

Короткие волосы у него потому, что он отрезал их, чтобы испить из источника Мимира, источника мудрости, незадолго до событий под ясенем. До того, как Альрик отрезал волосы, он выглядел так:

Альрик, когда уже несколько зим был конунгом всей Норвегии:

Это еще не все. Есть у меня еще один герой, с которым тоже произошло что-то подобное, однако, в более простом варианте, ибо герой современный, и слишком большой жертвы от него не требовалось. 

Итак, роман "Ветры Ладоги". Герой — Харальд, норвежец из Осло. Тоже буду цитировать с пропусками.

Больше они об этом не говорили, потому что увидели большое дерево, высоко тянущееся ветвями в небо. Это был старый дуб, и на нём, несмотря на то, что было ещё лето, почти уже не было листьев. Харальд стал смотреть на это дерево, на его ветви и на одинокие листья. Он смотрел на дерево как заворожённый и не сводил глаз с ветвей дуба и с неба, которое сияло меж сплетений веток. А затем он повернулся к Рагнару и сказал, что он должен залезть на это дерево.

– Зачем тебе это нужно, Харальд? – Спросил Рагнар. Ему было почему-то не по себе от этой затеи.

Но Харальд не послушал его и стал забираться по стволу вверх. Он забирался всё выше и смотрел только на небо, но не вниз и не на то, куда он ступал.

Выглянуло солнце и вспыхнуло белым огнём меж веток, ударив Харальду в глаза. Харальд потерял равновесие, его подошвы заскользили по стволу, а руки перестали слушаться, и он рухнул вниз на холодную землю.

<...>

А Харальд видел в это время древние сны. Те сны, что снились ему, когда он правил хвойновласой Норвегией. Он видел высокое небо, что распростёрлось над фьордом, видел корабль под красным парусом и тронный зал, где сидели люди на высоких креслах и совещались о чём-то. Как именно выглядели эти люди, Харальд не знал, ведь их лица скрывала тьма, но все вещи, какими они пользовались, были из золота. А после Харальд видел просторное поле, поросшее молодой и сочной зелёной травой. На том поле был ветер. И люди, лиц которых Харальд тоже не мог рассмотреть. Люди смеялись и играли в хнефатафл, сидя на земле. А ещё Харальд видел красивую и статную женщину в богатых одеждах. Она стояла и держала в руке веретено и нити, позади неё был очаг и тронные кресла. Харальд не знал, кто эта женщина, но выглядела она как владычица.

Дальше Харальд видел трёх братьев, которые искали четвёртого брата, пропавшего в лесу. Харальд даже знал их имена. Их звали Харальд, Хельги и Свейн. Харальд был старшим, и он руководил поисками. Но не он нашёл их потерявшегося брата, а Свейн – самый младший из братьев. <...>

Харальд видел битву, что разгорелась в Согнефьорде тысячу лет назад...

<...>

Видел Харальд дальше двух коней, по полю скачущих, и их же, запряжённых в колесницу, где-то высоко над скалами, а ещё санный подрез, сверкающий на полозе и белый снег под ним. Бурого медведя с большими лапами и волка с обнажёнными когтями. Орла, парящего в холодной выси, и бога Браги с харпой в руках. Мост через реку и сидящую на ветке старой ели сову, а ещё стекло и золото, и пиршественные кубки.

А потом пред Харальдом предстал незнакомец в синем плаще и широкополой шляпе и долго ему что-то рассказывал. Харальд внимательно слушал его и старался запомнить всё, что тот ему говорил.

Прошло уже много времени (около девяти часов), после того, как всё случилось. Рагнар всё также сидел у дерева и был бледным, как утренний снег. Он уже не молился. Он просто ждал. Прошло ещё сколько-то минут, и он поднял голову и взглянул на дерево: все его ветви были в листьях, и были они зазубренные по краям, а вверху заострённые – это были не листья дуба, а листья ясеня.

<...>

Где-то около восьми вечера, когда прошло ещё девять часов после того, как Рагнар смотрел на листья, Харальд открыл глаза. Он открыл глаза и увидел в вышине небо. Синие тучи клубились вокруг серых просветов. В них виднелись окружья щитов. А над ними парил орёл. Всё вокруг было холодное и холодных оттенков, но этот холод давал энергию. Харальд пошевелил правой рукой и понял, что она чем-то порезана. Он приподнялся и тогда увидел, что рядом лежали осколки разбитой бутылки, и что это об них он поранился.

Рагнар, услышав звуки, резко поднял голову, и когда увидел Харальда, быстро вскочил на ноги.

Харальд тоже поднялся. Он смотрел на Рагнара странно, а его глаза горели зеленью, точно два изумруда.

– Fehu, UruR, Tyr, AnsuR, Isa, Sowelu, Wunjo*… – тихо, почти шёпотом повторял Харальд.

*названия древнескандинавских рун

Харальд