Слово пацана

В конце 90-х была у нас такая спортивная забава — летать большой командой на Кубок мира по пейнтболу в Орландо, штат Флорида.

Перелет долгий, тяжелый, с промежуточной посадкой в Шенноне, команда предпочитала перемещаться в режиме телепортации, т.е. помнили только порт погрузки и сразу порт выгрузки. Я там свой позывной и заработал, поскольку границу американскую проходили как раз в Шенноне, то нужен был кто-то трезвый и умеющий говорить на английском. Язык знал только я, вот я всю эту пьяную банду и вел — ну точно замполит!

Один из бойцов, весьма крупный мальчик с погонялом «Большая Голова» (64й размер, если правильно помню), отличался на редкость стремными шуточками. Например, как-то раз в предстартовой тишине салона, когда все уже пристегнули ремни, помолились и ждали начала разбежки, раздался его громкий и крайне удивленный голос:

- The bomb?

По счастью, это было до 9.11, но и тогда американская часть пассажиров подобосралась, да и мы тоже, но по разным причинам. А «Большую голову» переименовали в «Зе Бомб», так что свой Бомба появился у нас несколько ранее, чем в фильме «ДМБ».

Один из полетов у нас чуть не окончился потасовкой с крайне приставучим и скандальным пассажиром, который требовал с ним выпить и слов отказа не принимал. Когда ситуация накалилась настолько, что в проходе широкофюзеляжного «боинга» встали чуть не биться пять на пять, ситуацию разрулил Зе Бомб. Он очень вовремя проснулся, оглядел мутным со сна глазом диспозицию, воздвигся над будущим полем брани и весьма убедительно высказал:

— Нас тут команда. Двадцать человек. Мы топнем — самолет развалится.

И конфликт как-то очень быстро затух.