Флешмоб: Ловкость рук и никакого...
Автор: Ольга РужниковаАвтор Анастасия Разумовская предлагает интересный флешмоб "Ловкость рук и никакого...": https://author.today/post/451855
От меня участвует Кларисса Даркстар, одна из центральных героинь "Приютской".
Есть в графском парке черный пруд... (с) Вячеслав Назаров.
И лилий там наверняка тоже хватает.
Яростный шум вперемешку с дамским охами в другом конце зала отвлек Миру от наивной Офелии. А заодно, кажется, и ее отнюдь не наивного нового поклонника. Неужели хоть в чём-то повезло?
Хрен редьки не слаще! Дядя-юбочник герцог Верион Даркстар все-таки вспомнил о племяннице. Что именно он увидел, Миранда ушами прохлопала. Но сейчас провинциальный судья-дуэлянт явно взбешен.
Бледный как мел Андреа Тирелли двинулся туда – как был, с кистью в руке... Краска вновь пятнает паркет алым... будто кровавый след.
Не успеет. Слишком далеко.
Племянница изящно отступает поближе к Мире. В ее сторону. Неплохо, неплохо. Только тоже далековато. Двадцать шагов мигом не одолеешь. Особенно если бежать нельзя.
Да и дяде плевать на ее ухищрения. Он, небось, веселую родственницу за столько лет как облупленную изучил. И тоже явно далек от наивности.
И та могла бы уже ответно изучить дядюшку. Будь она поумнее.
А еще глупее всех тут – любвеобильный волчара Гарольд, потому что знал, к кому клеится. А сам позабыл бы, так Мира лично напоминала.
Вот только сейчас Гарри – рядом с леди Клариссой. А Миранды там нет. А должно быть – наоборот.
Хрясь! – тяжелая пощечина прочертила алый след на лице Гарри. Повезло, что не когтями. Когда дерутся два оборотня, всё может быть.
Гарольда не жаль – он заслужил даже больше. Вот только что после такого останется от столь ценной репутации незамужней девушки? Возможной королевской невесты? О чём герцог Верион Даркстар вообще думает?
Впрочем, судя по его лицу – даже издали! – как бы он и ей оплеуху ни выписал. Прямо на балу. На глазах сразу у двух принцев.
Законного и бастарда. Конрада и Моргана. Их отец, престолонаследник Персиваль, со своей феей успели под шумок уже удалиться.
А именинник Ланцелот сбежал еще раньше.
А у Гарри нет выбора. После такого ему придется принять поединок. Как любому дворянину. И паршивый исход в любом случае – хоть выиграет он, хоть проиграет.
А не будь он дворянином – герцог Верион Даркстар его бы просто прикончил. Без всякого вызова. Не исключено, что тоже прямо на балу.
Кларисса полуобернулась – то ли к Мире, то ли к Тирелли. Бледному, нервному, взволнованному.
Ее губы тоже дрожат, руки нервно теребят изящный веер... а в глазах – черный лед. Бледное лицо, алые губы, иссиня-черные пышные локоны, вызывающе-алый наряд. В цвет следов на бледно-золотом паркете. И парусов из красивой легенды.
Лучше взглянуть на что-нибудь красивое. На сказку, например...
И зрелище над головой заставило застыть не только Миранду. Потому что молчаливая легенда вдруг обрела громкий смех. Горький... и зловещий. А алые паруса обернулись чернью Корабля-Призрака. И влюбленная дева вихрем унеслась на нем вместо романтичной сказки в кромешный ужас. В совсем другую легенду. Под собственный, полный ужаса крик.
И багряный закат погас, погружая легенду во тьму.
Но Верион Даркстар вновь вышел сухим из воды. Как и годы назад. Ему не будет ничего. Что ж, Эразма ведь интересовала месть, а не справедливость. Леди Кларисса была трогательной в ее восемь, но одни боги знают, кем бы еще выросла.
И игра еще не закончена. Для графа Риниара, второго советника короля. Просто начнется следующий тур. И масть сменится. История помнит множество выигранных битв, но проигранных войн. И кому нужны эти промежуточные победители, если историю напишут не они?
А вот для волчонка – теперь всё. Смены тура уже не будет. И его скрижали истории даже не вспомнят.
Глупый волчонок Гарольд жалко оседает на мокрую от росы траву. Свет гаснет в его еще недавно наглых глазах... гаснет вместе с неверием. Что уже – действительно смерть. Что никто дурачка не спас.
Волка – не жаль. Жаль, что не удалось заодно избавиться от Приютской девчонки. На кого бы оборотница Миранда ни шпионила, в живых она Эразму возле леди Клариссы не нужна. Ничего лишнего, просто мешает. И знать может многовато. Гарри с ней перед самой смертью успел вдосталь наболтаться. Как и с другими Приютскими, кстати. Надо бы к ним повнимательнее присмотреться. И прислушаться.
- Лорио, - еще мягче улыбнулся граф Риниар. Всё равно все жадно пялятся на погибающего волка. Ловят последние мгновенья его жизни. – Давайте договоримся. Я не мешаю вам вести вашу игру – чего бы вы ни добивались. А вы отдаете мне вашу охранницу. Просто не мешаете с ней разобраться. Зачем вам чужая шпионка? И зачем волчонку идти на Радужный Мост одному? Лучше с красивой спутницей. В конце концов, они даже выросли вместе.
- Даже не надейтесь, - еле слышный голос будто весь состоит из колкого льда. Режет слух. А тонкий профиль в лунном свете будто выточен из серебра и стали. – Не советую к Миранде даже приближаться. Кроме того, она спит с моим дядей. Вам настолько нужна с ним новая дуэль? Нет? Тогда втяните свои ядовитые клыки, господин граф, сверните кольца и живо уползайте обратно в логово.
- Или – что? Пожалуйтесь дяде?
- Зачем? – усмехнулась ядовитая змея, заменившая нежную голубку. - Вы - не оборотень. И боец – неважный. Пожалуй, вас легко заколю даже я. Если есть сомнения – советую попробовать. Но вам ведь известно, что я – не маленькая девочка Лара, рисовавшая алые паруса, не так ли? Я предпочитаю совсем другой цвет. Или вы не поняли намек? – нежно улыбнулась Кларисса. Одними губами. - Он ведь был в том числе для вас.
- Волк. – Мира уже наговорила достаточно для трех смертных приговоров. Можно смело распускать язык и дальше. – Гарольд. Ты хорошо знаешь своего дядю.
- Вериона я знаю хорошо, - пожала плечами Кларисса. – Тебе что, жаль Гарольда? После всего, что он хотел сделать с той Алой девчонкой? После того, как узнал про Клетки и не предупредил тебя? Вместо этого предпочел наблюдать и смеяться над тобой со всеми, кто готов слушать?
А как насчет того, что твой бешеный дядя-дуэлянт был готов убить заодно и Миру?
- С чего бы вдруг Гарри обо мне заботиться? – усмехнулась Миранда. – Я ему – никто.
- Он тебе - тоже. И с чего тебе вдруг жалеть «никого»? Мира, мы можем помочь друг другу.
- Ты отмажешь меня от Клеток?
- Это не в моей власти. Но я могу спасти твою сестру.
- Ри нуждается в помощи?
- Не ломай комедию, - в голосе – ни тени гнева или раздражения. Всё тот же ровный лед. - Ты поняла, что я о Синдерелле. Мерден Лантелл видел ее. Пока она еще во дворце – в безопасности. Но потом ей уже не сбежать без чужой помощи. Без моей.
- Почему не моей?
Тот же Рэнди готов на многое. Не говоря уже о Рагнаре.
- Побег не поможет. Теперь граф Мерден легко найдет Синдереллу и ваш дом. А ты умрешь на эшафоте, если тронешь герцогского сына. Ты правильно меня сейчас поняла, Мира. Спрятаться не выйдет. Он должен умереть. И я сделаю это не сама.
Вообще-то эшафот Миранде грозит уже за один этот разговор. Если леди Кларисса донесет, сможет ли Мира сослаться, что всего лишь коварно выпытывала у нее коварные намерения? По приказу господина третьего советника короля.
Или выпытают всё, что угодно, у них обеих. В застенках. Да, знатных женщин пытать запрещено. Но разве закон никогда не нарушается? Особенно в интересах государства? Или того, кто готов приравнять к ним свои?
- Не спорь, - Кларисса будто завораживает голосом, взглядом. Как настоящая змея. И без тени магии. Или у нее в предках есть русалки? – Я это сделаю. Ради тебя и твоей сестры. Ты ведь считаешь Синдереллу сестрой? Так вот – я спасу ее для тебя. А ты станешь моей вечной должницей. За всё сразу.
- Откуда тебе известно о планах графа Мердена?
- Откуда-откуда? Подойди к зеркалу, Мира, и взгляни в него. Что ты видишь?
Огромная бездонная гладь. Будто отражение взгляда Клариссы.
- Девушку из Приюта? Нищую бесприданницу?
- Неверно. И ты сама это знаешь. Охранницу-оборотня, выросшую в Приюте и желающую отработать долг перед казной в столице. А значит, уже кому-то служащую. А так как здесь каждый вельможа, кроме твоего нанимателя, знает, что тебя не нанимал, он уже тебя опасается. А теперь взгляни на меня. Что ты видишь?
«Подколодную змею» подойдет?
Но Мира послушно ответила:
- Прекрасную юную леди, прибывшую на отбор невест для юного прекрасного принца.
- Именно. Юную, наивную провинциалку. Глупенькую леди в кружевах и с веером. Ни веер, ни кружева глупости не добавляют, но, к счастью, мужчины думают иначе.
- Все?
- Те, кто поумнее, в моем присутствии переходят на другой язык.
- Просто на другой язык?
- Ну, не соседней страны, конечно, - рассмеялась Кларисса. – Те, кому такое придет в голову, как раз неумны и, вдобавок, совершенно невежливы. Конечно, переходят на что-нибудь либо подревнее, либо малоупотребимое в нашей стране. Делая вид, что обсуждают сорт вина.
- И?
- Я знаю пятнадцать языков. И еще с десяток – не хуже тех высоколобых идиотов, что считают себя их знатоками.
Миранде захотелось присвистнуть:
- Похоже, у тебя было плотное расписание занятий.
И отличнейшая память, без которой точно ничего бы не вышло. Ри хоть того больше зубри – и пары языков нормально не освоить.
- Я плохо сплю, если ты уже заметила. И мне было особо нечем заняться. Не рукоделием же. А живопись – не то, чем стоило бы увлекаться в моем родном замке...
Непонятная, тревожная мысль тенью скользнула по сознанию, больно царапнула... и растворилась – вслед за сегодняшним ночным кошмаром. Мириным – не Клариссы. Та свой запросто помнит.
Рэй... Почему – он? Чем забывшийся сон связан с Рэем? И при чём здесь живопись?
Андреа Тирелли – тоже художник. Дело в этом?
