Хочу экшен (отрывок на пробу)

В отпуске взгляд на творчество меняется, возникают новые идеи, трактовки. Особенно, если дождь, а на полке у брата попался томик Кинга. 

Пишу главу. Хочу страшно и атмосферно...))) 

***

Неожиданно метель прекратилась. Ветер разогнал облака, словно стёр их с неба, как трактирщик стирает со стола крошки быстрым привычным взмахом.

Сразу стало ясно, что Малая луна и не думает покидать небосвод, следит за путешественниками, ухмыляется, и что теперь ей вздумалось дать им немного света. Пусть ещё поживут да как следует разглядят, куда может привести темнота. 

Путники, действительно, тотчас увидели, что лес кончился и перед ними снежная равнина, близкое жилье - серебряные от лунного света крыши домов, утопающих в сугробах по самые окна. Их насчитали всего с десяток, значит это вовсе не Чучи, в предместья которых друзья надеялись выйти уже к утру.

- Это не Чучи, - выдохнул в варежку Эрик. - Вот же ведьма лысая...

- Пряжий Уклон, - сквозь зубы прорычал Птицелов, - его башня. 

Водонапорная башня тоже светилась от луны. Как паук на длиннющих тонких лапах она захватывала под себя половину деревни. 

- До Чуч уже недалеко, - оправдывясь за свои обещания, заверила Итта, - но надо переждать. Метель скоро вернётся. 

- Переждем, - Эмиль  глядел на деревню из-под надвинутой на самые брови шапки. - Не нравится мне, что во всех домах темно. 

- Ночью люди спят. - отбивая зубами дробь, процедил Птицелов.

- Постучим? - с надеждой предложила Ив. 

- Мы постучим, - кивнул Эмиль, - но нам не откроют. Не видите разве? Печи не топятся. В такой-то мороз! 

Больше он ничего не сказал, а, поднимая коленями снег, принялся пробираться вперёд. За ним двинул Эрик. По проторённым длинными ногами братьев бороздам медленно пошли остальные. 

Первый дом, до которого путники протолкались сквозь сугробы, оказался пуст.

- Там никого нет, - подтвердила Итта слова Эмиля. - И в соседнем доме тоже. Дальше я не уверена. Не слышу ни единой души вокруг. Даже собаки. 

- Ясное дело! Будь тут собаки, нас бы давно облаяли, - заверил Эрик и постучал для верности погромче.

Стук разнесся по дому, как по пустой бочке и утих. Наступила тишина. Только ветер вдруг снял с крыши верхний слой снега и швырнул в обмороженные лица друзей. 

- И что, что никого? Нам же лучше! - Эрик нажал плечом на дверь. - В крайнем случае влезем в окно, затопим печь. Или вам по душе окоченеть от вежливости? -  он посильнее навалился на дверь, та поддалась, отворилась вовнутрь, запуская комья снега и Эрика в черную пасть сеней. 

- Погоди, - Итта ухватила его за рукав, - нехорошо тут, давай-ка без танцев. Поострожнее. 

Итта чувствовала не только пустоту, тишину и мёртвое пространство. Она чуяла взгляды, взгляды тех, кого не существовало.

Чувство теплилось слабое, неприятное, такое, какое бывает, когда лешак или свереб залезут в баню и жадно подглядывают за ними с Ив. И ты терпи, прикрывайся веником, потому что найти их и выгнать нельзя. Обидятся, наколдуют чего - поскользнешься, ошпаришься часом, а то и вовсе угореть можно. 

Итта обычно не говорила Ив, что за ними следят, но как-то раз рассердилась на подругу, уж очень самовлюбленно крутилась та перед банным зеркалом, изящно выгибала белую шею и манерно поднимала руки, рассыпая по грудям роскошные волосы.

Итта возьми да и скажи: "Не крутись так, под лавкой свереб сидит, балдеет." Визгу было, конечно, любо дорого! А только вскоре, выходя в предбанник, Итта запнулась о скамейку, отчего синяк на голени получила внушительный. 

Предупреждение она оценила, больше лесных развратников не сдавала. Впрочем, Ив тоже бросила красоваться перед зеркалом, в бане стала вести себя скромнее. 

Итта поймала себя на мысли, что сейчас ради жаркой бани, отдала бы себя на рассмотрение сотне сверебам. Холод проник до самых костей, жёг даже позвоночник. 

- Просто будьте внимательны. - предупредила она друзей и шагнула в дом следом за Эриком. 

Пустой дом не был пуст. Это Итта и так знала. Здесь стоял такой же лютый холод, как и повсюду. Отвратно пахло плесенью и ещё тухлой рыбой. 

- Что за вонь? - Эмиль запалил карманную свечу. (личное свое изобретение: свеча в стеклянном футляре от ветра с тонкой системой тяги) 

От света по углам запрыгали испуганные тени, стало видно большую кухню -  резные стулья, широкую лавку и каменную печь. Справа от печи аккуратно уложенная хозяевами  дровяная поленница - бесценное по наступившим холодам добро.

Стоило Эмилю направить свечу в сторону печки, как поленница внезапно ожила, задвигалась - 

между поленьев потекли скользкие щупальца ледяной тысячепалой медузы. Они так крепко обхватывали дрова, точно взяли их в плен. От любого приближения света щупальца начинали извиваться как осьминог на костре и звонко орать Итте в ухо. Дом наполнился звуками похожими на бьющееся стекло. 

- Что это еще за сопливая хрень? - сморщил нос Эрик. 

- Лес совсем сдурел. - Итта поежилась. - Луностояние всех доканало, нечисть уже в деревню прёт. 

- Она тут повсюду. И воняет. Не должна же вонять! - Эрик зажал нос варежкой. 

- Стойте на месте. - Эмиль уже осторожно обходил со свечой дом. Углы, внутренние части лавок, кухонная утварь - все кишело плотной паутиной из щупалец.

- Ничего се! - присвистнул Эрик, заглянув в кастрюлю, и опять схватился за нос. - Фуу, гадость! Тут мелких тьма. Эм, тащи сюда свет. Взбодрим логово. 

- Не трогай только ничего! - Эмиль шутки не оценил, но подошёл к Эрику, взглянул в кастрюлю. - Скорее всего молодняк. Яйца вон. 

- Оооо, - простонала Ив. - Это плохо. Плохо. Нечисть не размножается, Эм. Ни-ко-гда! 

Оказавшись в доме, Ив словно вросла в дощатый пол, ни разу не пошевелилась. Но теперь, когда братья обнаружили гнездо, она поняла, что  меры против мелких колдовских пакостей леса ей вряд ли помогут.

- Потому что это не нечисть... - Эмиль тоже замер, внимательно посмотрел на дрожащую от холода и страха Ив. - Да же? 

Она обречённо кивнула. 

- Валим! - заорал Эмиль. 

Всё бросились в сени. Птицелов протянул руку к двери, но дверь со внутренней стороны тоже оплели прозрачные шевелящиеся щупальца. Большой скользкий отросток отлепился от стены и с размаху ударил Птицелова по лицу. Тот упал на пол. 

Дверь распахнулась и сразу со скрипом захлопнулась. Свеча в руке Эмиля погасла.

- Чтоб я сдох! - Эрик скинул со спины рюкзак, бахнул на пол. 

- Всегда успеешь. - Эмиль рванул поднимать Птицелова, - бери справа!

Они подхватили упавшего и, волоча ботинками по половицам, оттащили к середине кухни. 

Но едва Птицелов встал на ноги, как растолкал ребят и, ругаясь себе под нос, полез под тулуп за клинком.

- Нет! - Эмиль крепко и грубо схватил Птицелова за руку,  голос его сорвался как камень в колодец. Глухо, резко, страшно. - Никто ничего не делает. Всем замереть. 

- Он здесь главный? - огрызнулся Птицелов, обращаясь к остальным. - Вот не думал. 

- Он главный. - Отстраненно подтвердила Ив. 

- Тихо, - зло оборвал Эмиль. - Дайте минуту.

Птицелов ещё что-то буркнул и заткнулся.

Дом больше не шевелился. Щупальца замерли, точно сгинули. Впрочем, темнота, стояла хоть глаз выколи. 

Слышалось только дыхание, но даже пар изо рта громко дышащих путников сразу поглощал мрак.

- Эр, сними рукавицы и приготовь меч, - после минуты раздумий велел Эмиль. - Ив и Томаш сзади. Итта, держи! - он сунул свечу Итте. - Если скажу  - зажигай, зажигай сразу. Но не раньше. Где огниво? Готовы? 

Он вытащил меч, по крайней мере тот лязгнул о пряжку ремня. Эмиль шагнул в сторону двери. Эрик с ним. 

Все произошло за секунду.

Ребята приблизились и сразу послышалось шуршание. Словно что-то мощное, грузное со чмоканьем отлепилось от стены. 

"Зажигай!"- скомандовал Эмиль. 

Чиркнуло огниво, вспыхнула карманная свеча. Слабый свет озарил дверь, охраняемую склизскими отростками. Свет колыхался - руки у Итты дрожали. 

Щупальца, сразу несколько, три или четыре, поднялись, как кнуты щёлкнули об стену, повисли в воздухе, размахнулись и... наткнулись на мечи братьев. Свеча полыхнула по стали и извивающиеся обрубки полетели на пол. Из них хлынула сопливая белая жидкость.

- И что ты выгодал, умник? - Птицелов достал-таки свой клинок. 

- Первый бой! - Эмиль опустил меч и самодовольно ухмыльнулся. 

В то же мгновение дом ожил, кухня заходила ходуном...

(продолжение следует) 

"Берег Птицелова"