В Питере низкое небо

Питер. Я снова перебралась через Финскую границу. Снова дома. Условно говоря, дома.

 В делеком 95 ом я и мой будущий муж сошли с поезда Калининград - Санкт-Петербург на ныне не существующем Варшавском вокзале, чтобы прожить здесь десять лучших лет юности, выучиться, поработать, родить дочь. 

Питер девяностых, миллениум под Наше Радио в общежитии консерватории. Это было как вчера. 

На Сенной площади стояли разномастные ларьки, тесно придерживая друг друга. Там продавалась невообразимая несъедобная дрянь, на которую тоже не хватало денег. 

Мы жили прямо у Мариинки. Снимали комнату у крепко пьющей пары. Он - грузчик. Она - мыла посуду в столовой. Их дети... Мальчику было пятнадцать, он старался не ходить в школу, слушал Цоя на кассетнике, пока не придёт пьяный папа. Тогда Цой менялся на Петросяна. 

Мне бы собрать все душевные силы и рассказать историю этих людей поподробнее... Но не сегодня. 

Я снова в Питере. В коммуналке лучшего друга. И пока он на гастролях, а мои усвистали на финал конкурса Чайковского, я нашла чилийский кофе в шкафу, отмыла одну чашку и села немного пошуршать воспоминаниями, поделиться с вами. 

На лестнице старый синий кафель, облезлая рама окна, жестяная пепельница, и не хочется ни в какой культурный центр. 

Мой Питер виден из окон, мой Питер - широкие лестницы со сколотыми ступенями, трамвайные парк во дворе. Мой Питер - немного угрюмые, но при первой же улыбке, словоохотливые, тёплые люди, что каждые пять минут выходят покурить из своих некомфортабельных, но все-таки с любовью обжитых, коммунальных комнат.