Субботний отрывок

В перерывах между погонями за консервированным тунцом и предварительными застольями с друзьями, заполняю вашу ленту очередным субботним отрывочком из грядущего (я надеюсь) рассказа под рабочим названием "Предвестник".

С горем пополам вернув свет – самый жалкий из всех, под каким мне доводилось бродить, – я вернул смартфон за пазуху и попытался просканировать помещение телепатически. Смежив веки, утихомирил сердцебиение и постарался настроиться на общий волновой фон, излучаемый в пространство всеми без исключения живыми существами. Беда заключалась лишь в том, что живых поблизости не наблюдалось. Но вот что странно – фон однако же присутствовал. Я подозреваю, именно он был виновником моей усилившейся мигрени, а заодно служил косвенным доказательством правоты Фатыхова: в этом месте впечатлительным и впрямь тяжко приходится.

– Что ж за дерьмо здесь приключилось?

Ответа я не получил и на сей раз сделал все, чтобы по-настоящему отрешиться от материального и погрузиться в невидимые, неосязаемые потоки психических волн.

Едва почуяв перемену, я распахнул глаза и увидел комнату такой, какой ни один нормал ее увидеть не мог. Изменилось буквально все. И в то же время ничего. Серая неуютная лабораторная гамма насытилась красками, превратив условно стерильное обиталище ученых в пестро раскрашенное панно. Пространственные границы тоже сместились, став чем-то сродни набросков реальности на холсте восприятия. Стены, потолок, битое оборудование и роботы в придачу – все превратилось в фон для широких мазков истинного художника. Там, где теперь только угадывались следы ржавчины и плесени, отчетливо проступала ментальная проекция их подлинной сущности. Ни ржавчина и уж тем более ни плесень таковым на самом деле не являлись. Но зато служили ярчайшим доказательством того, что бывает, когда авантюрные по своей сути замыслы выходят из-под контроля. Фатыхов отказался объяснять, чем именно занимались местные ученые, но теперь это уже не имело значения. Вернее не так: значения не имели слова капитана, а вот смысл занятий научной группы превратился в краеугольный камень загадки всего происходящего.