Зомби-апокалипсис 1-го января остался незамеченным.

- Тьфу, ты! Ну, что за сервис, прости хоспади? Сталина на вас нет! - Петровна возмущенно сплюнула на асфальт и снова посмотрела на часы.

9:05

А магазин закрыт.

- Ну, и где мне хлеба купить, щукины дети?

Выдав новую порцию ругани и проклятий, бабушка, подслеповато прищурившись, снова перечитала объявление на запертых дверях магазина.

"1 января магазин работает с 12-00"

- С 12 они работают! А мне что, прошлогодний хлеб есть? Тьфу, ты! Напьются ироды, а потом работать не хотят!

С этими словами Петровна снова сплюнула, на этот раз прямо на дверь магазина, и неторопливо пошла обратно домой. Улицы города были пусты, словно бы сейчас была глубокая ночь. Ну, почти пусты. Рядом с магазином бабушка встретила молодую женщину. Несмотря на мороз женщина была без верхней одежды. На ней было короткое праздничное платье. Но весь вид портили порванные колготки. Да, и на высоких каблуках ходить по гололеду и сугробам было тяжело. Женщина шла какой-то карикатурной походкой, мало похожей на человеческую.

- Профтитутка! - выдала свое заключение Петровна, и пошла дальше, не обращая внимание на женщину, тянущую к ней руки с обломанным маникюром.

Почти у самого дома Петровна встретила еще одного прохожего. Мужик средних лет с трудом стоял на ногах, лицо его было в крови, и членораздельно разговаривать он был не в состоянии.

- Грррх! - прохрипел прохожий, протягивая руки в бабке.

- Пошел на хер! - пережившую перестройку, девяностые и реформу ЖКХ таким было не испугать. - Не дам на опохмел! Пить всю ночь, гад такой, деньги у него есть, а похмелиться нет, да? Еще и подрался! Тьфу! Позор! Вот в мое время мужчины другие были! На заводе работали... Так! Руки убрал, алкаш проклятый!

Петровна огрела мужика, пытавшегося схватить ее за одежду, пустой авоськой и продолжила путь домой.

- Пить не умеют, а туда же! А главное, что пьют-то? Виски, шмиски. Текилу, шмекилу. Тьфу! Вот раньше сами варили и не было такого. Чистый продукт, без всякой химии. На грибочках!

Рядом с подъездом Петровна встретила парней из соседнего подъезда. Они сидели на детской площадке прямо на снегу и что-то ели с земли с отвратительным чавканьем.

- Наркоманы! - решительно заявила бабка, смерив молодежь презрительным взглядом. - Нажрутся своих наркотиков, а потом... Тьфу, ты! Срамота!

Ругань не пришлась по душе молодому поколению. Один из парней, оторвавшись от своего пиршества, нетвердой походкой пошел в сторону Петровны. Все лицо его было в крови. Тоже, наверное, подрался. И, видимо, мало получил, раз решил связаться с бабкой. Но, к его счастью, Петровна оказалась весьма проворна. Одарив "наркомана" очередной порцией ругани, она скрылась за металлической дверью подъезда.

В подъезде было шумно. Из-за дверей доносились звуки праздника. Кто-то кричал, кто-то плакал. Где-то с грохотом падала мебель. А с улицы доносился грохот и треск фейерверков. Наверное, фейерверков. Ну, не стреляли же там, в самом деле!

- Помогите! - дверь на площадку неожиданно открылась и перед Петровной появилась окровавленная соседка.

- В полицию звони, дура, - отмахнулась Петровна, продолжая восхождение на свой этаж. - Напьются сначала, а потом бьют друг друга. Абьюзеры, прости хоспади.

Дома Петровна включила телевизор, где по кругу крутили записи новогодних программ. Устроившись в кресле, бабушка кушала новогодние салаты с прошлогодним хлебом и ругала бескультурье, которое творилось на экране. О том, что случился зомби-апокалипсис, Петровна узнала только 3 января. И то, только по тому, что в магазин так и не привезли свежего хлеба.