Селедка под шубой

А вот еще история про новый год. Не про этот, ибо этот все рекорды побил по «ну нихрена себе, а что, так можно было?»

Про другой, тот, который был ласков. Про девяносто седьмой, к примеру.

Новый, а ведь тогда он реально был новый, с иголочки, девяносто седьмой, год мы встречали с общаге консерватории. Мы тогда еще там не жили, а снимали квартиру у сумасшедшей душевной дамы, которая раздавала жильцам многоквартирника синие лампочки, потому что обычные излучали что-то нехорошее и их надо было менять на синие.

Так вот. В общаге мы уже три года как были свои. И все там были свои. Почти все шестнадцать этажей. И нас с мужем пригласили. Мне двадцать один мужу восемнадцать. Он работает в Эрмитажном театре, я в школе для проблемных детей. Нам сказали — ребята, компания шестнадцать человек, с вас селедка под шубой. Ладно — сказали мы. И сделали селедку. Таз. Такой, советский, с цветочками. Большой, советский с цветочками таз.

С этим тазом мы и ехали, сначала в автобусе, потом на маршрутке.

В общагу нас пустили без проблем. Потому что у мужа был пропуск, а я умела (и умею) доверительно улыбаться.

Кроме нас на тусу была приглашена врач Вика, у которой на тот момент закончился роман с Димой Нагиевым и она нашла себе какого-то вежливого Олега, который был на голову ее ниже, как и Нагиев, кстати. И этот Олег тоже был приглашен.

Нет, все было феерично прекрасно. Краснодарцы *а именно один — заместитель мэра Краснодара сейчас по-моему катались на роликах по всем этажам. Первая труба Большого Театра (сейчас) — качок и красавчик, ходил в костюме Снегурочки по всем комнатам, поздравлял всех с Новым Годом и разрешал потрогать свои поролоновые сиськи.

И дискотека была и какой-то паленый пунш, который срубил моего мужа в прелестное расположение духа. И все, кто знали его, как непьющего серьезного человека, бегали за ним по этажам и смотрели как он поздравляет коллег с новым годом и делает девушкам комплименты, что тоже было из ряда вон. Я всех, кто хотел, празднично разрисовывала гуашью, да так, что вода в банке, где я мыла кисти, стала оранжевая. Утром эту воду спутали с Фантой и выпили. Утром же (а ночевали мы все у Джона вповалку*ничего не изменилось, мы и сейчас у него ночуем всей семьей, когда в Питер приезжаем) между Викой и Олегом произошел этот легендарный диалог:

*Вика распинывает Олега, трясет его за плечи, тот просыпается одном глазом.

Вика: Олег, у тебя есть жвачка?

Олег(целиком парящий в забытье): Да... была...

Вика: Пожуй, пожалуйста!

В общем было совершенно прекрасно.

Но, возвращаясь к селедке...

Никто ничего больше не приготовил, конечно.

Из еды была только селедка под шубой. Таз!

На следующий год мы переехали в общагу жить и прожили там пять лет, пока не родилась дочка. Это значит мы встретили еще пять легендарных новых годов. И была история про Зажигалку(кто читал у меня), и про зеленую дверь( это в гильдии) и много прекрасного было.

Вот только селедку под шубой мы не готовили с тех пор лет десять и лет десять не могли ее есть. Давились.

Вспомнила, потому что доели сегодня эту несчастную следку. Просто потому что дети просили сделать, а иначе бы — фиг. Все ради детей.

Хороший был год девяносто седьмой. То ли потому что молодость, то ли потому что глупость. Но не все ли равно?

ПС: С новым годом, дорогие мои друзья - атовчане!!! Пусть он будет ласков, ко всем!