Субботний отрывок

Атма лишь кивнула, приложила палец к губам, отступила в тень камня и растворилась, будто ее и не было. Даррен встал спиной к скале, поудобнее перехватив посох. Через минуту шаги преследователей послышались совсем рядом. Они не таились, и темнота им вовсе не мешала. Заметив замершего у скалы волшебника, одетые в серое воины окружили его, отрезая путь к отступлению. Судя по тому, как беспечно они подставили спины лунам, стало понятно, что о втором противнике ловчие Принцессы не подозревают. Пусть подольше остаются в неведении, подумал Даррен, Атма знает, когда вступить, а мы пока потанцуем... Зеленоглазый понимал, что ему остается лишь глухая оборона, но размышлять было некогда. Руки сами делали, что положено. Пока удавалось не подпускать ловцов близко, но на место каждого упавшего тут же становился новый.
Порыв ледяного ветра ударил в спины нападающим, следом запели белые кинжалы Атмы. Клыки полумифической морской змеи были в руках истинного мастера и рождали настоящую музыку боя. Дочь Дракона легко уложила четверых, прежде чем противники что-то поняли. Командир откуда-то сзади выкрикнул команду, но в ушах у каждого уже звучали два голоса: низкий, вибрирующий, как у басовой струны и высокий, режущий слух, похожий на крик дельфина. Пока клинки пели о чужой смерти, лучше было не прислушиваться, чтобы не накликать свою. Но дикая, страшная музыка, в которую вплетался то звон железа, то чей-то стон, завораживала и не отпускала. Ловчие Принцессы стали терять бдительность, оглядываться, ошибаться.
- Не дайте ему уйти! - крикнул высокий воин и развернулся, в поисках второго противника.
Даррен услышал в шуме ветра короткое "Прорывайся!", и выпустил на волю старые-старые боевые навыки. Сейчас он видел только уязвимые точки для ударов его ше-ста, и их было достаточно, чтобы раскидать противников и выйти к самому краю высту-па. Он знал, что это сожжет весь остаток сил, но иного выбора не было. Дальнейшее превратилось в бешено крутящуюся ленту. Уже прыгая в озеро, маг заметил багровое сияние над головами оставшихся на террасе преследователей, быстро обретающее облик драконьей головы.
Объятия Материнской Купели были обжигающе-ледяными, дыхание сразу перехватило, и Даррен позволил себе просто опускаться к тускло светящемуся дну. Умереть в водах волшебного озера - что может быть прекраснее, подумал он. И что может быть глупее! Видимо, Купель второй раз не приняла его... Чьи-то невидимые, мягкие и теплые ладони подтолкнули его вверх: раз, другой, третий. Эти прикосновения были осторожными и нежными, от них перестали огнем гореть легкие, исчезла боль от полученных ран, и тело стало невесомым и послушным, как в юности. Вынырнув и судорожно глотая воздух, Даррен мысленно возблагодарил судьбу и таинственные силы озера, какое-то время блаженно лежал на спине - все те же ладони заботливо поддерживали его, а потом поплыл к берегу. У приметного камня расположилась Атма, подложив под голову обе их дорожные сумки и, как видно, ничего не опасаясь.
- Наконец-то, - не открывая глаз, проворчала она, - я уж подумала, ты решил стать местным водяным или у тебя отросли жабры.