Начало

Зыбкое, пляшущее в глазах окружавшее меня пространство. Вот что появилось поначалу. Почему-то никак не могу навести резкость. Ощущение, что как будто я одновременно сплю и дремлю вполглаза. Муть и размытость вместо ясности и понимания. Знаете, бывает такое странное состояние между сном и бодрствованием, самое паршивое, что существует на белом свете. В голове неимоверная жуть, одна и та же мысль раз за разом крутится по кругу, как заевшая фраза на заезженной пластинке. Время от времени она старается прорваться на поверхность головной коры мозга, как будто выбираясь из неимоверно вонючего болота и пытаясь глотнуть свежести чистого воздуха.

К горлу разом подступает тошнота и это, как ни странно, приводит меня в чувство. Ну нельзя же в самом деле блевать в собственном сне! Такое совершенно противоестественно! Ёканый бабайка, а где это я? Отчётливо понимаю, что сейчас вовсе не сплю. Ведь и в невероятно реалистичном сне ты все равно неизменно уверен, что в данный момент спишь. И даже под воздействием галлюциногенов часть твоего сознания твердо уверена, что это все вокруг ненастоящее. Это дает нам возможность сохранять разум, то есть не сходить окончательно с ума.

Вот так люди, значит, и пропадают? Попросту уходят куда-то и не возвращаются. Вот только где сейчас нахожусь я и что мне делать дальше? Странно, но я вроде как узнаю эту улицу, где-то уже её видел. Диковинные громады домов, совершенно непохожих на наши, человеческие. Зыбкие очертания бульваров, редкие абрисы спешащих куда-то прохожих. Я не раз именно такую картину раньше и наблюдал. В разное время года, солнечным днем или лунной ночью, жарким летом или дождливой осенью.

Странно осознавать, что ты попал в вызывающий тягостное чувство мир из собственных кошмаров, который внезапно перестал быть зыбким сновидением и приобрел резкие очертания реальности. Почему я так уверен в этом? Да потому что я вдыхаю свежий, пахнущий вечерней сыростью воздух, ощущаю кожей резкие порывы ветра, чувствую ногами все неровности дорожного покрытия. Так не бывает даже в самых реалистичных снах! Нам в них всегда в этом плане комфортно, вернее, индифферентно. Мы вне климата и времени суток, сами по себе.

Так что же это за дерьмо и куда я, ёшкин дрын, провалился? Я помер и нахожусь в аду? Неа, не катит. Чистилище? Нет, совсем не ощущается животный ужас, там бы я точно пересрался и уже валялся бы на коленях, умоляя Всевышнего простить за все грехи. Только будет ли толк от запоздалого отчаяния? Да и вряд ли мертвые могут сохранять все разновидности ощущений, а они у меня точно есть. Дрожь, бросает в холодный пот и ещё некое подсознательное чувство, что за мной наблюдают.

Сумерки сгущаются все плотней, они еще не перешли в начинающийся вечер, когда последние отблески заката еще играют на самых высоких этажах зданий, а внизу гуляют потусторонние тени. Зыбкие очертания окружающего мира становится еще более нерезкими, смазываются наступающей тьмой, тонут в полутонах. Вот кто-то идет, цокает каблучками, проносится мимо меня тонким станом, туго затянутым в плащ. Я не успеваю задать вопрос, как девушка ныряет в зев прохода во двор. Есть и еще люди, только они каким-то странным образом меня старательно избегают.

Я что, проклятый?!

Внезапно замечаю человека в сером плаще, который случайно обернулся в мою сторону. Что за дьявольщина! Карабас ему на пузо! Вы видели картину «Крик» Эдварда Мунка? Вот тут тоже самое видение! Меня аж мороз по коже продрал. Твою же мыши, куда я все-таки попал? Что бы это ни было, но это точно не человеческое существо! Скорее отсюда! Лишь бы куда-нибудь подальше от мерзлящего душу ужаса. Но как бы я ни старался. Быстрее идти не получается. Ты движешься как будто через некую желейную перегородку, и она замедляет твой ход.

На правильных параллелепипедах зданий зажигается множество окон. Желтые огоньки одновременно манят меня, но и неимоверно пугают. Почему-то никто не зажигает свет полностью, ночники, настольные лампы, бра, нигде не видно ярко освещенных окошек. Но самое поганое, что я буквально кожей ощущаю, что из заоконного пространства на меня смотрят. Почти изо всех освещенных окон за мной пристально наблюдают. Я чужой, именно это ощущение, как яркая автомобильная мигалка висит над моей головой. Чужак! Ату его!

Становится заметно темнее, и я ускоряю шаг. Должен же я куда-то, в конце концов, прийти? Во тьме незримо угадывается некая опасность, последние прохожие торопятся покинуть улицы, редкие машины почти бесшумно шуршат мимо покрышками. Я запахиваю крутку поплотнее и иду дальше. Главное – движение! Откуда пришло это понимание, я не знаю, пришло и все тут. Только постоянная движуха сможет меня спасти. Никогда не останавливаться и постоянно искать выход. Иначе останусь здесь на веки вечные!

Внезапно дома исчезают. Вернее, заканчиваются современные многоэтажные кварталы, слева начинается бесконечный парк, с правой стороны виднеются двухэтажные здания старой застройки. Но, похоже, что район уже давно нежилой, от него прямо веет запустением. Я замечаю спасительный яркий огонек и тут же поворачиваю туда. Магазин! Это ведь точно магазин! Вон и вывеска присутствует! Двухэтажное серое здание выглядит неимоверно старым. Облупленные стены открывают изнанку штукатурки. В те старинные времена её еще наносили на тонкие деревянные рейки – дранки.

Стена, выходящая на улицу, выглядит весьма странно для жилого здания. Второй этаж как бы нависает над первым, опираясь на целую анфиладу круглых колонн. Между ними виднеется зев прохода, ведущий внутрь магазина. Оттуда уютно брезжит электрической иллюминацией. Именно так можно назвать бесконечно милый желтоватый олдскульный свет. Как в детстве, бывало, заходишь домой, и в твоей комнате уютно светит настольная лампа со старинным абажуром. Сердце невольно реагирует ожидаемой теплотой. Здесь меня обязательно не обидят.

Осторожно прохожу мимо колонн внутрь магазина. Ступеньки ведут вниз, он расположен в цокольном этаже. В обширном помещении, и в самом деле, царит уютный полумрак, разбавленный шариками обычных ламп накаливания. Они почему-то расположены по стенам, как бра. Что же здесь так все не любят яркий свет? Как бы намекает…

Внезапно раздается низкий женский голос:

- Что брать будете?

Я опасливо озираюсь, за прилавком рядом с кассой возвышается этакая сошедшая с картин советской живописи монументальная тетка. Широкая в плечах, лице и бедрах. Ну да, кисейной барышне в подобном заведении делать точно нечего! К своему удивлению замечаю, что прилавки в магазине вполне современного вида и густо заставлены всевозможным товаром. Ни разу не сельпо из застойной эпохи. Не видел сам, но родственники рассказывали.

- Ээ…ууу…Ааа… - пытаюсь выжать из себя хоть какой-то ответ, женщина только машет рукой, снисходительно улыбаясь. Видимо, она уже привыкла в подобным бестолковым или подвыпившим покупателям.

«Еккибастузский угольный бассейн! Я что, не первый у неё такой попавший непонятно куда придурок?»

- Выбирайте!

Ха-ха, какое щедрое предложение! Выбор на поверку больше всего напоминает ассортимент наших ларьков годов так девяностых. Обилие импортных напитков, диковинных и неизвестных мне названий. Швепсы и прочие Пепси. Всевозможные снеки и закуски. Внезапно остро захотелось чего-нибудь выпить. Может, алкоголь позволит протрезветь моему сознанию? Здесь-то как раз нет ни малейшего диссонанса. В небольшом количестве спиртное неплохо прочищает мозги.

«Такс…Шо у нас тут есть в наличии?»

Водку не хочу. С этим напитком незнаком. Ликер? Нет, не к месту. Заепца, конина! Названия неизвестны, наконец, глаз падает на пузатую фляжечку чего-то явно кавказского. Семь звездочек! Три пишем, два в уме, пять лет, наверное, будет? Будем надеяться, что внутри нечто более натуральное, чем в так называемом французском бренди польского разлива. Пшекам все равно, сколько москалей откинет копыта.

- Как этот, пить можно?

- Хороший выбор!

Мощные руки женщины упруго упираются в прилавок. С такими буферами витрины можно запросто промять внутрь. Размер четвертый и на вид вовсе не желе или «ушки спаниеля». Бой-баба! Так вроде называли подобных в старину?

И как она только не боится торговать всем этим бухлом ночью? Внезапно приходит понимание, что где-то там под прилавком запрятано короткое, но весьма убойное ружьецо. Ну или залётному неудачнику придется пообщаться с теми, кто крышует данное заведение. И это намного более неприятное занятие, чем сидеть перед ментовским следаком. Хм.

«А у нас все ходы записаны!»

Хотя в данную минуту продавщица смотрит на меня совершенно спокойно. Мы оба сосредоточенно заняты самым популярным в мире квестом – Купи-Продай. Только сейчас замечаю на даме обилие всевозможного золота: серьги, толстые кольца, большущий кулон на уже отчасти сморщенной шее. Хм, а ведь ей не так уж много лет, наверняка сорока еще нет. Откуда тутошняя монументальность? Женщина мой оценивающий взгляд понимает по-своему, заговорщицки улыбается и участливо спрашивает:

- А чего закусочки не берете?

- Что?

- Перекусить. Вот колбаска Полесская, очень рекомендую.

- Э, давайте! – не то, чтобы жрать хочу, но запас карман не тянет.

Мне выкладывают на прилавок круг полукопченой колбасы, тут же завернутый в серую бумагу, рядом с ней оказывается весьма кстати бумажный стаканчик и пакет также бумажный. Однако, тут экологией конкретно занимаются, нигде не видно надоедливого пластика. Лезу в карман за кошельком.

- Хлебушек брать будете? – не ожидая ответа, в пакет уходит четвертинка черного. Однако, ну и занятный здесь сервис!

Я зависаю с пачкой денег в руках, а вдруг тут не берут валюту из моего мира? Но продавщица сама выхватывает у меня какую-то купюру и сует мне сдачу в виде нескольких увесистых монет. И то ладно, квест завершен! Можно дружно выдохнуть! Все бы ничего, но по позвоночнику буквально струйками течет пот.

Очухиваюсь уже возле выхода. За спиной все так же уютно светят лампы магазина, наверное, этот огонек заметен издалека. Бессмысленным взором я уставился на монеты в руке. У нас такие точно не входу! Напоминают размером советские пятаки, только более увесистые. Что на них написано в сумерках не разглядеть, а идти назад почему-то не хочется. Пожалуй, пора выпить! Состояние на грани истерики. Даже странно. Я взрослый и вроде бы еще крепкий мужик, но боюсь сорваться от неясных предчувствий.

Пришлось вспомнить бурную молодость и соорудить «поляну» из нескольких ящиков. Обычные такие ящички из деревянных планок. Я что, в собственном прошлом? В суровые детские девяностые мы не раз наблюдали, как завзятые выпивохи таким макаром комфортно устраивались на любом пустыре или за гаражами.

Коньяк приятно обжигает горло, я прислушиваюсь к себе. Нормально прошел, хороший напиток без лишних привкусов, по-армянски мягок. Пять звездочек в нем точно есть! Отламываю прямо руками шмат колбасы и закидываю в рот, по вкусу смахивает на Краковскую, только ароматней и натуральней. Продавщица не обманула, аромат хлебушка подымает в душе нечто полузабытое.

«Боже, он совсем как тот, что я ел в детстве, приезжая в деревню к бабушке».

Черт, а почему я запивона не взял? Еда встала в горле комом, не коньяком же его промачивать? Внезапно я замечаю неподалеку некую конструкцию, стоящую чуть поодаль по улице. Это же водозаборная колонка! Любимое место для игрищ и питья моего детства. Осторожно подхожу к сооружению. Так и есть. Эти колонки обычно устанавливали в местах, где расположен так называемый частный сектор и не было водопровода. Вода обычно набиралась в большие алюминиевые бидоны и затем развозилась по домам на тележке.

Изнутри полыхнуло жаром, я быстро споласкиваю водой голову и наливаю себе полный стакан. Ох, до чего же вкусна водичка! Странно, но мне стало жарко, снимаю куртку, делаю глоток коньяка прямо из фляжки, закусываю, и тут мой взгляд упирается в странный до невозможности двухэтажный дом. Его лучшие годы остались давно позади, возможно, что он был построен еще в начале прошлого столетия. Хотя опять же хрен знает - в каком веке я сейчас фактически нахожусь.

Причудливая архитектура здания вызывает в памяти нечто смутно знакомое, а в душе поднимается жутковато-приятное ощущение. В чем дело я так окончательно и не понимаю, но тут же принимаю решение. Фляжка ложится во внутренний карман, остальное уходит в бумажный шелестящий пакет. Меня же отчего-то безумно манит к себе странный мерцающий огонек на втором этаже, остальные окна здания не освещены и непрозрачны.

Как ни странно, но внутри не так темно, как может показаться снаружи. Прямо напротив входа в большой зале начинается широкая деревянная лестница, ограниченная сбоку резными балясинами. Доски слегка поскрипывают, они еще несут на себе следы тёмно-коричневого лака. Он совсем непохож на ту краску, которую с какого-то перепуга обозвали «половой». Здесь же весьма благородный оттенок. Следы былого изящества особняка ощущаются и в лепнине под потолком и в огромной люстре, висящей в большой зале, мебели из красного дерева. На всем следы времени и некоторой запущенности. Обычно, подобные этой, старые развалюхи быстро становились прибежищем бомжей - людей выкинутых на обочину жизни, а затем и вовсе из неё.

Свет сочится из-под двери, которая находится посередине небольшого коридора на втором этаже. В серебристом призрачном освещении, исходящем из окон, виднеется содержимое боковых комнат, двери в них открыты. Кстати, откуда идет наружное освещение? Луна или включились уличные фонари? Хм, а в комнатах относительный порядок, жить вполне можно. Может, напроситься на ночлег? Надеюсь, что хозяева не испугаются ночного путника, а завтра при свете солнца мне удастся разобраться со всем этим дерьмом. В сердце кольнуло предчувствие нечто нехорошего, но страха не было. А зря…