Великий уравнитель. Комбо классики и экзотики

— Иди сюда. — Лиам потянулся, чтобы сцапать Мэл за плечо. Она кое-как подставила скрученные верёвкой запястья, но блок легко, небрежно отбили. Руки будто током прошибло до самых лопаток, проблески света перед глазами совсем потускнели. Мэл глухо зарычала, пытаясь обмякнуть и сделаться совсем неподатливой, тяжёлой, но Лиам рывком придал ей вертикальное положение. — Вставай!

От выкрика над ухом заныли зубы и чуть не лопнул череп. В голове щёлкнуло. Звуки сделались громче некуда, разбудили тошноту. Лиам почувствовал и, кажется, осклабился.

— Ничего, милочка, сейчас полегчает. — Висок и щёку обдало брызгами слюны. — Навсегда полегчает.

Обломки снова грохотали, елозили по онемевшим стопам, от чего тело до самой поясницы прошибало молниями боли. Мэл умоляла себя не терять сознание, цепляла взглядом колонны, очертания лестницы, угольные провалы пещерных ходов. В то же время пыталась нащупать хоть один «проводок» в невозможно сильной фигуре у себя за спиной. Упиралась, бесилась из-за неправильной реакции мышц на сигналы мозга, снова упиралась.

В одном из проёмов замелькали всполохи, загрохотала стрельба. Миг — всё погасло, будто опустился занавес, ещё секунда — и занавес пропустил в храмовый зал две невозможные фигуры.

В шлемах с мерцающими глазами-объективами они походили на гигантских насекомых, на пришельцев из чёрной дыры, настолько же чёрных. Первым шёл особенно худой и длинный пришелец, за ним пониже, но оба мало походили на людей.

Выкрашенные серым лица, одежду, руки запятнала кровь. Она глянцем блестела в свете умирающего фонаря. Мэл умирать не хотела — нет, только не тогда, когда за ней пришли.

Выставив перед собой ПП, Алвин переступил по обломкам так мягко, будто за спиной его и впрямь держали крылья — чёрные крылья ангела смерти. Ангел, похоже, клокотал от ярости, которую выдавал врагу только белеющим в темноте оскалом. Мэл же ощутила прилив сил, рванулась, игнорируя миллиарды калёных иголок в мускулах.

Бесполезно. Лиам держал захват из тех, в котором ломают позвонки — куда с таким бороться отравленной тушке. В довершение будто плоскогубцами прихватил подбородок.

— Ну удивил, удивил, — фыркнул над ухом, снова забрызгав слюной. — Нашёл, хвалю. Чем ещё удивишь?

Лиам замолк. Зыркнул на Сэма, что вполоборота прикрывал командиру спину, потом на Алвина. Пальцы на шее у Мэл дёрнулись, сомкнулись плотнее, — предводитель пытался растянуть жертву, чтобы сподручнее прикрыться ею от пули.

Ожидание тем временем натягивало нервы так, что почти чувствовалось, как по ним бежит электричество. Расстояние до импульсов в чужом теле измерялось парой сантиметров — и бесконечностью. Мэл собирала силы для удара, они выскальзывали, рассеивались во мраке, и это было нестерпимо.

— Интересно, что ты сделаешь, когда я сверну ей шею? — не вынес молчания Лиам. — К Хойту меня отвезёшь, в железный ящик?

— Нет, накормлю тебя твоими же кишками! — Алвин не разомкнул оскала, но пещеру затопила волна ненависти.

На своём гребне волна несла кровь, много крови. Кровь вываливалась из вскрытого брюха вместе с ворохом внутренностей, трепещущих, словно огромные, длинные слизни. Когда их за петлю поддевала большая ладонь, кишки всё пульсировали, казалось — пытались выскользнуть в ужасе, но только хлюпали в такт сдавленному кашлю хозяина.

Когда высокий, весь в чёрном палач длинными пальцами запихивал петлю Лиаму промеж зубов, кашель усиливался. Лиам таращил глаза, прикусывал склизкое, упругое, ещё живое — часть его самого. О, он ещё способен был это понимать, поэтому норовил упасть и успокоиться, но палач не позволял. Блеснув льдистыми, нелюдскими глазами, подсовывал под внутренность лезвие и вырезал кусок поменьше. Из прорех комками сыпалась красноватая кашица. Всё, что не успевало упасть под ноги, палач толкал и толкал жертве в разбитый, чёрный от крови рот, отступал в сторону, равнодушно топча огромными ботинками пока не тронутые ножом потроха.

Лиам блевал. Живыми кишками, остатками перекуса, выбитыми зубами и слюной, что свешивалась до самого невозможно грязного пола. 

Мэл так и не поняла, что именно произошло. Кажется, она вобрала в себя безумную, порождённую гневом картинку, и вложила её в тот самый удар, на который копила энергию.

Позади задавленно охнули. Захват разжался, словно противнику обрубили руки. Мэл каким-то чудом уловила, что Лиам схватился за живот.

Явно спасал видимые только ему кишки, что вываливались из несуществующего надреза. Стонал, причитал.

Пистолет-пулемёт в руках Алвина дёрнулся, плюнул огнём. Стоны мигом заглохли, а Мэл всё падала и падала в руки, подставленные одновременно с двух сторон.