Мужебаб.

Жара. Снова тридцать. Не тешится взгляд,

Обои от зноя рыдают.

В окне, нету женщин, толпа мужебаб,

Синюшней точкой виляют.

Мне жарко и страшно, в семейных трусах,

Мучения их представляя.

Солёный и влажный, распахнут, мой пах,

Что ж бедным ещё не хватает.

Дал бог разрешенье шотландцам  и им,

Ласкать ветру голые ноги.

Так нет, это мало, мужеподобный экстрим,

На пышущей жаром дороге.

Мне грустно за воздух, что трётся о ткани,

Не пустят к себе холодок.

Сопреет  в дерюге, как в солнечной бане,

Возможно, прекрасный задок.

Я пялюсь в окошко в немом ожиданье,

Сжигая в стаканчике лёд.

Увидеть хотелось б на лицах сиянье,

Быть может и мне повезёт.

Мелькнёт и растает, как в дымке, виденье,

Край платья за душу в зацеп.

И снова жара и унылое, синее бденье,

Джинсою, как траурный степ.