Гении не подходят для семейной жизни! Слишком уж закомплексованы...
Автор: Сергей БелокрыльцевОтрывок из интервью с Викторией Токарёвой, возлюбленной режиссёра Данелия:
— Виктория Самойловна, вас многое связывало с Георгием Данелией, вы хорошо его знали. Насколько фильмы Данелии похожи на него самого?
— На 101 процент. И так с каждым талантливым художником, иначе просто не может быть. Комплексы человека видны через его творчество. Однажды я была свидетельницей, как Андрон Кончаловский в картинной галерее рассматривал полотно, не помню чье. Он взял стул, сел и два часа смотрел, чтобы разглядеть «комплекс художника». То же самое в литературе. Как-то замечательный писатель Фазиль Искандер, прочтя мою повесть «Ничего особенного», сказал, что она ему понравилась больше других, потому что там видны мои комплексы. Творчество полноценно тогда, когда просвечивают слабости человека. Человек без комплексов — плоский, скучный и глупый. Фильмы Данелии похожи на его книги и на него самого. У Гии высокое качество юмора, он изысканный. Это юмор Феллини, итальянский, тонкий, редко встречающийся юмор. И необыкновенная лаконичность. Так вышло, что у нас с Данелией был роман. Но главное чувство, которое я к нему испытывала, — это восхищение его талантом.
— А какие комплексы были у Георгия Николаевича?
— Когда мы приступили к работе над сценарием фильма «Осенний марафон», Данелия сказал: «Я не всегда знал, как снимать очередное кино, и только это я точно знаю, как надо снимать. Я буду снимать его о человеке, который не может сказать «нет». «Осенний марафон» обожали все мужчины страны, потому что каждый из них в своей жизни переживал нечто подобное. Бузыкин бегает от жены к Алле, от Аллы обратно к жене, потому что он ни одну из них не может обидеть, ему их обеих жалко. Но он не только бросить их не может, но и приобрести — таков характер. Видимо, это был характер и Данелии тоже… От него ушла первая жена, и он мало общался со старшей дочерью. И когда у него родился сын, он сказал: «Этого мальчика я воспитаю». Гия его очень любил.
— Аналогия Данелия — Бузыкин довольно прозрачна, а если рассмотреть пристальней аналогию вы и Алла?
— Парадокс в том, что я — это и Алла, и Бузыкин одновременно. У меня был прекрасный муж и маленький ребенок. Я не могла тащить свою дочь к чужому мужику, чтобы она по ночам плакала в подушку. Притом что собственный отец любил ее космически. Кроме того, меня удерживали около мужа отношения с его родителями, как это ни странно прозвучит. Когда я приехала из Ленинграда в Москву, они были так мне рады. Приняли как свою, полюбили меня, а я полюбила их. Свекровь заболела в 60 лет, перестала есть. Никто не мог поставить диагноз. Однажды она заплакала, и я увидела, что это слезы отчаяния — она очень слаба и не знает, что делать. Мне стало ее так жалко, будто она моя дочка. И тогда я повела ее к профессору Смоленскому — мужу Микаэлы Дроздовской, была такая актриса. Профессор уложил ее на кушетку, нащупал опухоль. Оказалось, рак. Мы возвращались домой на такси, она сидела практически без сознания, а я целовала ей руки и утешала, говорила, что все будет в порядке. После лечения она прожила еще 20 лет. Короче говоря, я любила этих людей, они были достойные, прекрасные люди. Единственные настоящие коммунисты, которых я в своей жизни видела. А я была «несущей балкой» этой семьи и материально, и морально — хорошо зарабатывала, помогала им лечиться и отдыхать. Без меня они остались бы беспомощными. А самое главное — я любила их сына, а он меня. И я не могла их всех предать. Когда я сейчас думаю о прошлом, понимаю — мне нужны были оба. Если бы мой муж был мне не нужен, то я бы ушла от него, ничего не дожидаясь. Он много читал, хорошо молчал, достаточно хорошо зарабатывал, не пил, очень красиво двигался, мягко, как кот, во всем был мягким, теплым. И Гию я любила, но он не годился для семейной жизни…
— Почему?
— Потому что он был пьющий гений. А гении не годятся в мужья… Я думаю, что мой папа, который умер в 37 лет, не покинул меня, он стал моим ангелом-хранителем. И это отец не дал мне так изменить мою жизнь. В острый период романа нам с Гией обоим этого хотелось, но меня все время что-то останавливало, тормозило. Сейчас я думаю: меня останавливал мой отец. Он понимал, что жизнь важнее, чем карьера, частью которой был Гия.
— Но жизнь ведь можно посвятить гению…
— Я никому не посвящу свою жизнь, потому что у меня тоже профессия. Я могла бы Довлатову помыть полы, Искандеру приготовить что-то очень вкусное, чтобы ему понравилось, а Войновичу подарить что-то красивое, например, бусы на шею, сейчас мужчины носят такое. Но в Библии сказано: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай власти над тобою при жизни твоей... Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем».
Здесь полностью: