Ерофей

"– Девушка, пойдемте ко мне, выпьем вина, запустим совместными усилиями процесс авторепликации наших генов...

Дарья серьезно взглянула на Пашу:

– Не могу, у меня сейчас глубокая энтропия.

– В термодинамическом смысле, или математическом?

– В менструационном.

Паша серьезно взглянул на Дарью:

– Я сам – потомок красногвардейца.

– Тогда пошли."

Примерно так, в атмосфере абсолютного прагматизма был зачат Ерофей, наверное поэтому стал лучшим военным водолазом в своем взводе – на дно он опускался как к себе домой, там хоть носки не разбросаны.

Рыбы любили Ерофея, а он все больше предпочитал моллюсков, так и прикрепилось к нему прозвище в армии – "моллюск".

Боевой акваланг моллюск заботой не жаловал, главное, чтобы тот приходил в негодность постепенно, по мере адаптации Ерофея к подводной среде.

Рыбы перестали ластиться к моллюску, как только тот отрастил себе жабры, усовершенствовал подводный автомат, стал апекс-хищником, и подал в отставку.

В условиях глубоководной тишины повышается концентрация разума на цели; легче вычленяются из мусорки-инета обрывки ценной информации; лучше удается прислушиваться к нуждам собственного организма, поэтому моллюску не составило особого труда найти способ активизировать рудиментарные элементы, доставшиеся ему от дальних предков рыб, и эмигрировать в Марианскую впадину. Там моллюсков почти нет, и рыб мало, поэтому, когда закончились патроны, Ерофей умер с голоду.