Разговор с сумасшедшим

— Я лекарь, верно, — после долгой паузы признал Римари. — И поэтому я вижу, что ты нездоров.

— Это простительно. Я только сейчас понял, что мою мать отравили, — хрипло сказал Терри.

— Кто?

«Парлас» — мог бы ответить Терри, если бы мог позволить себе бросаться такими обвинениями в Академии, где госпожа Арания Парлас была куратором по научной работе, а он — всего лишь королевским заложником.

«Король» — а вот это было бы точнее и лишь самую малость безопаснее, если не принимать во внимание, что сам Алек Римари происходил из древней и уважаемой семьи и служил в Королевской лечебнице.

Терри предпочел просто солгать.

— Антеро Риттау, — сказал он и растянул губы в ничего не выражающей, насквозь фальшивой улыбке. Это было сродни тому, как он улыбался в темноте, когда понял, что Вария предала его. Сейчас он потерял нечто не менее важное, чем любовь девушки: веру в своего короля. А вместе с ней надежду, что рано или поздно он вернет все, чего лишился тогда, в зале суда. Что он приобрел взамен? Понимание, что дом Риттау не настолько влиятелен, чтобы привести в действие настолько масштабный план.

План имел поистине королевский размах.

Шутка ли: наводнить Академию агентами, чтобы создать яд для королевской советницы.

«За что?» — спрашивал он сам себя раз за разом и никак не мог найти разумный ответ. Король ценил свою советницу и ставил ее в пример остальным — Терри знал это так же хорошо, как то, что его имя Риамен. Зачем он так поступил с ней?

— Что заставило тебя именно сейчас думать об этом?

— Почему сейчас? — притворился удивленным Терри. — А вы не понимаете?

— Не понимаю. Постарайся объяснить.

Риамен скинул с плеч клетчатое одеяло, встал и принялся аккуратно его складывать.

— Меня отравят тоже.

— Кто? Риттау?

— Не знаю. Может быть, вы? — прищурился Терри.

— Риамен, вы выглядите чересчур возбужденным, — озабоченно сказал лекарь и положил ладонь Терри на лоб. — У вас лихорадка. С кем вы разговариваете?

— А вы с кем? — растерянно переспросил Терри. После того, как он на собственной шкуре испытал ужас, который охватывает, когда король внезапно переходит на подчеркнуто отстраненный стиль обращения, подобный маневр лекаря легко обезоружил его.

Алек Римари ловко поймал его правую руку и надавил пальцами на бьющуюся под кожей жилку.

— Учащенное сердцебиение, — пробормотал он. А затем бесцеремонно оттянул веки на обоих глазах поочередно. Терри покорно терпел манипуляции.

— Следите за моим пальцем, но голову не поворачивайте, — велел лекарь и повел палец в сторону. Затем в другую. — Видите тени, черных мушек, может быть, плавающие круги?

Терри сглотнул комок в горле. Он понял, какой ответ хочет услышать Алек Римари, но даже не представлял себе, кто по доброй воле согласится ответить утвердительно на подобный вопрос. И не где-нибудь еще, где это могут списать на переутомление или демон знает что еще, а в Академии!

— Я в порядке, мастер Римари. Клянусь, никаких теней я не вижу, — хрипло сказал он, поднимая раскрытые ладони и показывая, что сдается.

В памяти само собой всплыло бледное лицо двойника Эсстель. Он слышал, его называли «Тень».

«Надо же, какое совпадение», — мелькнула ехидная мысль.

— Нет, вы не в порядке, Риамен. Мне докладывали, что вы ведете себя очень агрессивно в последнее время. Я не могу оставить это без внимания.

Терри снова взял чашку правой рукой. Пальцы дрожали так сильно, что чай проливался через края. Хорошо, что он уже остыл — не страшно, что холодные капли скользят по голой коже. Не больно.

— Я знаю, кто донес на меня. У меня вышла размолвка с Варией... О которой я уже сожалею.

— Вария. Карьян. Радек. Тордеррик. Келва, — начал загибать пальцы Алек Римари. Терри так на него посмотрел, что лекарь счел нужным уточнить. — Не все жаловались мне лично, но слухи под куполом разносятся быстро. Я сожалею, но мне придется подписать врачебное заключение. Завтра соберется Специальная комиссия для того, чтобы вынести окончательный вердикт по вашему случаю.

— Могу я рассчитывать, что там будет Верховный магистр? — вежливо спросил Терри.

— Я легко могу это устроить.

— Прошу вас.

Алек Римари встал с террасы и взял в руки поднос с чайником и чашками.

— Должен вам сказать, что дело не в доносах. Представляете, сколько я их получаю каждый день? Сказать, что было бы, если бы у меня вдруг возникло свободное время реагировать на каждый?

— В Академии не осталось бы людей? — невесело усмехнулся Терри, который слишком хорошо знал, как это работает. Обида, ревность, зависть, глупость — любая мелочь может стать спусковым крючком, за которым последует донос, клевета или даже убийство. Если человек будет уверен в собственной правоте и безнаказанности — он не остановится.

— Именно! В Академии не осталось бы людей, — без улыбки подхватил лекарь. — Поэтому я делаю выводы только на основании того, что вижу сам. Вы всегда находились в области повышенного риска, Терри. Но сегодня я вас буквально не узнаю. Даже если бы я не знал, чем опасен делирий... Но я знаю.

— Я должен буду пить пилюли, как Маррет? — с горечью усмехнулся Терри. — Сразу целую горсть?

— Кто?

— Маррет. Его тело должны были найти под аркой у Старого прохода. Он вел себя очень агрессивно, да.

— Я ничего об этом не знаю.

«Ну да, как же не знаешь. Еще скажи, что ты не знаешь, кто готовит пилюли и раздает „стертым“. Как будто, это не о тебе говорил Келва, когда упоминал о Древнем в лечебнице, которого они беспрекословно слушаются», — мрачно подумал Терри.

— Разумеется, — с показным смирением вздохнул он. — Простите, не подумал. У них нет имен, да? Стертым больше, стертым меньше — кто считает. Мастер Римари, у меня остался всего один вопрос, вы позволите? Завтра вы будете помнить, как меня зовут?

Алек Римари внимательно посмотрел на того, кого прежде частенько называл «племянником» и кому однажды подарил теплый шарф. Терри выдержал этот взгляд, упрямо задрав подбородок. Теперь он не вынес бы ни этой фальшивой сердечности, ни подобного родственного обращения. Даже хорошо, что Римари стал холоден и отстранился. Терри в глубине души был ему за это благодарен.

— Бессвязная речь не поможет вам выиграть это дело в свою пользу, Терри. Это тоже симптом делирия, очень яркий.

Терри оперся плечом о деревянную створку-ширму и устало прикрыл глаза.

— Бросьте, мастер Римари. Здесь только вы и я. И мы оба знаем, что я не сумасшедший.

— Ступайте спать, Риамен. Вы ведете спор с демонами в собственной голове, и я устал смотреть на это, не говоря уже о том, чтобы пытаться перекричать их. Вам стоит собраться и хорошенько все обдумать перед тем, как вы предстанете перед Специальной комиссией.

Терри поддернул за ремень отвисшие грязные брюки, оправил выбившуюся мятую рубашку, растопыренной пятерней причесал растрепанные волосы и отвесил старшему родственнику церемонный поклон.

Как бы там ни было, со стороны лекаря было великодушием позволить ему просто уйти после всех произнесенных слов. И, как бы Риамен ни злился, он все же был почти счастлив, что его, наконец, оставят в покое.

Хотя бы до конца этой мучительно долгой ночи.