Привет, начало!

Анна Корганова предложила флешмоб, посвящённый началу произведения.

А ведь действительно, начало - самая важная часть произведения, часто именно по первым строкам читатель определяет будет он читать это дальше или нет.

Как написано на моей главной странице, писать я начала в 6 лет. Конечно, хоть убей, я не помню, как начинались тогда мои книги, и посмотреть не могу, ни одна не сохралилась. Помню, что летом, когда я переходила во второй класс, папа заставил меня читать Тома Сойера и я влюбилась, а начало романа с диалога поразило мое сердце! 

Все, конечно, помнят?

- Том!
Ответа не было.
- Том!
Ответа не было.
- Куда подевался этот мальчишка, не постигаю! Том!

Тогда в 8 лет мне показалось, что это самое гениальное начало! Когда врываешься сразу в действие, сразу в круговорот событий и невольно становишься его участником.

Почти все мои детские произведения потеряны, но, роясь по существующим я нашла только одно, которое начинается с диалога. И то это пробные главы очень сырого пока проекта:

-Простите, Ваше Величество, Аната просит Вашей аудиенции.

-Аната! – король Утер взволнованно поднялся с трона, но тут же опомнился и снова принял презрительный и высокомерный вид. 

Также, проанализировав свои начала, я поняла, что склонна к... как бы это назвать... удаленным введениям... Например...

Роман "Королева Морей" (написано в 1998 году, так что не надо ржать так громко, я была юной и глупой)....

Всю неделю город кипел и шумел. Давно уже не было новости, которая бы настолько поразила народ. Вот уже 20 лет Честер Доу был грозой морей. Многие его боялись, о нем сочиняли всевозможные небылицы, его именем пугали детей, для некоторых же он был примером чести и отваги. Ходили всевозможные рассказы о его доблестных подвигах и благородных поступках. Но теперь все кончено: его арестовали, суд заканчивается и через несколько дней приговор будет вынесен, и он, несомненно, будет суровым: «Виновен! Смертная казнь через повешенье!»

Аналогичное введение в другом моем детском начинании, бесконечном сериальном романе под рабочим названием "Брюс" (роман придумался, когда мне было лет 10, потом много раз переписывался, это его последняя реинкарнация 2002 года):

Ее называли старой ведьмой. Ей было сто пять лет, и многие считали, что она слишком задержалась на этом свете. Брюсу тогда уже исполнилось шестнадцать, и он хорошо помнил, как она умерла. Перед смертью она хотела видеть его – своего правнука, не его сестру Кэти, не свою внучку – мать Брюса, а именно его. Он всегда был ее любимцем.

Брюс открыл дверь в комнату умирающей и ему в лицо ударил стойкий запах лекарств, старости и смерти. Тяжелые шторы на окнах были плотно задернуты. Старуха осунулась за время тяжелой болезни, казалось странным, что жизнь умудряется еще за что-то держаться в этом дряхлом теле.

Она протянула тощую, с обвисшей кожей руку к правнуку и ее костлявые пальцы впились в молодую красивую ладонь.

- Брюс, ты красив и удачлив, - тихо проговорила она, казалось, жизнь уходит из нее вместе с этими словами. – Тебя всегда будет окружать любовь, много любви. Но опасайся своего выбора. Блондинка принесет тебе много боли и страданий, вы не сможете быть вместе. Всю жизнь ты будешь страдать из-за нее. Три раза ты будешь умирать, и лишь в четвертый тебя убьет та, которая будет любить тебя.

- Бабушка! – миссис Фишер побледнела от этого пророчества, она как никто верила в колдовские способности старой женщины. – Что ты такое говоришь?!

Миссис Фишер в один миг оказалась рядом с постелью больной и оттолкнула сына в сторону, будто пытаясь защитить его от предсказания. Брюс на шаг отошел от кровати, продолжая смотреть в лицо старухи. Она была мертва.

О пророчестве быстро стало известно всем, миссис Фишер, напуганная им до дрожи в коленях, не могла выкинуть его из головы. Кто-то счел предсмертные слова старухи предостережением, другие – проклятием.

В проекте под рабочим названием "Родословная", где главные герои дети главных героев из "Брюса", я сразу кидаю читателя в гущу событий:

Дженнет курила, глядя через открытую дверь ванной, как ее приятель Рассел отмывает руки от крови. Он уже раз в десятый выключал воду, но снова открывал кран и начинал неистово намыливать ладони. По его щекам текли слезы, которые он был не в состоянии остановить, он вытирал их рукавом и снова и снова трясущимися руками брался за кусок мыла. Дженнет и саму потряхивало, она затушила сигарету в переполненной пепельнице и сразу же закурила еще одну. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.

- Ну, хватит! - крикнула она Рассу. - Прекрати!

- Я не могу! Не могу! - прокричал в ответ тот.

Дженнет решительно встала с кресла, вошла в ванную и оттолкнула приятеля от раковины.

- Прекрати! - заорала она. - Возьми себя в руки!

- Черт возьми, он мертв! Ты это понимаешь?!

- Да, я понимаю! И мне очень жаль, но…

- Жаль?! Тебе жаль?! - перебил ее Расс. - Наш друг мертв, меня отправят на электрический стул, а тебе жаль?!

Пожалуй, несколько подобным же образом я поступаю во втором романе цикла Галактика. Впрочем не совсем так, не кидаю в гущу событий, скорее даю небольшой нерв и счастливое избавление.

Кира вела челнок сквозь каньон Кортеса. Извилистый путь то нырял в темные длинные тоннели, то выходил в открытые ущелья с низкими арками и преградами из обвалившихся скал. Выйдя из-под свода очередного тоннеля, Кира не вписалась в неожиданно возникший впереди поворот, и челнок на полной скорости врезался в отвесную каменную стену. На экране замигала красная надпись: "Провал!", а Кира со злостью смачно выругалась.

А первая часть цикла Галактика - Возвращение на Лахесис начинается с довольно скучного описания милого домика:

Небольшой уютный домик на окраине одного из поселений пустынной планеты Лахесис приковывал к себе взгляд своей зеленью. На узкой полоске вокруг дома ютился скромный сад с мелколистным кустарником и самыми неприхотливыми цветами. По стенам дома, выкрашенным в голубой, вился плющ. Посадить даже такой маленький садик на этой планете являлось делом нелегким и дорогостоящим. Воды на планете было мало, дожди шли редко. Воду качали из недр, либо очищали из немногочисленных соленых озер. Устроенная капельная система полива говорила о состоятельности владельцев дома, а красочные садовые фигурки и заботливо выложенные бортики из разноцветных камней, указывали на то, что к саду приложила руку женщина.

Как там было у Кинчева?

Как выяснилось, петь и сочинять не очень сложно.

Достаточно начать — закончить тоже можно.

Так что, привет, начало! Поехали!