Игры, в которые мы играем
Автор: Сиратори КаоруТут предложили флешмоб по играм, упоминаемым в произведениях.
Игры в книгах / Ананьин Григорий (author.today)
Со следующими ограничениями:
1) Игры должны быть подвижными или настольными, то есть не требующими применения компьютеров или приставок
2) Это должна быть действительно игра, то есть забава, а не спортивное состязание и не подготовка к нему
Ну и дать описание игр, если требуется и его нет в самом тексте. Итак.
Однажды, в давние времена…
Тут, конечно, возникает вопрос, что вообще можно считать «игрой». Но я тут исхожу из того, что если что-то так называлось, то, значит, так оно и есть. А в песочнице ведь дети точно играли, а не читали и не работали. Плюс, тут фигурирует также самая древняя, наверно, игра в истории человечества.
| — Так бы сразу и сказала, что спортсменка, — в шутку проворчал он. — Предупреждать надо. — Так я и предупреждала, — с нескрываемым торжеством рассмеялась она. — Но некоторые же никогда не слушают, что им учитель говорит. Скажи лучше, что дальше делать будем — как отзагораем своё? — Не знаю… За картами сбегать можно… — Да ну, скучно. А, вот, придумала! Давай замок построим. Самое пляжное занятие. — Замок?.. — В Крыму, в самый первый раз, в детском саду ещё, Андрею нравилось строить кривые бесформенные башни, капая с пальцев песочной жижей. Но даже тогда ему и в голову не пришло бы назвать их замками. — Что-то я в свои силы не очень верю. — Тогда архитектором буду я, а ты — тачечником. — В смысле? — не понял он. — Подожди, поступишь в свой университет — узнаешь. Ещё и конспектировать заставят. Пролетариатом, короче. — Эксплуататорша. Ладно, уговорила. Только чур, работу мою не критиковать. Я в подмастерья к тебе не напрашивался. Они вышли на берег. — На, держи свою тачку, — Катя сняла с головы шапочку и сунула её ему в руки, — и марш за стройматериалами. Ракушки, камешки цветные, «слёзки» — всё, что красивого найдёшь. А я тут пока проектом займусь… Когда он вернулся с находками, работа на стройплощадке уже кипела, а их небольшая бригада успела вырасти в целых полтора раза. — Андрей, знакомься, — кивнула головой Катя в сторону симпатичной черноволосой девушки, подстриженной под Мирей Матье, — Марина… — она запнулась. — Да ничего, можно просто Марина, — приветливо заулыбалась девица, — сколько я тебя старше. Сама год всего, как школу кончила. — Ага. Привет, — он уселся рядом. — Ну и что сейчас, учишься где, работаешь? — Чертёжницей в КБ. — Вот, Катерина Максимовна. Вот кому вам надо было план поручить рисовать, — Андрей с ехидной усмешечкой перевёл взгляд на кривые контуры будущих укреплений. — Отставить критику начальства, — раздался вдруг у них над головами незнакомый голос. — Помощь профессиональных строителей не требуется? Все трое подняли глаза. Рядом, глядя на них сверху вниз, стоял атлетического сложения парень с ластами и маской в левой руке. — А, это вы… — со слишком уж наигранным безразличием отозвалась Марина — и тут же полуприкрыла глаза, будто вспоминая. — Валера? — Так точно! — А я вас что-то сегодня на пляже и не заметила даже… — Так только прибыл, — самодовольно ухмыльнулся он ей в ответ и пояснил: — Папиросы кончились. А заодно в прокат заглянул, экипировку вам подобрать, — он помахал в воздухе своей добычей. — Ну что вы, — немного жеманно протянула она. — Не стоило беспокоиться… — Не согласен. Я считаю, интерес к подводной охоте у девушек надо всячески поощрять. А вы меня тогда, может, на гитаре играть подучите — если настроение будет. Замётано? — Не могу обещать… Но если под настроение… Так вы присоединиться к нам хотите? Катя, не возражаешь? — Нет-нет. Конечно, присоединяйтесь. Будем очень рады — тут же отозвалась та и поднялась на ноги. — Екатерина Максимовна. А это — Андрей. — Валера… Валерий Павлович. — Валера, садитесь вот здесь, — Марина указала ему место между собой и Андреем. — Тут у нас самый ответственный участок, ворота с подъёмным мостом. — Валерий Павлович, а вы на стройке давно работаете? — вежливо полюбопытствовала Катя. — Да с полгода где-то, сразу после дембеля. Решил, танк водить умею — с экскаватором как-нибудь справлюсь. Ну и записался на ударную комсомольскую. Усть-Илим, слышали наверняка. Майя Кристалинская ещё поёт. Только сейчас это город уже, пятьдесят тысяч скоро будет. И деньги очень неплохие, квартиру вот-вот обещают. Хорошо б только жениться сначала — чтобы двухкомнатную сразу. А главное, такая красотища кругом… Тайга нехоженая, Ангара… Скоро выросшие крепостные стены украсились разноцветными зубцами, а над покрытыми ракушками крышами башен гордо взвились голубые и розовые флаги из раздраконенной Мариной пачки «Беломора»… |
Но пойдём дальше.
| Что ещё надо взять с собой?.. Катя заглянула в пакет… Вот чёрт! Чуть не забыла совсем. Она вытащила книгу, которую читала вчера в автобусе, и засунула подальше в шкаф, под стопку белья. Ну, вроде, всё… Андрей уже ждал её внизу: после обеда они договорились сходить на разведку в город. Занятый чем-то, он не заметил, как она бесшумно подкралась сзади… — Гав! Андрей дёрнулся, как от удара током. Верёвочный узор свалился с пальцев. — Ну вот, всё испортила. Никакого уважения к чужому труду. — Ну, извини. Но согласись, такой соблазн… — Соблазн, да? Вот погоди, посмотрим, что у меня за соблазн появится — когда ты в следующий раз на пляжу задрыхнешь, — он пошевелил указательным пальцем, как будто щекоча кого-то за пятку. — Ты хочешь, чтобы я там при всех подскочила и взвизгнула? Это будет неприлично. — А лаять на людей — прилично? — Так не видел же никто. Ты лучше игре этой меня научи — я и не знала, что она на одного тоже бывает. — Прямо сейчас? — Не, потом как-нибудь. Сейчас у нас времени не так много. Где ты её подцепил, кстати? — У Гарднера, в «Математических досугах». Эта фигура называется «Лестница Якова», а вообще игра — «Кошачья колыбелька». Я думаю, у Воннегута — как раз про неё. — Правда? Здорово! А какое отношение она к математике имеет? — Да никакого, по-моему. Но математики вообще играть любят. — Надо же, никогда б не подумала. И много там у него игр? — До чёрта. — Может, мне тоже почитать стоит. Ну, пошли. И хорошо, что ты фотоаппарат захватил, а то я забыла. У тебя, смотрю, хороший какой-то? Я в них не очень разбираюсь. — Ну, не «зеркалка», конечно… «Киев-4А». Предки на последний день рожденья подарили. — Везёт тебе. А у меня только «Смена» древняя, дедушка ещё себе покупал. Через парк они вышли на неширокую тропинку, лениво взбирающуюся между редких кустов в гору. Солнце светило в глаза, и Катя надвинула панаму поглубже на лоб. Какое здесь всё яркое, солнце, небо, море… Андрей, воодушевлённый её интересом, всю дорогу разливался о какой-то ещё одной математической игре, под названием «Жизнь». И что он написал для неё на специальном языке программу, но у родителей в институте всё никак ЭВМ не наладят, так что запустить её ему пока негде… Вдруг что-то остро кольнуло подошву. Она остановилась вытряхнуть камешек, а провожатый её, воспользовавшись заминкой, тут же ускакал в сторону, к обрыву над морем. Нет бы помочь, руку подать. «Джентльмен», называется… |
Ну, игра с верёвочкой, я думаю, дальнейших объяснений не требует, а вот в «Жизнь» играют так (безо всякого компьютера):
1) на клетчатой бумаге рисуют начальную конфигурацию из точек. У каждой может оказаться от ноля до восьми соседей.
2) Точки с менее, чем двумя соседями, отмечаются, как умершие от одиночества.
3) Точки с более, чем тремя соседями, отмечаются, как умершие от перенаселения.
4) Пустые клетки с ровно тремя соседями отмечаются, как новорождённые точки.
5) Конфигурация перерисовывается и всё повторяется.
Звучит достаточно примитивно, но на самом деле возможны очень интересные конфигурации, в том числе, с математической точки зрения.
| Парк на окраине, куда их направил всё тот же торговец с базара, оказался обычной рощей с натыканными без заметной системы «объектами культуры и отдыха» — от ресторанчика с видом на море, источающего ароматы шашлыка и жареной во фритюре картошки, до поросшей травой площадки для игры в городки. |
Что такое городки, тоже, надеюсь, все знают.
| Между тем, жизнь в «Алых парусах» входила в своё русло. За пару прошедших дней Андрей как-то незаметно перезнакомился практически со всеми отдыхающими, а кое с кем даже подружился. И неожиданнее всего, с человеком в четыре раза старше себя — тем самым «профессором с бородкой», что запомнился ему ещё в первый день. Оказался Константин Николаевич и правда профессором, вышедшим уже на пенсию. Или — как он сам это называл — в отставку. Значительную часть жизни он провёл в геологических экспедициях Дальстроя, пока не осел в родной Казани, где и женился вскоре на молоденькой аспирантке. А здесь, в пансионате, предпочитал устроиться в тенёчке под зонтиком, глядя на море и неторопливо потягивая прямо из горлышка «Рижское». Андрею нравились его рассказы о бурной бродячей молодости, словно бы расцвечивающие прочитанную недавно «Территорию» новыми яркими подробностями. От некоторых из которых уши слушателя начинали заметно розоветь… Вдвоём они организовали чемпионат пансионата по бильярду. Куда Андрей попытался зазвать и Катю — но та интереса не проявила, нашла для себя другое времяпровождение по душе: вязать что-то в компании ещё нескольких таких же мастериц. А в ответ на попытку поддеть её, что вязание — занятие для старых бабушек и вообще глупое, предложила рассчитать, сколько и откуда надо убирать петель, чтобы шапочка приобрела форму того, что сидит у него на плечах вместо головы. Задача показалась Андрею интересной, и он даже начал прикидывать что-то на песке обломком ракушки, когда ехидный голос над ухом прокомментировал: — Действительно, вот ведь глупость: синусы какие-то с косинусами… |
И в бильярд все, наверняка, играли.
| Мелкий осенний дождик, моросивший с самого утра, уже кончился, но небо и не думало проясняться. Медленно, точно не желая уступать отвоёванную у солнца территорию, тучи ползли над неприветливым, таким же серым, как они сами, зданием школы, над покрытым лужами асфальтом двора, над растущей в его дальнем углу плакучей ивой — единственным радующим глаз пятном среди этого унылого царства безликой серости…Большая перемена подходила к концу. В погожие дни здесь всегда были шум, беготня, но сегодня школьный двор выглядел вымершим. Только какая-то малышня, извозив все коленки, пускала в самой большой луже сделанный из тетрадного листа кораблик. Не иначе, первоклашки, не успевшие ещё отвыкнуть от детсадовской вольницы… Андрей вполглаза наблюдал за ними сквозь свисающую почти до земли бахрому ивовых прутьев и предавался занятию, которое всегда считал верхом бессмыслицы: размышлял о превратностях бытия. |
Кто из пацанов не делал кораблики и не пускал их в лужах?
| Шр-р-р-р-р-р… Шкряк! Шр-р-р-р-р-р… Шкряк! Погружённый в своё занятие, Андрей вышел из плавно разъехавшихся дверей лифта. Шр-р-р-р-р-р-р-р… С лёгкими щелчками упругие бамбуковые спицы расходились одна за другой, открывая белое поле с выведенным чёрной тушью иероглифом. Ещё немного, и ему удастся раскрыть весь веер целиком, одним лишь тщательно выверенным движением пальцев… Шкряк! От резкого удара по ладони другой руки бумажный полукруг мгновенно сложился опять. Сегодня, от щедрот общества японо-советской дружбы, в го-клубе была раздача слонов. Доставшийся ему веер, конечно, не бог весть что, но зато Катьке наверняка понравится: настоящий японский. А все прочие училки с зависти лопнут, особенно как жара придёт. |
От описания правил го я воздержусь. Но вот значение веера надо пояснить. Веер здесь — непременный атрибут сэнсэя, он пользуется им как мини-указкой при разборе позиций. Однако, что характерно, никто из более заслуженных товарищей на него не позарился: чай, не походный комплект для игры или даже что ещё получше. И эти люди ещё лопочут что-то об эстетике и древних традициях го!
Ну и последнее в этой книге. Тоже не сказать чтоб совсем такая игра с правилами, но если люди в неё и правда играли, и действительно для забавы, то почему бы и нет?
| Катя почувствовала, что вагон замедляет ход, и выглянула в окно. Густой лес, тянувшийся по обе стороны полотна с тех пор, как они миновали свой «официальный», указанный в билете пункт назначения, неожиданно расступился, и поезд выскочил на открытое пространство. «До конца» — эту фразу, словно пароль, надо было произнести при покупке билетов в особой кассе. Вот, наверное, это тот самый «конец» и есть… Раньше она думала, такое бывает только в кино. Или понарошку, как шесть лет назад, когда они играли в «шпионов». С перепугу сначала — а потом уже просто для собственного развлечения. Тайные знаки, фразы со скрытым смыслом, конспиративные «явки»… Но сейчас нечто подобное происходило на самом деле. Ей вспомнилась безмолвная, без единой вывески на фасаде, громада министерства в центре Москвы. Лишь обойдя его дважды, им удалось найти дверь, которая открылась — да и там их не пустили дальше кабинки внутреннего телефона… Затем поиски вот уж точно «явочной квартиры» где-то на окраине. Дорогу ни у кого не спрашивать, адрес никому не показывать, дело своё ни с кем не обсуждать… Они заблудились в этих переулках, пока нашли нужную развалюшку, затёртую между другими такими же. Где их встретил затрапезного вида человечек в ещё более затрапезном, лоснящемся на локтях пиджачке. Он принял Катины документы и выдал им последние инструкции… |
Математическая рапсодия
Здесь будет всего одна игра, но зато достаточно примечательная.
| — Тоша, где тебе её поставить? — Здесь, на столе… Спасибо, Лена. — Какие у тебя, оказывается, поклонники романтичные. — У меня нет поклонников, — она сказала это тоном скромной приличной девочки — и отвернулась опять к окну, чтобы скрыть счастливую улыбку. — Ну, значит, тайные поклонники — что ещё романтичнее, — Лена обняла её за плечи. — Кто б мне в восьмом классе цветы подарил… Они сели у стола, и Тошка вытянула шею понюхать розу. — Как пахнет… Лена, а вот у тебя в школе поклонники были? — Настолько тайные, что даже не подозревали об этом, — немного грустно пошутила Лена. — Это которые мне нравились. А кому нравилась я… Были, кажется — или, может, мне так только казалось… В любом случае, пересечения эти множества не имели… Честно, Тошка, не представляю, что б сама на твоём месте чувствовала. Слышала про такую игру, «Петербуржский парадокс»? — Нет. А почему — парадокс? — Что такое математическое ожидание, знаешь? — На факультативе давали. — Ну вот, бросаешь монетку пока «решка» не выпадет. Два в степени число «орлов» — твой выигрыш. Посчитай. Тошка задумалась лишь на секунду. — Бесконечность? — Правильно. Чисто логически рассуждая, всю свою жизнь можно на кон поставить. И проиграть в тот же миг… Да нет, не слушай, это меня уже куда-то в философию заносит… Обе замолчали, глядя на чернеющий в полумраке комнаты цветок. |
Что самое интересное, что на мехмате в неё действительно играли. Мало кто, но играли. По очереди, сначала один кидает, потом второй — единственный реально честный вариант. И это, наверное, САМАЯ азартная игра из всех, какие только бывают. Ведь ставки неограничены и растут экспоненциально. Даже если начинать с копейки, проигрыш вполне может превысить стипендию.
А ещё в связи с ней был один курьёзный случай. Вот действительно был, не вру. Вот представьте ситуацию. Скачки (танцы) в общаге. И тут заваливается изрядно пьяный товарищ и, дождавшись конца песни, громогласно объявляет на всю телевизионку: «Оно встало!». И ещё через пару секунд: «На ребро…» Как потом выяснилось, он играл в эту игру сам с собой, теорию вероятности проверят по пьяне. И в конце концов монетка у него закатилась в угол. И встала там. На ребро.