Вставки о погоде

К флэшмобу от Сергея Москвичева: "Описание погоды. Просто или нет? Часто используете его, чтобы передать настроение или подвести к сюжету? Давайте поделимся отрывками с этим художественным приёмом!"

Периодически я тоже вставляю описания погоды. Вот несколько примеров.

Сначала -- "Большое путешествие".

1. Начало первой части. Здесь это способ окунуть читателя если не в море, то в сеттинг :)

В тот год март и апрель отстояли по всей Камбрии пасмурными, но сухими. Но едва на вершинах холмов догорели костры Калан-Мая, как зарядили сильные дожди. День за днем они лили не переставая – от Маниу на западе до Кер-Вента на востоке, от Кер-Габи на севере до Динас-Поуиса на юге. Лишь к самому концу мая небо решило наконец сменить гнев на милость, и всё чаще и чаще сквозь просветы в облаках стали пробиваться солнечные лучи.

Утро последнего майского воскресенья выдалось в гленской столице, белокаменном Кер-Сиди, совсем безоблачным. А когда по другую сторону широко разлившейся Туи над холмами взошло солнце, неожиданно поднялся ветер – и потом уже не стихал до самого полудня.

Ветер дул с севера, с дальних гор. Не в силах поднять прибитую недавними дождями пыль на улицах Кер-Сиди, он отыгрывался на ясенях и вязах городского парка, раскачивал их покрытые молодой листвой ветви. Устремляясь дальше, ветер вздымал волны на заливе, гнал их к думнонскому берегу. Завидев многочисленные белые барашки, ирландские колонисты-рыбаки остереглись выводить свои кожаные лодки-куррахи в море, остались в бухтах. Но для больших кораблей, направлявшихся в Думнонию, такой ветер был не помехой, а подспорьем. Вот и паровой барк «Дон», названный в честь древней богини бриттов, воспользовался им и вышел в плавание под парусами.

2. Вот здесь события развиваются на территории, соответствующей нынешнему Марокко. Сильная жара здесь -- тот фон, который создает большие трудности персонажам и формирует отношения между ними.

Происходившее казалось Брид сущим кошмаром. Пожалуй, прежде она никогда не ощущала себя настолько беспомощной. Повиснув на шее у славянина – вспомнить его имени ей так и не удалось, – Брид медленно, пошатывась, брела нескончаемой улицей мимо угрюмых длинных амбаров. Солнце по-прежнему пекло́, камни мостовой раскалились, их жар пробивал насквозь кожаные подошвы башмаков. Брид по-прежнему тошнило, ее голова раскалывалась от давящей боли. Очень быстро она и думать перестала о найденной «медяшке». Теперь ей хотелось только одного: как можно скорее добраться до того самого сарайчика, который она так неосмотрительно оставила, – к спасительной тени и, главное, к бочонку с водой.

Славянину дорога тоже давалась трудно: он тяжело дышал, его туника потемнела от пота. Но шел он по-прежнему уверенно. И при этом каким-то чудом умудрялся поддерживать едва переставлявшую ноги Брид.

Сначала оба молчали. На второй сотне шагов Брид не выдержала – пробормотала заплетающимся языком:

– Как ты справляешься? Еще и простоволосый...

А тот и в самом деле был с непокрытой головой – это при черных-то волосах!

– Я в Карфагене привык, – тут же откликнулся славянин. – И в Египте. А ты с полуночной стороны.

Больше Брид ничего не спрашивала: не хотелось выглядеть совсем глупой, да и сил на разговоры особо не было. Славянин оставшуюся часть дороги тоже молчал, лишь шумно, тяжело дышал.

На последней сотне метров силы у Брид окончательно иссякли, и она повисла у славянина на шее. От стыда ей хотелось провалиться сквозь землю: все-таки славянин был не могучим воином, а всего лишь щуплым мальчишкой. Но тот не только устоял на ногах, но даже некоторое время протащил ее на себе. А потом к ним подбежали Фи и Серен, подхватили обоих под руки – и идти сразу стало намного легче.

Едва Брид ввалилась в сарай, ее сразу же подхватили Этайн и Олаф и повели куда-то в угол. Перед глазами у Брид по-прежнему всё плыло и раскачивалось, и все-таки в мутном мареве она вскоре сумела разглядеть большой ворох одежды. 

Теперь -- немножко из "Дочери Хранительницы". Там действие происходит в Британии, поэтому много дождя.

1. Здесь дождь -- то, что приходится превозмогать героине.

За дверью на Орли обрушился противный мелкий, но хлесткий дождь. Роскошное саксонское платье тотчас отяжелело и облепило тело, а косы намокли и гирями потянули голову к земле. Как же не хватало ей сейчас плаща с капюшоном! Вот и брела Орли следом за Робином, сгорбившись и стуча зубами от холода. Брела и про себя гадала: что-то за жилище у Свамма, у этого не то человечка, не то фэйри: дом хоть это или тулмен подземный, а то и вообще какое-нибудь дупло в большом дереве? И найдется ли там у него очаг, рядом с которым можно было бы обсохнуть и согреться? А Свамм шел вразвалочку позади нее с безмятежнейшим видом, словно бы не замечая льющейся с неба воды. И не просто шел, а еще и напевал что-то совсем несуразное — да еще почему-то и по-гаэльски:

 

Мой дедушка умер и мне завещал

Шесть славных лошадок и к ним еще плуг,

Таю́дли тиу́м, таю́дли тиу́м!

Мыши в амбаре, в котле и вокруг!

 

Лошадок я сбыл и корову купил -

Жаль, дед не узнал, как хитер его внук!

Таюдли тиум, таюдли тиум!

Мыши в амбаре, в котле и вокруг!

 

Первый куплет Орли прослушала с раздражением, после второго заулыбалась. А после третьего, в котором неугомонный наследник променял корову на теленка, даже подхватила припев. И странное дело: стоило ей запеть, как холод словно бы отступил, перестал чувствоваться. Ну, не чудо ли? А уж когда простак из песни остался совсем гол как соко́л, Орли про дождь и вовсе позабыла — хохотала до упаду! И даже не заметила, как добралась до Сваммова жилища.

2. Здесь дождь призван определить настроение эпизода (конец путешествия и грусть от гибели друга).

Вытянувшись в цепочку, они долго шли вдоль полуразвалившейся каменной стены. Финд, вырвавшись вперед, уверенно труси́л вдоль тропки среди терновника и вереска, иногда останавливаясь, чтобы задрать ногу над очередным камнем или просто дождаться медленно бредущих людей. Пожалуй, пес в чем-то был прав, обходя тропинку стороной: за ночь на ней появилось множество новых луж. Их приходилось обходить по краю, и путники то и дело натыкались на мокрые ветви терновых кустов, хлеставшие по ногам и норовившие зацепиться за одежду. А дождь всё лил и лил, и временами Таньке чудилось, будто это пресветлая Дон, сидя на облаке над далеким, невидимым отсюда холмом Бронн-Веннели, оплакивает отъезд никогда не видевшейся с ней, но все равно любимой внучки. 

И наконец из "Фрау залигэ". Действие происходит в Германии, но тоже начинается дождь -- как предпосылка для большой неприятности, перешедшей в неожиданное приключение:

Однако, раз начавшись, неприятности категорически не пожелали отпустить Петрония с миром. Сначала они напомнили о себе, прибегнув к помощи мелкой рыжей собачонки, с отчаянным лаем выскочившей из-под ворот в одной из встретившихся на пути деревенек и выдравшей клок из его штанов, поистине лишь чудом не зацепив ногу. Этого, однако, им явно показалось мало, и тогда они явили себя во всей мощи грозовой тучи, нежданно-негаданно появившейся на еще недавно совершенно безоблачном небосводе. Петер прямо-таки ужаснулся свинцово-серым с синеватым отливом комьям, вытянувшимся вдоль горизонта длинной грядой и простершим к земле отчетливо видимые косые полосы пока еще далекого ливня. Туча быстро двигалась с северо-запада, поблескивая далекими молниями и накрывая своей тенью все бо́льшую и бо́льшую площадь. Со стороны тучи доносились приглушенные громовые раскаты – звучали они так, как будто бы вдалеке, где-то возле Дуйсбурга, какой-то исполин волок на себе огромный перегибающийся и вибрирующий лист железа.

Весьма живое воображение Петрония моментально нарисовало ему картину того, как будет выглядеть местность менее чем через полчаса. На картине этой получился настоящий потоп: вылившаяся с неба холодная вода наполняет собой дорожные колеи и кюветы, с победным журчанием несется по дороге, возможно даже сбивая с ног промокших путников и уж точно не щадя их обувь. А потом – насморк, озноб, кашель… «Только этого мне и не хватало!» – и парень со всех ног рванул к ближайшему леску.

И попал в самую настоящую ловушку. Нет, не в ловчую яму и даже не в какой-нибудь заячий силок – просто грянувший вскоре ливень запер Петрония под лесным пологом, среди буков и дубов, не давая возможности высунуть из-под него даже кончика носа. Какое-то время деревья сопротивлялись разверзшимся небесным хлябям, почти не пропуская дождь через кроны, но потом они покорились стихии, и вода шустро потекла по стволам, струями полилась с ветвей. А спустя еще час-другой вдруг как-то резко стемнело, и в и без того сумрачном лесу стало не видно почти ничего. Вымокший до последней нитки Петер понял, что если он задержится здесь еще хоть немного, то уже не сможет выбраться обратно на дорогу: слишком уж велик риск зацепиться в темноте ногой за корень или свалиться в одну из многочисленных ям, разбросанных по лесу. И, стараясь не обращать внимания на хотя и несколько притихший, но так до конца и не прекратившийся дождь, Петроний пустился в обратный путь.

Ну и хватит пока. :)