Думаю, пора постить отрывки.

Я вдохновленный и изрядно отдохнувший, поэтому книга пишется и моистрадания  моя работа продолжается. 

Юноша лет так около девятнадцати лежал в больничной койке с головой, которую покрывали бинты. Внешностью тот юноша был невероятно красив, затмевали его красоту только различные медицинские приборы. У него были волнистые светлые волосы, которые спадали на его повязку тонкими прядями, голубые глаза, сходившие на байкальский лёд, алые губы, которые иссохли из-за его не лучшего состояния и мягкие черты лица, которые, однако, сходили на женские. В общем-то выглядел он как миловидный парнишка скорее из какого-то дворца, нежели из преступных окраин.

      Да, жил он на славнозвестных в этом городке "окраинах". Отношение к ним всегда было как к месту, где собираются на потасовки самые гнилые и пропащие люди, хотя и являлось это только стереотипом, не больше. В окраинах по большому случаю  было тихо и выделялось лишь несколько особо подозрительных района. 

     Этого вот юнца, именуемого Алексом Моне, привезли уже как неделю назад с пулевым ранением в голову. За его здоровье и жизнь взялся опытный нейрохирург Франс Боррель, который и провел операцию над ним и, как потом засвидетельствовал сам доктор – было удивительно как пострадавшего довезли в больницу живым. Доктор Франс указал, точнее предположил два фактора, которые спасли Алекса: божья милость и вовремя оказанная первая помощь. И первая помощь была предоставлена в действительности профессиональная, сделать так мог только хороший врач, а вот найти этого человека полиция не спромоглась. 

      Франс, к слову, был весьма любопытным человеком. Выглядел солидно, как и подобает человеку его должности – глав. врач на минуточку, нейрохирург со стажем и неплохим состоянием. Тем не менее время его ни капли не пожалело, о чем свидетельствовало лицо,  грозившееся треснуть под давлением времени, а также волосы, чёрные как смола, но уже с прорастающей сединой в некоторых местах. Впрочем, было ему где-то 48-53, в таком диапазоне. 

     Но это все подробности, и первостепенной важности они не имели. Но имелась серьёзная проблема – Алекс уже как целую неделю с попадания в больницу не просыпался, пребывая в коме. Доктора Франса это, конечно, немало беспокоило. 

     — Доктор! Доктор! — подбежала к Франсу хорошенькая девушка лет двадцати. Это была медсестра, причём она находилась в довольно нервозном состоянии, вся на взводе, и будто спешила. 

     — Что случилось? 

     — Алекс Моне очнулся! 

     Проблема, как вы видите, решилась в одночасье. Франс быстро направился в палату, где узрел кое-что необычное и в некотором роде шокирующее. 

      Глазам его предстал молодой человек, который отбросив любую аккуратность и заботу о собственном здоровье сел, покачиваясь в ритм часов, которые висели над входом. Он тихо бормотал:

     — Они не достойны... 

     — Алекс! — обратился к нему доктор. Он быстро подошёл к нему, но пациент застыл, и казалось что даже не дышал. Доктор решил более осторожно спросить, подойдя ближе:

     — Алекс, ты слышишь меня? 

     Он молчал. Франс повернул голову, чтобы дать медсестре определённые указания, но Алекс, будто вынырнув из своего сна схватил врача за воротник. Его взгляд напоминал "взгляд двух тысяч ярдов", рассеянный, какой-то неуклюжий но при этом пугающий своей неоосознаностью. Доктор был прижат к стене, медсестра спохватилась их "разборонять", и в последствии всё сложилось так, что Алекс сидел на кровати, смотря в одну точку и даже не моргая. Доктор окликнул его с очевидным волнением, но он не отвечал. 

Что это было узнать невозможно, ведь Алекс, которого обследовали с ног до головы, находился в шоковом состоянии, и сколько он будет пребывать в нём – неизвестно. Тот случай, когда Алекс бросился на доктора был единичный и более подобного не повторялось. Он вообще был мало активен. Почти не говорил, во сне что-то лихорадочно бормотал, стонал, кажется, от боли или чего-ещё. Бедняга, ведь иначе его не назвать, в этом шоке даже потерял память – причём очень значительную часть. Он даже не помнил лиц родителей и факта их существования вообще, не помнил своего имени, не помнил что такого с ним произошло, из-за чего получил пулевое ранение... Оставалось только аккуратно подавать ему базовую информацию, не затронув очень чувствительных участков души.