Можно ли зарабатывать творчеством? История того, кому удавалось...

Если уж я пустился в своем блоге в некие далекие полузабытые воспоминания, то почему бы не рассказать пару историй, которые так или иначе связаны с творчеством и последующим его материальным вознаграждением? Возможно получится интересно, познавательно… или даже весело.

С чего бы мне начать? 

Я по молодости лет учился в настоящем институте и жил в настоящей общаге. Это была «тройка» - место почти адово, если ее сравнивать с «однушкой», где ютились аспиранты и дипломники, идущий на красный… или с «двойкой», ордер в которую можно было заслужить высокими оценками и общественной работой, курса этак с третьего-четвертого (если повезет). А «тройка» являлась неким карантинным отстойником, где вовсю клокотала веселая и пока беззаботная студенческая жизнь, принимая порой самые причудливые формы. Именно из «тройки» недоучившиеся педагоги уходили, плюнув, в отделочные бригады (в лучшем случае), а недоучившиеся педагогини – торговать на рынке (в лучшем случае опять же). Да, вы не ослышались – этот институт был гордым «Педом», и самыми борзыми в нем оказались кто? Может, удивительно, но будущие тихие школьные алкоголики, а ныне студенты индустриально-педагогического факультета, будущие учителя трудов-технологий, крепкие ребята, не сдерживаемые воспитанием – больше наглые, чем крепкие… Как противовес этому, в коридорах «тройки» иногда ходили подозрительные милицейские патрули, с цепкими неприязненными глазами, но тщетно – обращали они внимание только на вконец отмороженных. И встречались повсеместно выбитые замки на дверях…

В эту общагу и высыпало молодую абитуру первого курса, веселую, смешливую и беззлобную, а также меня – простого деревенского парня, чудом сумевшего перед самой армией заскочить в институт. Признаюсь сразу, что учебу я воспринимал, как временную отсрочку перед службой (звезд с неба я не хватал, а количество математических предметов в расписании приводило меня в ужас). Время, отведенное мне неожиданной удачей при поступлении, представлялось куда более логичным использовать для тренировок по чему-нибудь ударно-бросательному, чем для всех этих предикатов и множеств. Умение ударить и бросить, считал я, пригодится мне в армии, причем в любом роду войск, а предикаты и множества не понадобятся даже в артиллерии… Эти знания были пусты, как невсхожие семена, а я в меру своего юного понимания жизни пытался отделять настоящие всхожие зерна от плевел. Поэтому я возвращался в свою «тройку» только поздними вечерами, отодвигал локтем соседей-зубрил, развешивал по пыльной батарее насквозь мокрые полотенце и майку, и шел в умывалку – остужать под краном расквашенные свои кулаки…

Так было, пока однажды, проходя по коридору, я не услышал сквозь дверь звонкий и пронзительный гитарный перебор. Я помню даже, что там играли – музыкальную тему из «Крестного отца», самое ее начало… на самой нижней и звонкой, самой жалобной струне. Я замер, где стоял, и ни в какую умывалку тогда не пошел – знаете, а ведь моя душа всегда тянулась к чему-то прекрасному, чему-то такому, что могло бы примирить меня, вздорного драчуна, с самим собой, и… кто знает… подружить меня с какой-нибудь белокурой и тонкой девчушкой, у которой будет подвижная и нежная душа, с которой мне будет интересно и радостно… В «тройке» было довольно много девчонок на разные вкусы, но с большинством из них мне было не интересно или нерадостно, а такие, белокурые и тонкие, о каких я сейчас говорю – пугались моих разбитых, вечно отекших мослов, и даже умение ударить и бросить, которым я вот-вот должен был в совершенстве овладеть, нисколько их не привлекало. Все-таки «пед» был довольно интеллигентным вузом, несмотря на контингент «тройки»…  А тут – эта гитара, вынимающая душу через тонкую непрочную дверь… Эх, ромалы… Впрочем, причем тут цыгане? - подумал я, требовательно стучась в комнату. – Если б я научился играть так же хорошо, как этот парень за дверью – я нипочем не стал бы терзать струны ни этими ай-на-нэ… ни дворовым заезженным боем… ни даже матерными песенками про то, как «в Николаевском колхозе девок жарят на навозе». Я исполнял бы только такие мелодии – от которых съеживается и стекленеет сама душа.

Парень с гитарой, посмотрев на мои руки, не решился со мной спорить и любезно согласился дать несколько уроков. Мы договорились, что заниматься я буду вечерами (тренировки пока не стоило отменять), в своей комнате, но на его инструменте, естественно… своей гитары у меня отродясь не было. Я оказался учеником не особо талантливым, но усидчивым – мучительно переставляя аккорды незаживающими пальцами, которые теперь и кровили костяшками, и припухали подушечками, я снова и снова заставлял эту капризную нижнюю струну звучать и плакать. Она, окаянная, никак не желала мне подчиняться – звук выходил каким-то шамкающим, а вовсе не хрустальным. Пальцы не слушались, не хотели сами собой вставать в нужную позицию, прижимать струны с четким (не больше\не меньше, чем нужно) усилием. Выходило прижать то слишком слабо, и струна дребезжала, или слишком сильно, и она взвизгивала. Но я сидел и занимался – я был упорным деревенским парнем, привыкшем к изнурительному труду, к тому же спортсменом, я не боялся боли, не боялся кистевых судорог… более того – я считал, что без боли не бывает хороших результатов. Сухожилия привыкнут, пальцы огрубеют, переломы срастутся, и тогда все получится. Я дошел даже до первого барэ и застрял на нем (первом барэ) на целый месяц… и тут в мою дверь робко постучали.

Я довольно хмуро пошел открывать – сегодня у меня как-то особо не ладилось с этим барэ… За дверью стояла многочисленная студенческая делегация, и выражения их лиц тоже были не особо загадочными. Мне сходу предложили немного денег. И (хотя полный текст этого предложения звучал примерно так: согласен ли ты за определенную плату не заниматься больше музыкальной учебой в нашем и без того шумном общежитии? Потому как – ну, невозможно же…) я почувствовал некое изощренное удовлетворение собой – мое творчество заметили, и даже оценили в довольно неплохую для нищего студенчества сумму… Нет, я не спешил соглашаться, и вообще, не спешил с ответом. Я буркнул что-то про время на подумать и… пошел заниматься, пошел снова мучить многострадальное барэ., будто этого разговора и не было. Вторая делегация пришла завтра же, и вот им я озвучил свой встречный райдер: я, мол, слишком ценю свою мечту, чтобы отказываться от нее за жалкие «триста пистолей», но могу отложить мечту на пару дней – за сумму на порядок меньшую. Вас же тут, я смотрю, много с математического факультета, вы то наверняка знаете, что значит "на порядок"? А если захотите, то эту честно оплаченную вами тишину можно будет и продлить... После недолгих колебаний предложение было принято большинством голосов.

Вот так, друзья, задолго до Wink и Spotify, я придумал платную подписку. Ну и что из того, что это была подписка на отсутствие нежелательного контента. Главное, что деньги мне платились аккуратно и вовремя, пусть и довольно символические… А вы как думаете?