Сколько флешмобов - столько поцелуев

И снова в ленте отрывки с поцелуями.

А в третьей части книжки, кстати сказать, у меня их немного.

Вся пронзительная лирика была во второй.

Но тут, внезапно, сразу два.

Но оба - совсем не про любовь.

 Джеди спрыгнул с коня и помог спуститься своей спутнице.

 Риса не упустила случая мимолётно обнять кавалера и почти коснуться лицом лица. Джеди успел почувствовать запах ночных цветов и тепло её тела под слоем одежды.

- Я могла бы стать рыжей, - шепнула ему она, - всем нравятся рыжие.

- Не надо, - Джеди слегка отодвинул Рису и поспешил привязать коней к невысокому столбику - последнему, что осталось от разрушенного ограждения.

 А потом подошёл к крыльцу.

 Крыльцо обрамляли два каменных блока, в которых едва угадывались очертания двух скованных, сжатых тесной прямоугольностью опрокинутых фигур. Риса взяла Джеди под руку и провела между ними. 

 В дверном проёме было светло и туманно.

 С крыльца пришлось спрыгивать вниз – пола в Соборе не оказалось, под ногами всё так же зеленела трава. Своды, колонны, высокие пустые окна таяли в молочной дымке и превращались в то же пасмурное небо, что и снаружи.

- Как тихо, - прислушался Джеди, - и это всё?

- Он не в духе. Растормоши его, если сможешь.

 Вокруг ничего не менялось.

 Но Джеди не оставляло ощущение, что он стоит посреди лужайки в лесу – а вокруг тёмные заросли, из которых смотрят глаза неведомых наблюдателей.

- Я не знаю, как.

- Знаешь, где-то в глубине.

- Я пытаюсь понять – ничего не выходит. Тут не за что ухватиться.

- Магия – она не из головы. Слишком много думаешь, милый. Могу помочь тебе перестать.

 Всё вокруг пахло ночными цветами, когда Риса плавно и вкрадчиво обвила шею Джеди руками, запустила пальцы в тёмные кудри и притянула его голову к себе для поцелуя.

 А потом толкнула Джеди в траву и велела закрыть глаза.

- Тише, не дёргайся. Просто забудь обо всём, - выдохнула почти в самое ухо - и накрыла собой, точно облаком, полным неги и влаги, и сверкающих молний.

 Забыть обо всём действительно вышло неплохо. 

 Джеди всегда полагался на разум и память, на точный глазомер, верную руку и мастерство, отработанное годами. И вдруг согласился расстаться со всем, чем владел, всем, что зависело от него одного, чтобы приблизиться, прикоснуться к таинственной силе.

 Он терял себя, отдавал себя во власть вампирши, во власть этого странного места – и чувствовал только, как тёмные заросли неотвратимо заполняют прежде залитую солнцем лужайку, и смыкается круг неведомых наблюдателей.

 Однако то, что он пустил в свою душу, не было его врагом. Только сейчас он понял, что если кто и способен указать ему путь – то никто иной, нежели легендарный адский зодчий и живописец. Вот чей секрет нужен ему позарез. Вот с кем у Джеди мог появиться шанс найти здесь общий язык. Все здешние камни несут отпечаток личности Тони, и Джеди предстал теперь перед этой призрачной личностью и представился ей – как смог, как сумел – без слов.

 Но он и сам кое-что разглядел. Брата, пожалуй. Старшего брата. Если бы не пропасть, которая их разделяла, Джеди счёл бы за честь попроситься к Тони в ученики. И теперь он тоже беззвучно просил о помощи – только сам не знал, о какой.

 Когда Джеди пришёл в себя, вместо мягкой травы он лежал на прохладных каменных плитах Собора.

 Сквозь витражные окна падали цветные лучи – слишком яркие, пожалуй, для Места-которого-нет.

 Сев, он отыскал глазами Рису: она устроилась в углу потемнее, накинув на голову капюшон и закутавшись в плащ. Казалось, она могла сидеть так долго – словно кошка напротив мышиной норы.

 Впрочем, одежду Джеди она позаботилась привести в порядок.

 Значит, вот ты какой, Собор-без-алтаря.

 Огромный, пустой и тихий – такой тишиной, что словно прислушивается к страшной буре, которая вот-вот разразится.

 В дверном проёме теперь появилась дверь.

 Интересно, куда она открывается?

 Сюжеты в окнах были из книги «Пророчеств» - Рдяный Царь в каскадах пурпурных складок целиком занимал один витраж, клубящиеся кольца Змея заполняли другой. Ближе всего оказалось последнее окно в ряду – с вороном, который выносит из огня детёныша леопарда. Языки огня, обведённые линиями свинцового переплёта, напоминали застывший лес красных кристаллов, перечёркнутый жирным чёрным крестом. Главную, горизонтальную перекладину креста образовывали крылья огромной птицы, вертикальную – хвост и устремлённая вверх голова. Посередине цепкие птичьи лапы держали свернувшегося в клубок котёнка, похожего на золотой мяч.

 В эту самую середину камнем влетело снаружи некое тело, взорвав рубиновый лес фантастического пожарища. Сверкающие цветные брызги взметнулись по сторонам и со звоном и грохотом осыпались вниз.

На полу среди стёкол остался лежать совершенно голый худой парнишка с длинными тёмными волосами.

 Хлынувший сквозь окно поток белого света безжалостно осветил кровавые разводы на коже незнакомца.

 Откуда он только взялся? То, что влетело в окно, ни формой, ни размером не напоминало человека – скорее уж камень или узел какой-нибудь ветоши.

 Юноша застонал, и тогда Джеди встрепенулся и поспешил подняться на ноги. На ногах он держался ещё неуверенно, поэтому, когда Риса бросилась ему наперерез, то чуть было снова его не сшибла.

 Словно в каком-то дурном сне он смотрел, не в силах пошевелиться, как женщина, которая только что его целовала, коршуном кинулась на раненого мальчика. Кинулась, невзирая на солнечный свет, закрываясь полою плаща – и нависла, приникла к порезам и ранам, слизывая, лакая, глотая кровь. Время от времени Риса поднимала голову, отбрасывала мешающие осколки – и торопилась прильнуть снова. Ничего отвратительнее Джеди в жизни своей не видел – но стоял, не в силах отвести глаза.

 Наконец Риса выпрямилась – казалось, её не так уж теперь беспокоил солнечный свет – и поманила его рукой.

- Ты приносишь удачу, художник, - её голос стал низким и хриплым, - не зря я поверила в тебя. Смотри-ка, что покажу.

Джеди подошёл ближе.

В плече и в груди у парня застряли два метательных ножа – но Рису интересовало другое. Она протянула ему тонкий выпуклый осколок, который никак не мог служить частью витража. Скорее он мог отколоться от небольшого сосуда из мутного серого стекла.

- Я сразу учуяла что-то особенное. Чёрная кровь на груди – не из этих ран. Только красная. Там смешалось всё – но это пустяки. Я язык порезала осколком. Переживу. Но это… даже не знаю, как сказать. Надо спросить, где он взял эту штуку.

- Он помрёт сейчас, - если Джеди и мог быть в чём-то уверенным, так это в том, что человеку совсем несподручно дышать с дыркой в лёгком, - стоит вынуть ножик.

- Ты это брось. Может, трещину в рюмке заделать и проще – но потрудись, сделай милость.

 Джеди изумлённо уставился на вампиршу.

 Он словно Вито услыхал – по крайней мере, слова и интонации были его. 

 Впрочем, может, она и чудовище – но сейчас дело говорит.

 По крайней мере, попробовать стоит.

 Да и парень может поведать что-нибудь интересное.

 Риса деловито собрала опасные стёкла и осторожно вынула из плеча юноши первый нож.

 Джеди довольно быстро удалось остановить кровь и затянуть рану.

 Расправить опавшее лёгкое оказалось сложнее – но с раной от второго ножа он тоже, в конце концов, разобрался. Потом пришёл черёд царапин и порезов.

 В довершение он одел незнакомца. Почему-то первым пришёл на ум жёлтый халат вампира из расписного шёлка. Пусть будет халат – это проще, чем всё остальное.

 

 К тому времени, когда Джеди закончил, начинало темнеть.

 Сосредоточившись на исцелении ран, он проворонил момент, когда Собор принял первоначальный облик – ни тебе витражей, ни богатой отделки. Так он и не узнал, куда вела его дверь.

 Осталась мокрая от росы трава посреди сумрачных руин и бесчувственное тело незваного гостя.

- Если он не придёт в себя, придётся здесь ночевать – размышляла Риса, - разве что перекинуть его через седло, как мешок. А ты, дорогой, поедешь со мной в обнимку.

 Ночевать в этом месте почему-то совсем не хотелось.

 Джеди устал, замёрз, и больше не ждал чудес ни от себя, ни от Собора.

 Пожалуй, хватит ему на сегодня.

 Риса, напротив, казалась достаточно бодрой и определённо ужасно довольной.

- Что ж, попробую разбудить. Будить здесь кого попало – рискованная затея, однако способ, слава Ченану, известен.

 Поцелуй Рисы подействовал раньше, чем закончился – по телу незнакомца прошла судорога, он как-то молниеносно подскочил и отпрянул – и совершенно ошалелым взглядом уставился на вампиршу. Потом заметил неподалёку Джеди.

- Женщина, - сказал он ему, - красивая - даром что демон. Брат, ответь – это ад для плохих монахов?

- Знаешь, - Джеди подумал про портрет и про девушку с зелёными глазами, что заварила всю эту кашу - она ведь тоже когда-то была монахиней, - пожалуй, ты прав. Хороших тут точно нет. В общем, чувствуй себя как дома.