Путешествия. Балаклава

"На территории пляжа живёт баклан. Зовут Баклаша. У него повреждено крылышко, но он приловчился нырять за рыбой. Проверен ветеринарами - в остальном Баклаша здоров. Просьба его не обижать и не беспокоить" - гласила табличка на входе пляжа. Рядом с ней висело предупреждение о том, что рыбалка запрещена.

Справа от людей с удочками и спиннингами, возле стены, мы увидели Баклашу.

Выглядел солидно. Бакланы вообще красивые. В Симферополь в Гагаринский парк каждую зиму прилетает один. Всегда собирает вокруг себя толпы с камерами. Не понятно, правда, зачем ему с относительно тёплых мест прилетать зимовать в холодный Симферополь, где даже сейчас, несмотря на глобальное потепление, пару снежных недель в году точно бывает. Журналисты окрестили симферопольского баклана Яшей. Хотя, как по мне, особого внимания заслуживает еще уточка-агарочка, которая вырастила и воспитала троих лебедят, но это уже тема отдельного разговора. Вернёмся обратно в Балаклаву.

На пляже было холодно. Мороз при большой влажности - взрывное соотношение, а когда еще и добавляется ветер, то наличие меньше двух шуб из собачей шерсти гарантируют мгновенное замерзание.

Даже минус один в таких условиях воспринимается как минус двадцать, а настоящие минус двадцать... сложно сказать, такой среднесуточной не было с 2016 и, возможно, уже и не будет. Глобальное потепление уже разогрело Крым в среднем на 2 градуса за последние 7 лет (а это ОЧЕНЬ большие цифры).

Мы развернулись и пошли к ступеням на верх, которые походили на аналог лестницы к храму Тигра, но для бедных. У подходов к ступеням разлился сезонный ручей, делая пару-тройку квадратных метров земли неприступными.

Со ступенек спустилась бабулька с палочкой, встала на заледенелый бетон, омываемый водой, и мгновенно потеряла равновесие. Я едва сдержался, чтобы не закрыть глаза. Страшно было наблюдать за тем, что должно было произойти в следующее мгновение, но этого не произошло!

Старушка сделала несколько необъяснимых движений. Пару взмахов руками и быстрое топтание на месте, сменяемое плавными, но быстрыми шагами: такое могло бы раздробить позвоночник человека и на тридцать лет моложе, а грация, с которой всё происходило, вызвала бы зависть и у прим с мировым именем. Двигаясь в танце, напоминающем то пасадобль, то капоэйру, старушка легко преодолела опасный участок.

Казалось, что сейчас она вскинет руки и закричит: "Та-да!", а невидимая публика начнёт аплодировать, но ничего этого не случилось. Старушка снова сгорбилась, согнувшись пополам, и последовала дальше так, словно ничего не произошло.

Мы подошли ближе к ступенькам, и сами c трудом преодолели этот пятачок. Лёд, беспрерывно омываемый водой, это буквально каток после очистки. Мечта конькобежца, кошмар пешехода.  

***

Утро приступило к активному наступлению, всё больше захватывая позиции у ночи. Солнце стало ярче, заставляя замерзшие листья и плоды блестеть, подтапливало лёд и иней. Над землёй возникла дымная пелена.

"Большая Севастопольская тропа" - гласила надпись над деревянной аркой. Постепенно в Крыму начали облагораживать некоторые туристические места, снова размечая старые советские тропы и... ну на этом всё. В основном показуха, но даже так случайно торчащие верёвки в сложных местах - уже приятно. Мне подобное не ненужно, но Лену иногда радует.

-А родник не пересох? - обратился ко мне потрёпанного вида крупный мужчина, выходящий из жигулей. В руках у него была пара пятилитровых баклажек.

"Здесь есть родник? «Отлично» рисуют маршрутные карты!" - подумал я с недовольством.

Буквально пару минут я изучал карту тропы, которая тоже весела рядом с беседкой и аркой, но и намёка на родник не увидел…

-Понятия не имею, - я махнул рукой, - но там внизу течёт нормальный поток. Сомневаюсь, что родник мог пересохнуть.

-Мало ли, - недовольно сказал мужчина и прошел мимо меня.

Я пожал плечами, и побежал догонять Лену с Вадимом.

Они ушли вперёд, пока я снимал с палок снежные насадки. Мне показалось, что они слишком широкие и могут мешать идти по горам или узким тропкам, а снег лежал слишком тонким слоем, чтобы его стоило брать в расчёт.  

Землю и камни возле родника размыл временный снежный ручей, который в виде воды стремительно хотел вернуться в море:

-Прямо пойдём или наверх?

Сверху виднелась развалины генуэзской крепости Чембало. Она была в нормальном состоянии, но складывалась ощущение, будто всем на неё абсолютно плевать. Похожее ощущение возникает, когда в умирающей деревне проходишь мимо дома, где недавно жили пенсионеры, а сейчас он медленно приходит в запустение. Дом может выглядеть ухоженно, но от взгляда на него становится как-то неуютно. Место начинает выглядеть неестественным, неуместным.

Похожие ощущения были и от крепости. Возникали не мысли о былом величии, а скорее о настоящем безразличии.

Люди ходят мимо и даже не обращают на неё внимание. Подумаешь генуэзцы жили тут, что с того? Подумаешь Генуя, Рим, Греция - варвары всякие. Кому это интересно, когда цены на пиво выросли?

Грустно наблюдать, как толпа восхищается тем, на что указывают пальцем, игнорируя то, что не выпячивают СМИ, блогеры или знакомые. Вот наглядный пример: крепость в Судаке известна почти всем, зато о крепости в Балаклаве не знает почти никто, а они обе генуэзские. Вторая, правда, поменьше, но всё равно как историческое наследие - интересная.

К крепости вели две тропинки, обе резкие. Хотя сначала так не казалось. В принципе подъем по ним довольно безопасный, но лишь для тех, кто к такому привык. Здесь как в фильмах, где люди идут над пропастью: если не смотреть вниз, то порядок. Посмотришь - мозг сразу начнёт играть против тебя, убеждая, что стоит оступиться и ты сразу умрёшь. Нашептывает тревожные мысли, что будешь лететь пол километра до земли, с хрустом разбивая тело о острые камни, без шанса остановиться.

Конечно, теоретически такое возможно, но теоретически и метеорит может упасть на голову. Практически же, если не забивать мысли ерундой, подниматься так же безопасно, как и просто идти по городу. Даже несмотря на наледь. Особенно с палками.

Шестьдесят процентов времени всё было хорошо, но в какой-то момент Ленин мозг напомнил ей, что она выросла в степи и такие подъемы ей не свойственны. Может и не только ей, а вообще всем людям. Мы ведь из Африки пришли, откуда там горы? Так что нужно завязывать и возвращаться обратно. Не в Африку, а вниз, конечно.

Хотя и тут возникла проблема. Стоило взглянуть обратно и становилось еще страшнее. Поднимаясь, ты не видишь сколько тебе падать вниз. Спускаясь это всё перед глазами. Куда идти?

Никуда!

У Лены случился небольшой ступор и минут десять мы с ней разговаривали, я пытался объяснить ей, что тут не страшно, а она пыталась удержать себя в руках, чтобы не ткнуть мне палкой в глаз, потому что иного способа заставить меня замолчать не было.

К счастью, она удержалась. Я остался жив, а Лена справилась с внезапной иррациональной паникой (хотя разве паника бывает рациональной?), и мы пошли дальше.

Самой крепостью мы не смогли насладится в полной мере из-за пережитого стресса, но вот от вида скалы, о которую разбивается море, не смогло бы отвлечь ничто. Слишком страшно, чтобы переживать о чём-то, когда видишь, слишком красиво, чтобы бояться по-настоящему. Когнитивный диссонанс, напрочь ломающий мозг.

В такие моменты я по-настоящему люблю море.

***

-Надеюсь назад мы пойдём другим путём? - сказала Лена, - иначе придётся мне остаться здесь.

-Конечно другим... - я задумался и начал открывать карту, - ну, по-идее, должен быть путь поадекватнее.

Дивный случай, в Симферополе, да и почти везде в Крыму, GPS не ловит. Если ставить на часах тренировку, то по возвращению домой карта рисует, будто ты оставил позади десятки километров, ходил со скоростью в среднем тридцать-сорок километров в час, а перепад высот составлял не сотни, а тысячи метров. Я не уверен, что мне хотелось бы быть таким сверхчеловеком, который на подобное способен. Всё же, как говорил дядюшка Бен: "С большой силой приходит большая ответственность". Сейчас в Симферополе, если не знаешь город, то по карте можешь найти себя где-нибудь на Маршала Жукова вместо Загородного, а в Балаклаве, которая нынче часть Севастополя, навигатор ловил идеально.

-Нам туда, - я махнул рукой в сторону горного хребта, где отдалённо виднелась тропинка.  

-Точно?

-Ага, - я улыбнулся.

Лена улыбнулась в ответ.

Кажется, ей стало полегче.

Вадим тусил в стороне то ли изучая крепость, то ли новые сообщения в телефоне, то ли анналы задворков собственного сознания. Он бродил вокруг, отрешенно поглядывая по сторонам, но особо ничего не замечая.

В любом случае маршрут у него можно не уточнять. Точная дорога его слабо интересует, а неплохие физические данные и невысокий рост делают его передвижения по горам почти такими же элегантными, как у горного козла. Дорога его редка пугает.

Мы пошли по старым ступенькам, изъеденным временем, ветром и мхом.

Спуск стал лёгкой прогулкой, если не брать в расчёт, что у меня уже начали болеть колени. Идти приходилось, опираясь не на ноги, а на палки. Спасибо одному скатившемуся блогеру за то, что так активно продвигал трекинговые палки. Долгие годы я считал себя слишком крутым для них, но сейчас не представляю, как далеко смог бы пройти в горах без такой поддержки.

Уже позже, после рентгена, я узнал, что это не случайность, а новая норма. Активная жизненная позиция имеет не только плюсы. Я всю жизнь много ходил как по городу, так и по горам. Слишком много. О вреде гиподинамии говорят многие, а у меня произошел вред от гипердинамии. В мои тридцать плюс у меня колени стёрты больше, чем у некоторых стариков.

-Привет, котик!

С небольшой горки, прячась между заледенелыми кончиками травы, аккуратно ступая по снегу, откуда-то сверху спустился котик.

Кот окинул нас взглядом. Опасность мы для него не представляли, как и пищу тоже. Он быстро пришел к такому же выводу и приступил к вылизыванию лапки.

В Балаклаве раньше ходил паром в Турцию, и, похоже, кроме вещей и впечатлений люди привезли небольшой кусочек турецкой культуры. Котики были везде. Они гуляли по набережной, ходили в горах, прятались за заборами, сидели в шкафах и на столах в кафе. Они чувствовали себя здесь настоящими хозяевами.

Мы прошли мимо рефлексирующего котика, свернули направо и появился кошачий домик, в котором прятался еще один котик.

-Привет, котик! - снова поздоровались мы.

-Мяу! - закричал на нас котик, то ли жалуясь на то, что мы пришли на его территорию, то ли требуя еды.

Понимать этих пушистиков порой бывает непросто.

-Мяяяяу! - присоединились к нему голоса откуда-то сверху.

Мы не успели моргнуть, как еще несколько котиков спустились к нам. Они все имели схожий цвет и черты внешности. Похоже семейство. Едва они оказались возле нас, как начали на недовольно кричать. Не угрожающе, но явно с ноткой неприязни. Причём они орали не только на нас, но и на друг друга. Поднялся такой вой, что у меня немного заболела голова.

Похоже, дело было не в нас. Мы оказались не в том месте, не в то время. У них были какие-то внутренние разногласия, а мы неудачно попали под горячую лапу. Мы спешно пошли дальше.

Спустя пару фотографий замороженной травы с ветками кустов мы наконец-то вышли на солнечную тропу. Солнце уже начало выглядывать, тонкий слой снега уже начал таять, а лёд блестел перед глазами.

-Ай блин, скользко! - сказал Вадим, хватаясь руками за воздух, после чего поднялся по каменистому склону.

Он шел впереди и когда я подошел к месту, то, мягко говоря, охренел.

Каменистый склон весь заледенел, а сейчас подтаявшая сверху кромка была такая же скользкая, как хороший каток сразу после уборки молодым студентом. Справа был скальный обрыв высотой метров в пятьдесят, и если допустить, что после падения можно выжить и не утонуть, то выбраться всё равно не получится. Море слишком холодное, а на ближайшие пару километров везде вертикальная скала. Вылезти на берег не получится.

-Аккуратнее, - сказал я Лене, и встал возле обрыва, чтобы максимально подстраховать.

-Ого, тут скользко, - с улыбкой сказала Лена, и через секунду-другую поднялась.

Я поднялся и пошел за этими двумя отчаянными психопатами. Меня потрясывало. Место было по-настоящему опасным, Вадим вообще чуть не упал, но почему эти двое совсем ничего опасного не заметили?

Они могут начать паниковать на ровно участке по необъяснимым логике причинам, а в реально опасном месте без проблем идут вперёд и даже не замечают, что были какие-то риски.

-Сверни налево, - сказал я Вадиму, указывая рукой.

-А? - он резко развернулся на узкой тропе, будто вокруг не было кучи грязи, снега и льда, а рядом был не многометровый обрыв.

-Иди вверх, - я махнул правой рукой, на всякий случай переложив палку в левую, - сейчас тут поднимемся и окажемся на тропе выше.

-Окей, - согласился Вадим, кажется не особо понимая зачем это делать.

Когда мы оказались на второй тропе, уровнем выше, и больше не шли по тонкой скользкой полоске возле обрыва, я смог расслабиться:

-Наконец-то нормальная дорога! - я выдохнул.

На меня уставились взгляды непонимания, которые будто спрашивали: "А чем та была плохой?".

Внезапно ветер затих и стало тепло. Нет, я бы сказал даже жарко. Из-за неба цвета разлитой краски, внезапно появилось солнце. Вокруг воцарилась тишина, покой и умиротворение.

-Теперь я понимаю, почему эта тропа называется Солнечной, - сказала Лена.

-Ага, кивнул я, - сейчас здесь хорошо, но летом невыносимо. За десять минут превращаешься в шашлык прожарки well done. Только на вкус не такой приятный. Пот не соль, органолептику не улучшает.

Я посмотрел в карту. Треугольник уверенно следовал за нами шаг в шаг. Всё еще чувствовал себя от этого странно.

-Нам туда, - я махнул рукой на резкий подъем.

-Сюда? - недоверчиво посмотрела Лена на уклон под шестьдесят градусов.

-Ага, - ответил я, собираясь сказать что-то утешительное, но меня перебил Вадим:

-О, вот и тропа, - с этими словами он настойчиво попёр вверх.

Возле камне высотой с Вадима, я остановился:

-Одну секундочку, - я скинул с плечей рюкзак и начал расстёгиваться, - нужно немного раздеться.

Идти во флиске и куртке стало жарко, да и шапка с перчатками явно мешались.

Дальше мы двинулись в разные стороны, Вадим решил поиграть в мини-скалолаза на высокий камнях, а мы пошли в обход. Там подъем тоже был высоким, но вокруг росли карликовые деревья, по корням которых взобраться было намного легче.

-Прикольно, - сказал я и снова скинул с плечей рюкзак.  

Мы полностью сошли с Солнечной тропы, тишина и уют уступили место пронзительному холодному ветру с вкраплением мелких льдинок, норовящих ободрать кожу на руках и расцарапать лицо.

Солнце снова скрылось за облаками нуарного настроения, которые мгновенно начали давить своим безразличием. Никаких контуров или отчётливых форм, только однородная уставшая серость, безразличная ко всему живому.

***

-Слышите, - Вадим замедлился.

-Ветер? - спросил я.

Мне из-под капюшона даже его голос было слышно с трудом, потому сложно было понять, что его так заинтересовало.

-Нет!

-Машина? - уточнила Лена.

Машину я тоже слышал метров двести ниже, но к нам она не поехала.

-Нет!

-А что тогда?

-Не знаю.

Мы с Леной сняли капюшоны. Действительно какой-то отдалённый звук был, но я сразу списал его на шум трассы.

-Вроде ничего, - сказал я, когда услышал отдалённые слова.

-Внимание! Внимание! Внимание! Воздушная тревога, - доносился механический голос из здания, которое напоминало старый завод.

-Хм, ты прав. Воздушная тревога. - сказал я.

Мы немного постояли, раздумывая над ситуацией.

-Что будем делать?

-Ну, - вокруг нас была только вершина горы, без единого углубления, которое даже при желании можно было бы использовать как укрытие. А если учесть, что пронизывающий ледяной ветер не добавлял желания останавливаться, выбор был очевиден, - пойдём пока дальше, а там разберёмся.

У нас по плану была бочка смерти, и я очень надеялся, что за этим не будет скрываться зловещая ирония.

Мы натянули капюшоны и под аккомпанементы отдалённой сирены пошли выше по безжизненной усыпанной тонким снегом горе, оставляя за собой неглубокие следы.

***

Возле бочки смерти мы встретили двух подростков. Они воодушевлённо играли в снежки слишком близко к обрыву. Я не удержался и прокомментировал вслух:

-Блин, что-то они совсем отчаянные. Опасно же!

-Ага, - воодушевился Вадим, - сразу тебя напомнили лет десять назад.

-Да ладно тебе, я был как-то поадекватнее. Рациональнее, что ли.

-Ну-ну, - только и сказал Вадим, давая понять, что не заинтересован в дальнейшем обсуждении темы. Не важно буду я отрицать или соглашаться, ему казалось, что он явно знает лучше.

Может и так.

Мы далеко не всегда кажемся себе теми, кем мы являемся на самом деле. Зачастую, правда, скорее со знаком минус, если не были одарены "славным" нарциссическим расстройством.

Я обошел два мотоцикла для мотокросса, на которых приехали подростки, стараясь держаться в их поле зрения. Они были настолько близко к краю, что достаточно было вздрогнуть от неожиданности, чтобы упасть вниз. А там... обрыв не слишком большой, но достаточный, чтобы распрощаться с жизнью.

Неспроста же это место называется Бочка смерти.

-Привет, парни.

-Привет.

-Часто у вас такое, - я кивнул в сторону сирены, которая уже пол часа кричала о воздушной тревоге.

Они беззаботно рассмеялись, поглядывая друг на друга так, будто все события просто забавная шутка:

-Да постоянно!

-А не смущает?

-Нас, - они переглянулись, - да вообще пофиг.

Снова смех.

Да, в них действительно было что-то очень напоминающее меня десять лет назад. Я правда не смог сразу разобраться, что я должен чувствовать на этот счёт.

-А напомните, как отсюда дойти до какой-то там батареи?

-До батареи вам... - начал парень, но его перебил друг.

-Подожжи, а вам батарея нужна или сотка?

Точно! Я думал именно про сотку, но не был в этих краях с пол века. Парень что ли владеет навыками телепатии?

-Сотка, ты хорошо подметил. Она еще открыта?

-На сотку вы правильно идёте, вам прямо, потом на лево, потом двойное сальто, потом опять прямо, налево, направо, вперёд, назад...

Я не слишком слушал, дорогу я отчасти помнил, а для остального у меня есть карта. Меня интересовал скорее ответ на вопрос об открытости, но этого пришлось ждать пару минут. Перебить было бы почти незаконно. Нельзя у парней, особенно подростков, отнимать возможность блеснуть знаниями. Любая возможность понтануться в таком возрасте слаще хлеба в минуты голода, вкуснее воды при жажде и дороже воздуха.

-...а потом там колючая проволока и военные стоят.

Сейчас в Крыму все заброшенные военные объекты снова используются для разных целей, но вот в этом случае меня ответ удивил. Объект 100 - это бывший береговой ракетный комплекс: пару зданий, пару десяткой креплений для давно спиленных гермодверей и несколько неглубоких круглых шахт, где под покровом тени, в уютных условиях, с радостью развиваются новые формы бактерий и плесени.

Делать там абсолютно нечего, а для длительного нахождения в теории может быть даже опасно. Сырые заброшенные коридоры и всесезонные незамерзающие лужи в тёплом климате могут быть неприятным коктейлем.

-Так сотка же еще лет десять назад, когда я тут был последний раз, выглядела, как кусок говна! – не сдержал своё удивление я.

-Ну так она и сейчас так выглядит!

Я улыбнулся:

-Я понял, спасибо, парни.

****

Мы прошли бочку смерти, поднялись немного выше и начали спускаться. Эта новость лично меня радовала. Чем ниже спустимся, тем слабее будет ветер. Правда сам спуск с моими и Лениными коленями - это всегда не самая приятная часть похода. Приходится двигаться, будто тебе шестьдесят, а чувствовать себя на все сто три (только не в процентах бодрости, а в годах).

Нужно изо всех сил опираться за палки, цепляться за ветки и стараться по минимуму нагружать колени, а в некоторых ямках и мини-ущельецах скапливается прилично снега, идти по которому без бахил не самое приятное занятие.

-Во, идеально, - я ткнул палкой в параллельную тропу.

-А? Мм? - одновременно выразили Вадим с Леной удивление.

-Вот тут остановимся и пообедаем.

-Тут? – недовольно сказал Вадим.

-Выглядит неудобно, - подтвердила Лена.

-Всё так, - согласился я и поднял вверх палец, - зато совершенно безветренно.

Кое-как мы уместились на склоне, возле тропы, где было абсолютно не удобно сидеть, и достали термос с чаем, ведро фастфудных крылышек и горелку, которую прихватили в первую очередь для Вадима.

Чай в такую погоду отличная штука, но у нас литровый термос, сильно не поделишься. Потому мы для него взяли газ и горелку, заодно и придумали отличный план - взять еще мисочку и разогреть в ней курочку и бургеры.

В Симферополе много фастфуда разного уровня паршивости, где можно купить ведро всякой снеди, но хороших заведений, к сожалению, уже нет. Есть приемлемые. Тем не менее, это отличная еда для хайкинга, когда нет времени или желания долго собираться. Почти вкусно, достаточно калорийно и весьма быстро.

-Давай положим бургеры и курицу так, в бумажках?

-А не загорится?

-Не должно, - ответила Лена.

-Ты уверена?

-Нет, но вроде не должно.

-Ну. я даже не знаю... - замялся я.

-Ладно, давай не будем.

Лена достала всё из бумажек, капнула воды на дно кастрюли, накрыла крышкой и поставила еду на горелку.

-Наверное, нужно было всё же оставить в бумажках, так оно сейчас расползётся...

Лена посмотрела на меня испепеляющим взглядом. Я на секунду пожалел не только по поводу того, что это сказал, но и вообще пожалел, что родился.

-Ладно, понял. Без бумажек, так без бумажек.

Меня удостоили еще одним похожим взглядом.

-Окей-окей. Молчу, но... – я мгновенно заткнулся, - Впрочем, ладно, давай кушать.

***

Обед оказался в животе, а солнце давно прошло рубикон и клонилось к западному берегу земли. Мы упаковали посуду, поджопники и мусор обратно в рюкзаки и встали.

Как же лень было двигаться! Даже стоять не было особого желания. Порывы ветра, пробирающие до самой гиподермы, эхом звучали внутри воспоминаний. Неужели впереди нас ждало нечто подобное?

Скорее всего нет. Наш план заключался в том, чтобы сейчас спуститься, найти сход на Солнечную тропу и расслабленно вернуться обратно в Балаклаву, без имитации будней горных козлов.

Впереди возникла большая разновозрастная группа из человек тридцати.

-Добрый день, а подскажите, мы выйдем здесь на Солнечную тропу? - я махнул вниз дороги, по которой они поднялись.

-Хм...

-Эм-эм...

-Оуэуыа.

-А вот... это... как оно...

Начался вербальный мыслительный процесс толпы. Каждый пытался изобразить заинтересованность и желание помочь, но никто из идущих не знал не только откуда они пришли и куда идут, но даже с трудом понимали, где находятся.

Наконец один из мужчин решил признать несовершенство собственных знаний, но с таким видом, будто это достижение.

-Да кто ж его знает. Спросите у гида. Он там в оранжевой шапочка, как бишь его там зовут?

-Дима? - подал голос кто-то рядом.

-Может и Дима... - слишком много несовершенства нужно было принимать. Многие мужчины на такое неспособны. Наш невольный помощник, чья помощь нам в общем-то даже не слишком была нужна, начал раздражаться и махнул рукой. - Он короче где-то там. Оранжевая шапочка.

Он развернулся и потерял интерес.

Имя я пропустил мимо ушей. Такие бесполезные вещи не задерживаются в голове даже на долю секунды. Какая разница, как зовут случайного гида на случайной тропе? Его имя прилипло ко мне так же, как современные стикеры к маркерной доске - никак. Из-за этого для меня стало неожиданным, когда Лена сказала:

-А представь, это тот самый Дима?

-Тот самый #1 или тот самый #2?

По понятным причинам фамилии и точные определения роли не играют, потому я их опущу.

-#1 вообще перестал водить группы, сейчас вроде только в категорийные не меньше тройки водит, так что, думаю, возможно встретить только #2.

Дима #2 тоже вроде гидом не слишком усердно в последние годы работал, у него вроде как были другие занятия, но кто его знает. Мы знакомы, но не настолько, чтобы знать столько о его личной жизни.

Мы еще с разных сторон пообсуждали эту абсурдную мысль. "Какой вообще шанс встретить знакомого в случайном месте, где-то посреди гор, на не самой хоженой тропе? Почти нулевые" - подумал я, и внезапно сказал вслух следующее громче, чем следовало бы:

-Нифига себе! Да ладно? Серьезно?

Я пожал руку Диме #2.

Мы перекинулись парой дежурных фраз, которыми обмениваются люди при желании пообщаться, но недостатке времени. Он предложил подняться с ними, мы сказали, что только вернулись оттуда и каждый пошел своей дорогой.

Это было настолько неожиданно, что я даже растерялся. Шансы подобных совпадений крайне малы, но, тем не менее, подобное происходит с завидной регулярностью.

Обсуждая ситуацию, и наблюдая за Бочкой смерти снизу (выглядела более угрожающе, чем сверху) мы вышли на чудную поляну. Достаточно ровная, чтобы можно было поставить палатку, но при этом с приятной подстилкой зелёной травы и хаотично разбросанными деревьями можжевельника. Идеально для кемпинга! При желании можно было бы даже спуститься до пляжа.

Я поставил геометку и мы пошли вниз. То, что сначала выглядело, как приличная тропа, внезапно стало напоминать обычное ущелье, которое в земле вымыли стремительные потоки дождевой воды.

На эту сторону горы отлично светило солнце, снег стремительно таял. Спускаться было тяжело: ноги то увязали в грязи, то норовили скатиться. Палки приходилось втыкать изо всех сил, но, учитывая, что я снял ограничители в самом начале хайкинга, это тоже стало проблемой. Порой они уходили слишком глубоко и выдёргивать их приходилось силой, жертвуя равновесием.

Колени выражали неприязнь единственным доступным им способом - болели.

Внезапно спуск стал мягче. Мы оказались на Солнечной тропе. Пока на верху дул штормовой ветер, поднимая снежные бураны, здесь во всю бушевала весна.  Было тихо, тепло, а с гор стекали милые тонкие потоки. Внезапно откуда-то донеслось пение птиц.

Крым странное место. Можно пройти пару километров и оказаться не только в другой климатической зоне, но даже в другом сезоне.

***

Перед нами возник разрушенный обвалом мост. Судя по камням, обвал случился пару-тройку лет назад и, учитывая всех людей, которых мы встречали на пути, камни улеглись хорошо и по ним вполне себе можно было идти.

Аккуратно, без резких движений, но вполне безопасно. Могли ли они в любом момент поехать, скидывая тебя с обрыва? Теоретически да, но учитывая, что они при больше инерции не смогли справиться с мостиком, то шансов, что это произойдёт сейчас, практически нет.

Несмотря на все логические доводы и оценку ситуации, идти было немного некомфортно. Опасности не больше, чем просто идя по Солнечной тропе. Она всё же идёт рядом с обрывом: стоит просто закружиться голове, оступиться или неудачно чихнуть, как окажешься внизу. Это место само по себе не образец безопасности, но и опасным назвать его нельзя. "Мост" не слишком выделялся.

Так думал я, так показалось Лене, но Вадим начал паниковать:

-Чего-то в глазах потемнело!

-Эй, чувак, аккуратнее!

Не понимая себя, он перешел обвал и остановился, когда мы с Леной начали переходить. О, подождите, давайте я вас сфоткаю.

Он остановился, сделал пару кадров, после чего снова вспомнил про панику и... начал паниковать дальше.

Следующие пол километра, пока расстояние до обрыва по левую руку не стало достаточно большим, он шел в состоянии умеренного ужаса и описывал чувства в мельчайших подробностях.

Меня удивил не его страх. Такое как раз нормально, даже хорошо, а то, что эта же тропа утром была намного опаснее, а один раз он вообще едва не упал и не умер, но это его вообще не потревожило. Он спокойно шел и ни о каких сложностях даже не думал, так почему его напугала обычная условно-безопасная тропа сейчас? За день здесь проходят десятки людей разного уровня старости и рисков тут явно намного меньше…

-Да ладно?

Я мгновенно вышел из раздумий.

-Ага, это снова я, - ответил Дима #2, спускающийся с группой с горы на нашу тропу.

-Один раз пересечься было уже странно, но два раза...

-И не такое бывает!

-А какое еще?

-Разное!

Мы снова разошлись, и в этот день больше не пересекались. Встретиться в разных местах три раза - для меня это было бы совсем слишком.

В конце прогулки мы снова зашли на пляж, но Баклаши не было. Видимо, отдыхал за небольшой стенкой, куда люди не могли пройти, чтобы его потревожить. Фотографируя котиков, которые были абсолютно везде, мы пошли к машине.

Очередное небольшое путешествие подошло к концу, а на душе было хорошо. Не каждая неделя может вместить столько событий, сколько у нас произошло за день.