"Влипла по уши"

Не собиралась я вражеский День Влюблённых ничем отмечать, ибо у нас своя есть святая на такой случай - Ксения Петербуржская, и кстати дата недалеко - 6 февраля её день, могли бы "переобуться", с Рождеством же работает!

Однако тут подвернулся хороший флешмоб, для которого есть у меня материал в "Детях Янтаря".

Но сначала скажу, что наконец написала свою главу в "Книгу Рун" - там её давно ждали, за мной ещё куча авторов должны продолжать, так что это было приоритетно. А работу над своим романом продолжу в ближайшие дни (завтра очередная серия Halo). Хотя уже заподозрила себя в "страхе финала", к которому дело неумолимо движется.

Итак, моя глав.героиня Бригита изначально подозревается компаньонкой-тётей в чувствах к таинственному незнакомцу, который помогает им при побеге с Земели. И там всю дорогу кто-то намекает, что она втюрилась, а она отчаянно спорит. Но вот наступает момент из главы "Зеркальный коридор", в который она попадает, пытаясь решить, соглашаться ли ей на вынужденный брак с этим самым уже не незнакомцем (там политическая ситуация ультимативно потребовала)...

— Что мне делать, деда? — спросила я, отсмеявшись.

— Ты всегда делала только то, что хотела.

Корвин пожал плечами и исчез. Ну вот тебе и совет от воспитавшего человека. Я была слегка обескуражена таким поворотом.

— А я бы посоветовал следовать велению сердца, — сказал голос отца за спиной.

Мерлин шикарно смотрелся в кованой раме, в камзоле и с пышными рюшами.

— Моё сердце молчит, — тяжело вздохнула я.

— Тогда следуй велению духа, — сказала из соседнего зеркала мама.

Я подошла к голубоватому квадрату в стальном канте и увидела её совсем молодой. Надо же, родилась она что ли с такими идеями?

— Дед прав, я всегда делала то, что хотела.

— А чего ты хочешь сейчас?

— Не знаю.

— Почему ты сопротивляешься?

— Чему?

— Течению мировых потоков силы.

Внезапно Корал в зеркале стала старше, в глазнице полыхнул Талисман Закона, а на лице появилось зловещее выражение. Я даже попятилась.

— Не слушай её, — фыркнули сзади.

Я обернулась. Из овальной рамы зелёного дерева с нарисованными фиалками на меня смотрела Флора.

— Надо идти за телом. Он тебе нравится?

Я замялась. С одной стороны я, конечно, не могла не ценить его внешние и внутренние качества, а с другой, ответ «да» подразумевал бы нечто большее, чем я чувствовала...

— Господи, эти вояки! ­— нетерпеливо всплеснула руками двоюродная бабушка. — Давай зайдём с другой стороны. Он тебе противен?

— Нет, — на этот вопрос я могла ответить более уверенно.

— Ну так и чего ты ерепенишься? Лично я бы не раздумывала. Завидный жених!

— Да уж, у тебя одно на уме, — насмешливо прокомментировала из круглого зеркала наискосок её сестра, Фиона. — Но в одном она права. Как и твоя мать.

— Это в чём же? — запуталась я: кажется, упомянутые двое были несогласны.

— В том, что ты сопротивляешься — своим чувствам, среди прочего. Так понятней?

— Я не...

— Вот-вот-вот! Я именно об этом. Но решать тебе. И замуж выходить тебе. Так что, на твоём месте, я бы всё-таки взглянула правде в глаза, — и Фиона растаяла.

Блин, да что ж такое то? Почему все говорят мне о чувствах к Бресанту, которые я якобы не желаю признавать? Я честно заглянула в себя, но ничего нового там не обнаружила. Как можно не чувствовать чувства, если они есть? Хотя... это же классика психологии: если человек по какой-то причине боится своих чувств, то блокирует их. А боятся, как правило, из-за боли, пережитой травмы, которая была у меня в наличии.

Получается, сейчас мне надо решить не просто, пойду ли я на политический брак, а готова ли я снова открыться... В общем, логично. Такой человек стоил серьёзного отношения. И я не была бы против, наверное, зайди мы к этому с другой стороны. Но он казался настолько замороженным внутренне, да к тому же проговорился, что не испытывал настоящей любви. Вдруг он из тех, кто неспособен на близость и не хочет этого? Тогда этот брак может обернуться сущим кошмаром. А притворяться ­— нет, я всё-таки не смогу, не в моей это натуре, да и мотивов у меня к тому нет...

— Бригита, — тихо позвали из отдельно висящего между двумя длинными комодами ромбовидного зеркала в раме из красной яшмы; да так позвали, что у меня аж мурашки по коже пошли.

Бресант стоял там в расстёгнутой рубашке и с распущенными волосами — домашний такой вид. И взгляд у него был домашний, без всех этих крепостных стен. Я впилась глазами в это зеркало души, как измученный жаждой паломник в пустыне.

— Зачем это тебе? Почему ты согласился? Ты рассчитывал, что это буду я? Или тебе всё равно? — засыпала я его вопросами.

И эта коридорная копия, без утайки начала на них отвечать.

— Нет, мне не всё равно. Да, я надеялся, что ты согласишься, если это буду я. А зачем это мне? — он тепло улыбнулся. — Ответ очень простой и самый очевидный.

— Блин, какой?! — вскричала я, чувствуя себя тупицей.

— Подойди поближе, я шепну на ушко.

Эта фраза была настолько не в характере Бресанта, что я заколебалась. А вдруг он утащит меня куда-нибудь в Зазеркалье, как произошло некогда с Ринальдо и Корвином?

Но смотрел Бресант по-прежнему открыто, и меня тянуло к этому взгляду, так что почти помимо воли моё тело сделало шаг... Чёрт, они правы, каждый из моих родственников был прав, и все ответы вели в одну сторону...