Оголтелый самопиар с фотоуликами

С самопиаром у меня никогда не клеилось по совокупности причин, да и рубрика отключена почти у всех, но опускать руки, как по мне, преждевременно.

Один из читателей заметил, что в повести Тени города под солнцем подмосковный Солнечногорск является таким же неотъемлемым  персонажем, как и герои-люди. Я полностью согласна с Яном Ольгердом и хочу показать вам город таким, каким его видела я, и каким он предстал перед героями повести.

Примечание: на некоторых фото присутствует автор в разные годы своего бренного существования.

1. Дом на улице Крупской

Наконец в половине десятого утра съёмочный микроавтобус добрался до Солнечногорска и немедленно встал в пробке на главной улице — продолжении Ленинградского шоссе — с необъяснимо долгим светофором. Рядом пыхтели выхлопными газами огромные фуры. Водитель шёпотом матерился, но объехать многотонных гигантов не мог никак. Потеряв ещё двадцать минут, группа, наконец, свернула с шоссе в направлении парка. Там, на неприметной улице имени Крупской стоял двухэтажный деревянный дом, выкрашенный зелёной краской, которая облупилась практически везде. Входная группа с крышей-домиком держалась, кажется, на одной силе воли, старые рамы потемнели от времени, на втором этаже все окна были забиты фанерой. Герман неизвестно почему вспомнил, что это так называемые жилые конструктивистские деревянные бараки, и поёжился. «Господи, и в этом убожестве живут люди...»

2. СЭМЗ (Солнечногорский электро-механический завод)

— Окей. — Герман понял, что у «бегемота» была своя правда, а спорить с поддатым стокилограммовым мужиком было бессмысленно. — Ну а что за семья-то была? Как так вышло, что дети пролежали мёртвыми несколько месяцев? Кем эта Кипяткова была, где работала?

— На СЭМЗе** уборщицей, — нехотя ответил Николай, — баба тихая, мужиков не водила... Два на два работала, СЭМЗ тут в паре остановок.

3. Привокзальная площадь

Он спрятал телефон и вышел на перрон, смешавшись с толпой людей. Половина турникетов не работала и пришлось ждать, пока пассажиры найдут свои билеты и социальные карты, будто их нельзя было приготовить заранее. Герман вздохнул. Шутка про тупого человека перед банкоматом внезапно перестала быть смешной. Миновав, наконец, турникет, он вышел на привокзальную площадь, маленькую, утыканную ларьками и киосками, с хаотично припаркованными машинами и двухэтажной бытовкой с надписью «Любые анализы за один день». Этот финт переплюнул даже тверского кота. Герман вытянул шею, пытаясь найти в этом буйстве несанкционированной торговли павильон «Евросети». Он обнаружился с краю, зажатый между шаурмой и магазинчиком ивановского трикотажа. Лина стояла около входа, вцепившись в смартфон и тоже вертела головой. Заметив его, она замахала рукой и встала на цыпочки, став ещё больше похожей на маленькую лисичку. «Намучаюсь я с ней...»

4. Гостиница "Элис"

На всякий случай он поискал в Солнечногорске гостиницы поближе к улице Крупской, нашёл нечто без звёзд под названием «Элис» и горестно задрал брови. Почему-то в России, стоило отъехать от Москвы на пару километров, начинался форменный упадок в сфере обслуживания, и гостиничный сервис исключением не был. Он вспомнил, сколько раз в командировках ночевал в номерах с картонными стенами, с неработающим унитазом и неоткрывающимися окнами, с видами на свалку или городской морг. Один раз администратор отеля в Твери в качестве подарка столичным гостям принесла им здоровенного ленивого рыжего кота. «От мышей», — пояснила она, и тут Герман окончательно разочаровался в жизни. Гостиница «Элис», подозревал он, не предложит даже кота.

5. Ресторан "Кайф"

— Сколько же ты видишь зла... — прошептала Лина, по обыкновению уставившись вниз. Герман оборвал свой рассказ на полуслове и пристально посмотрел на девушку, точно разглядел в ней что-то новое, чего раньше не было. Она на него не смотрела, понуро опустив плечи, и даже пушистые рыжие волосы как-то потускнели. Герман помолчал и бросил в сторону:

— Solche Arbeit.***  Не бери в голову. Лучше пойдём перекусим. С утра во рту ни крошки.

Лина удивлённо покосилась на него и предложила:

— Здесь рядом «Макдональдс».

Он закатил глаза. Лина подумала ещё пару минут и сообщила:

— Есть ещё ресторан «Кайф». Но там дорого. Его хачики держат.

Герману становилось всё страшнее находиться в этом городе. Он вымученно улыбнулся:

— Нет уж, «Кайфа» мне не надо. Одно название чего стоит.

— Тогда можно перехватить шаурму на остановке. — Лина искренне не понимала, что ему опять не так.

6. Городской парк

Всё так же молча они дошли до городского парка и по центральной аллее направились к набережной. Герман косился на дурацкие скульптуры, в изобилии растыканные по бокам аллеи, но не комментировал. Убожество главной зоны отдыха Солнечногорска его уже даже не удивляло. Вокруг бегали смеющиеся дети с шариками в руках, на самокатиках и роликах, гуляли семейные пары с колясками, молодёжь оккупировала беседки и фонтанчики, а по ветвям деревьев сновали шустрые белки. Парк был отдушиной города, местом отдыха и встреч, и всё же он был аляповат и громоздок, как стёганая бабка на чайнике. Творения местного скульптора вызывали в Германе недоумение и лёгкую оторопь, а безвкусные фонтаны заставляли таращиться на белок, пушистые зверьки хоть как-то примиряли Кризберга с удручающей реальностью.

7. Солнечногорская русалка

Они дошли до набережной, вымощенной скользкой и не очень ровно уложенной плиткой, и тут наконец Лина подняла голову и улыбнулась:

— А теперь, — тоном экскурсовода возвестила она, — посмотрите направо.

И Герман посмотрел.

Около воды, почти у самой кромки, на большом камне сидела бронзовая русалка, покрытая зеленоватой патиной. Герман ожидал увидеть нечто наподобие датской Русалочки, нежной девушки с рыбьим хвостом и задумчивым взглядом, устремлённым в морскую гладь. Но вместо тонкой фигурки с изящными и романтичными чертами его взгляду предстала настоящая бабища-шпалоукладчица в платке и ватнике, расстёгнутом на впечатляющих размеров груди, а в руках у неё был баян. Хвост торчал с другой стороны камня, на нём была выбита надпись «Солнечногорская русалка». Чем дольше Герман смотрел на это чудовище, тем сильнее у него отваливалась челюсть.

— Mein Gott,* — наконец выдавил он, — это что за херня?

8. Озеро Сенеж

Лина повернула голову и указала куда-то вдаль.

— Там лодочная станция. Можно взять лодку и уплыть на середину озера. Там точно никого не будет.

Герман задумчиво посмотрел на причал и протянул:

— Вообще можно. Часа как раз хватит. — И он направился к станции.

9. Солнечногорский морг

До морга он добрался в переполненной маршрутке, стоя, ловя телом все ухабы главной улицы города. Остановку «Центральная больница» он едва не пропустил из-за конфликта двух бабок за сидячее место. Они так громко скандалили, что Герман лишь краем уха уловил: «Центра...» и, распихивая пассажиров, выкатился из микроавтобуса.

Городской морг располагался на территории центральной больницы, в отдельном корпусе патологоанатомического отделения, трёхэтажном кирпичном здании с неприметной вывеской. Морг работал до трёх часов дня, и Герман на всякий случай позвонил Стрижевскому. Тот был на месте и обещал предупредить охрану.

10. Дорога из паллет к Бездонному озеру

От дороги лес отделяла небольшая топкая равнина, поросшая мхом и сухими пушистыми колосками. Кое-где виднелись кочки, то тут, то там торчали невысокие кусты, а импровизированная тропинка вглубь леса была выложена деревянными паллетами, расположенными на расстоянии шага-двух друг от друга. Выглядела эта конструкция настолько ненадёжной, что Герман присвистнул.

— Это вот дорога и есть?

— Ну да. — Лина совершенно спокойно смотрела на переправу из поддонов. — Тут болото, просто так не пройдёшь. Да что ты так смотришь? Ну да, это тебе не Москва с Красной площадью, тут нужны сноровка и прыгучесть.

— Слабоумие и отвага, — пробормотал себе под нос Кризберг, — ну ладно, в Цхинвале под «градами» включался и здесь не пропаду.

Лина пошла первой, перепрыгивая с паллеты на паллету, периодически оборачиваясь.

— Ты только со всей дури не прыгай, они хлипкие и качаются. Чуток не рассчитаешь и окажешься в воде.

— Да я уж понял... — Поддоны под ногами опасно балансировали, зачерпывая мутной воды с ряской. Рядом квакала лягушка, сидя на кочке и наблюдая за смешными двуногими.

11. Бездонное озеро

Его взгляду открылось небольшое, идеально круглое озерцо, по берегам которого росли плакучие ивы, подметавшие землю тонкими гибкими ветвями. Перед ним выступал вперёд сколоченный из досок небольшой причал для рыбаков из потемневшего от времени и воды дерева. Озеро было гладким, как зеркало, тёмная вода была прозрачной и на вид ледяной, и эта прозрачность уходила вглубь, в непроницаемый мрак. На миг Герману показалось, что у озера и впрямь нет дна.

— Красивое. Прямо как с картинки.

— А я что говорила. — Лина присела на корточки и зачерпнула воды. — Такого больше нигде нет. Да и не все местные о нём знают, сюда фиг доберёшься. Да подойди поближе, это не паллеты, причал крепкий.

Герман подошёл и присел рядом. В воде юркнула мелкая рыбёшка, ему удалось разглядеть ленты водорослей около кромки, и он тоже опустил руку в воду. Она оказалась на удивление тёплой, не как в море, конечно, но и не ледяная, как в алтайских реках.

— Тёплая. — Он опять куда-то дел своё красноречие, просто шевелил пальцами в воде и смотрел на противоположный берег. На всём озерце был только этот маленький причал, другие берега казались дикими в обрамлении камышей и нежных ивовых веток.

Вот такой простенький самопиар в картинках, а ещё я первый день из отпуска :))