К флэшмобу о правителях: королева Альхфлед, ее история реальная и литературная

Означенный пост подготовлен в рамках флэшмоба от Варвары Шульевой "о правителях", но повествует во многом о том, какие злоключения могут выпасть историческим личностям, если сами по себе они малоизвестны и до них добираются не в меру почтительно настроенные авторы.

Проще говоря, мне понравился злодей. Опасный и могущественный, который противостоял бы моим героям в альтернативной Британии конца 7 века. И я решил, что такого героя нашел. Потом решил, что ужасно ошибся. Потом нашел способ исправить ошибку, не отказываясь от своего выбора. Потом снова сказал громкое "ой, мамочки". И в итоге опять махнул рукой. Возможно, оклеветав одну средневековую королеву. Но зато прославив ее в веках последующих   (ну, это если повезет, конечно).

Итак. Кто занимался в те времена в Британии хладнокровными (или не очень) убийствами? Да много кто. Англосаксонские королевства только-только устанавливали свои границы, отхватывая куски у соседей -- королевств бриттов или даже англов с саксами, но других, -- а то и проглатывая их целиком. Что там творилось -- эх!.. О простых людях я вообще не говорю, там даже в королевских семьях случались разборки со смертельным исходом. Вот взять хотя бы Мерсию, по землям которой должен быть пройти маршрут моих героев. Правил там примерно за четверть века до "моих" времен такой король -- Пеада, сын Пенды. Недолго, надо сказать, правил: хорошо если год. Успел, правда, вместе со всей своей знатью принять христианство. А потом, как пишут в Википедии, "Вскоре по неизвестным причинам у Педы возник конфликт с супругой, и та отравила его на праздник Пасхи в 656 году".

Узнавши такую подробность, я, грешным делом возликовал. Королева-отравительница! Кто может быть лучше для роли коварной злодейки? Вскоре я выискал о ней некоторые подробности. Как минимум -- то, что звали ее Alhflæd, и что была она дочерью нортумбрийского короля Освиу. Как раз Нортумбрия, в отличие от Мерсии, в том сеттинге, который я использовал для похождений своих героев (мир "Кембрийского периода" Владимира Коваленко), была страной враждебной... И появилась у меня королева-узурпаторша Альхфлед, которая в этой версии истории мужа не отравила, но зато, воспользовавшись его участием в дальнем военном походе, попыталась захватить в Мерсии власть. И защелкала клавиатура, и понеслись на жесткий диск эпизод за эпизодом. А увлеченный человек за этой клавиатурой до поры до времени даже не задумывался, с чего это в данной версии истории Пеада не был отравлен.

А потом пришло прозрение. И заодно -- прозрачный такой намек: неча чужие сеттинги брать, даже если такое разрешено автором, -- а то можно, например, запутаться в развилках истории. Так оно и оказалось. В сеттинге "Кембрийского периода" Альхфлед просто не стала женой Пеады, потому что главная героиня расстроила эту свадьбу и организовала другую -- Пеады с сестрой диведского короля Гулидиена.

"Мнэ-э-э... -- сказал я. -- Полуэкт..." То есть не Полуэкт, конечно, а как раз таки некая королева-бриттка... Порылся я в этих самых интернетах. Выяснил, были ли у Гулидиена сестры в нашем реале. Нашел-таки одну -- по имени Sanan -- пожалуй, чуть моложе, чем следовало бы быть невесте Пеады, но тогда и с брачным возрастом не особо заморачивались, и, главное, точный-то год рождения этой принцессы неизвестен. Принцессы, кстати, никого вроде за свою жизнь не отравившей и ничьей власти не узурпировавшей, а в нашем реале мирно вышедшей замуж за правителя одного из соседних бриттских королевств. А главное -- сестре Гулидиена в том сеттинге полагалось быть персонажем положительным.

"Итак... -- вздохнул я. -- Альхфлед отодвинули, Сэнэн на роль злодейки вроде не подходит". А потом подумал: а что если если Сэнэн убить, сделать жертвой? А потом женить-таки Пеаду на Альхфлед -- только уже вторым браком? Заодно, глядишь, Альхфлед еще и злой мачехой сделается!

Сказано -- сделано! Работа закипела. Опять щелкала клавиатура, опять рождались эпизод за эпизодом. Заодно родился и принц Кердик (он же Карадог), сын Пеады и умершей впоследствии при странных обстоятельствах королевы Сэнэн... И так продолжалось, пока я не вздумал написать исторический экскурс в юность коварной Альхфлед.

Тут-то меня и ожидал очередной сюрприз! Оказалось, что детство-то у Альхфлед было не приведи боже! Мать ее, королева Риммельт, была единственной наследницей бриттского королевства Регед на Древнем Севере, рядом с англской Нортумбрией. Вот будущий король Нортумбрии, а тогда еще принц Освиу и женился (кстати, уже вторым браком) на несчастной бриттской принцессе, получив в приданое хоть и крохотное, а королевство, и присоединив его к своим владениям. Ну а сама Риммельт (успев, правда, родить как минимум двоих детей) долго не прожила, и Освиу благополучно женился в третий раз -- уже на англской принцессе. Это, кстати, возможно, к вопросу о злых мачехах. Да и вообще, честно говоря, познакомившись с этими подробностями, я стал подозревать в Альхфлед не злодейку, а жертву: нелюбимую дочь, возможно, попрекаемую "дурной" бриттской кровью, потом выданную замуж из политических соображений в конкурирующее с Нортумбрией мощное королевство -- а потом, возможно, еще и несправедливо обвиненную в убийстве своего супруга -- кто ж его знает...

Ну и что мне было делать? "А, ладно, -- рассудил я, -- можно подумать, Золушка не могла бы стать злодейкой!"

Вот такая вышла история с историческим персонажем в альтисторическом, да еще и заимствованном, сеттинге.

Ну а теперь отрывок из "Этайн, дочери Хранительницы". Тот самый флэшбек, работа над которым заставила меня крепко задуматься на тему мачех и золушек.

В Мерсии Себальду не нравилось. Не нравилось с того самого дня, как, сопровождая леди Альхфлед, он очутился в этой стране. Дело было не в здешней природе: местность вокруг Тамуэрта мало чем отличалась от окрестностей родного Эоворуика. И не в вольно разгуливавших по улицам городов и деревень бриттах: нортумбрийскому гезиту не раз доводилось бывать и в недавно присоединенном соседнем Регеде, и в далеких Алт Клуите и Гвинеде, так что он научился судить о людях не по языку и не по обычаям. А повидав тамошнюю жизнь, Себальд давно пришел для себя к выводу, что самое правильное — это когда англ живет, как подобает англу, камбриец — как подобает камбрийцу, а ирландец — как подобает ирландцу. Оттого, должно быть, и завелось у него немало добрых знакомых и среди северных бриттов, и даже среди скоттов Дал Риады. Единственно, кого Себальд не переносил на дух — так это раскрашенных и увешанных блестящими побрякушками северных дикарей-пиктов, в плену у которых он однажды побывал, — впрочем, в здешние края пикты особо не наведывались.

А вот Мерсия не желала жить по привычным, заповеданным предками обычаям. Большинство мерсийцев были такими же англами, как и жители родной Себальду Дейры, разве что чуть иначе произносили слова — но это не мешало им пыжиться, корчить из себя римлян, и первым дурной пример в следовании чужим обычаям подавал сам король. Всё это не просто раздражало — выбешивало Себальда уже который год.

Однако хоть и не лежала у Себальда душа к здешним порядкам, на родину он не просился. Держала клятва, данная королю Освиу на святых мощах: беречь его дочь как зеницу ока. А клятвы он держать умел — и неважно, что прежнего короля Берникии и Дейры уже восемь лет как не было в живых. К тому же когда речь шла о принцессе Альхфлед, никакие клятвы Себальду и не требовались.

Себальд помнил принцессу еще ребенком — и всегда ее жалел и ею восхищался. В детстве и юности на долю Альхфлед выпали нелегкие испытания. Едва девочке исполнилось десять лет, вдруг ни с того ни с того умерла ее мать, королева Ринмельт, дочь последнего регедского короля Ройда ап Рина. Вскоре после похорон, даже не дождавшись окончания положенного траура, Освиу женился вновь. Из маленького, уютного, больше похожего на деревню, чем на город, берникийского Бамбурга Альхфлед увезли на родину мачехи, в огромный каменный Эоворуик, поселили в мрачном холодном дворце. А на новом месте и мачеха, и родной отец стали относиться к ней как к прислуге, да еще и вечно попрекали ее, наполовину бриттку по крови, низким происхождением.

Другая бы на ее месте, должно быть, так и зачахла серой мышкой в дальней комнате дворца или в монастырской келье — но Альхфлед не сломалась. Где посильной помощью, где добрым словом, где просто обаянием молодости принцесса расположила к себе сначала дворцовых слуг, потом кэрлов, а потом и рыцарей королевской дружины — и понемногу обзавелась верными сторонниками. Себальда же, тогда тоже совсем молодого, она привечала особо. Нет, разумеется, ничего предосудительного между дочерью короля и простым кэрлом, тогда еще никаким не гезитом, не случилось и случиться не могло. Их отношения скорее походили на странную дружбу, в которой не было и речи о равенстве, но в которой каждый из них нуждался — во всяком случае, Себальд убеждал себя именно в этом.

Когда после сорвавшегося брака Альхфлед с мерсийским принцем Пеадой Освиу отправил ее в монастырь на остров Линдисфарн, Себальд искренне сочувствовал несчастной принцессе и желал ей благополучной судьбы, пусть даже и в монастырских стенах, — например, сделаться со временем приорессой или аббатиссой. Но ни той, ни другой Альхфлед не стала. Более того, пострига она так и не приняла. Ходили слухи, что в дело вмешался сам Деусдедит, тогдашний архиепископ Кентерберийский, узнавший, что принцессу насильно принуждают стать монахиней.

Однако из виду ее Себальд потерял надолго. Долетали слухи, будто бы Альхфлед увезли то ли в Рим, то ли в Константинополь, будто бы руки ее безуспешно просил то ли король лангобардов, то ли базилевс ромеев — но это были именно что слухи, не заслуживавшие особого доверия. Потом Себальд узнал, что принцесса стала герцогиней Баварии — и это уже было несомненной правдой: о новой правительнице, твердой рукой насаждавшей римское исповедание христианства и решительно изгонявшей из страны последователей нечестивого Ария, со странной смесью почтения и опаски рассказывал монах-ирландец, нашедший у него временный приют по дороге в Дал Риаду.

А спустя двадцать лет овдовевшая Альхфлед внезапно вернулась в Эоворуик в сопровождении двух римских и трех греческих священников — и показалась Себальду ничуть не постаревшей, даже еще более прекрасной, чем прежде. Теперь и отношение отца к ней вроде бы переменилось: Освиу встретил дочь на удивление радушно. Тем неожиданнее для Себальда оказалось состоявшееся вскоре бракосочетание между Альхфлед и недавно похоронившим жену Пеадой, к тому времени уже королем Мерсии.

Зато на этот раз разлучаться со своей принцессой Себальду не пришлось. Сам ли так решил Освиу, подсказал ли ему мысль кто-то другой — об этом Себальд так и не узнал, а только накануне отъезда Альхфлед в Тамуэрт состоялся у него разговор с королем, закончившийся той самой клятвой…

И вот сейчас Себальд оказался в осажденном Бате, а королева Альхфлед — в какой-то захолустной деревушке, затерянной среди поросших дубами холмов: местный шериф решил укрыть ее от врагов подальше от торных дорог и больших селений. С шерифом, разумеется, пришлось согласиться — не потому, что это решение было лучшим из возможных, просто он знал здешние места и здешних жителей. И все-таки на душе Себальда скребли кошки. Троих рыцарей Альхфлед оставила при себе, и это немного утешало: случись что — хотя бы какая-то защита у нее бы нашлась. Но остальные семеро эоворуикских воинов, ни разу не бывавшие прежде в этих краях, и сам он в их числе, отправились оборонять незнакомый город. Это было вопреки клятве, но так решила сама королева — а ослушаться ее воли оказалось для Себальда выше сил.