Император Владимир I Кириллович
Автор: Юрий РайнВслед за постом Варвары Шульевой.
Главный герой романа "Время грозы" попадает в параллельный мир, в котором Россия сохранилась как империя - впрочем, конституционная, с очень ограниченными полномочиями монарха. Среди действующих лиц - император Владимир I (Романов, естественно), фактический глава государства премьер-министр граф Чернышев (к моменту, что под спойлером, его уже нет в живых). Ведущая мировая держава постепенно, но отчетливо погружается в кризис. К тому же император - а он все-таки символ государства - болен. И не просто болен - у него Альцгеймер.
Император выглядел плохо, несмотря даже на виртуозную работу телевизионных гримеров. Оплывшее лицо, остановившийся, словно потерянный, взгляд — ничего от знаменитого фамильного взгляда василиска.
И речь затрудненная. Но, впрочем, вполне ясная по смыслу.
«Я все чаще ухожу и все реже возвращаюсь, — говорил Владимир Кириллович. — Возвращаясь, в полной мере осознаю, что личность моя умирает и что обязан, пользуясь моментами просветления, принять ответственное решение.
Роль императора всероссийского в современной жизни отнюдь не та, какой была при наших предках-самодержцах. Однако же и нынешнюю роль — роль символа государства, роль его нравственного оплота — должен исполнять человек, на то способный. Ибо, поверьте, эта роль нелегка.
Я стал не годен к ней. Невозможно длить такое положение, недостойно предоставлять недоброжелателям нашим возможность утверждать, будто государство Российское деградирует, как деградирует его, пусть и номинальный, глава.
Я благодарен провидению за то, что мне довелось работать рука об руку с лучшими сынами и дочерьми Отечества; в меру отпущенных сил быть, если хотите, их усердным советником; не разочаровать их, как не разочаровать всех вас.
Я благодарен тем, кто уважал меня; знаю и верю, что таких большинство. Я любил и уважал вас, не исключая и тех, кто требовал упразднить в России монархию — ведь ими руководили высокие патриотические побуждения, пусть и ложно понимаемые.
Во мне нет ненависти и презрения ни к кому.
Движимый этими чувствами, я прощаюсь с вами.
Сим, — император поднял лист бумаги, камера на несколько секунд взяла его крупным планом, стало видно слово «Манифест», — объявляю о своем отречении. Согласно закону о престолонаследии, Государственная дума и Государственный совет объявят новым императором всероссийским возлюбленного сына моего Дмитрия Владимировича. Уверен, что он достоин той роли, о которой я говорил.
Прощайте, и да хранит вас Господь».
На экране возникла неподвижная картинка — российский триколор с двуглавым орлом. Грянуло «Боже, царя храни».