И что с тобой делать?

Абал решал интеграл. Не решил, расстроился, снял штаны и расправился с интегралом по старинке.

Вся кафедра наблюдала за соитием, но не посмела возразить непочтительному отношению студента к функции – эпидемия толерантности.

– Ну и что с тобой делать? – вежливо поинтересовался Иосиф Яковлевич Чернявский у Абала, когда тот кончил.

– Только Евгеника со мной справится! – дерзко бросил в ответ Абал, застегивая ширинку.

Послали за Евгеникой, та сделала Абалу инъекцию мутагена, мгновенно укорачивающего теломеры в его хромосомах. Абал состарился и умер, не успев отползти от доски, исписанной неправильным доказательством теоремы Вейерштрасса.

Получается, Евгеника тоже не проинтегрировала функцию Абала, а просто бесцеремонно вздрючила его. Вся кафедра наблюдала за соитием, но не посмела возразить непочтительному отношению Евгеники к Абалу.

– И что теперь с тобой делать? – вежливо поинтересовался Иосиф Яковлевич у Евгеники.

– Со мной справятся только антирадикальные меры Левого крыла! – пожала плечами Евгеника.

Послали за Левым крылом, оно сделало Евгенике инъекцию от нацизма. Нацизм умер, и сердце Евгеники остановилось.

Получается, Левое крыло тоже не проинтегрировало функцию Евгеники, а просто привсунуло в ее радикализм свой антирадикализм, отчего его сердце тоже остановилось, и Левое крыло замертво рухнуло на труп Евгеники, лежавший на трупе старого Абала.

Пришла тетя Зина, прибрала в аудитории, притомилась, поворчала, увидела на доске хреново доказанную теорему Вейерштрасса, исправила ошибки в доказательстве, и спустилась в вахтерку – прозвонить на весь универ об окончании третьей пары.