"Дантес бы тебя побрал"

Как-то раз я огребла неприятностей из-за Дантеса. Именно из-за того самого Жоржа Дантеса, который застрелил нашего великого русского поэта. Мне вспомнился этот случай, когда вчера вечером я листала обсуждения  и увидела у кого-то пост про «Евгения Онегина».

У нас в универе была такая демоническая женщина… Имя её я приводить не буду. Она была профессором чего-то там и кошмарила наш поток на первом и на третьем курсе. На первом она заставляла нас конспектировать огромную простыню  Бориса Рыбакова от руки, и без этой «портянки» не допускала до экзамена. Хоть я и сдала ей всё на «отлично», но простить до сих пор не могу: во-первых, сейчас очень многие исследователи на основании разных новых сведений о славянских верованиях и языке предают Рыбакова анафеме. То есть, нафиг нам было его переписывать? Во-вторых, копия А4 в государственной библиотеке, как сейчас помню, стоила четыре рубля. Один разворот. А у меня, понаехавшей, всего денег на неделю на первом курсе было 500-600 деревянных. Это я потом ненадолго стала богатой, как Крез, купила «мыльницу», которая щёлкала мне фотки без малейшего звука и не позволяла благодаря этому выгнать меня из храма знаний… Отвлеклась я, короче.

На третьем курсе «ОНО» вернулось. И принялось кошмарить нас с новой силой. Уважаемой профессорше ничего не стоило услышать подозрительный скрип под жопой какого-нибудь третьекурсника на галерке (столы и лавки ещё дедушку Ленина застали) и выгнать студента со своих лекций «навсегда, на веки вечные» за срыв очень важной лекции.

Первая часть семестра была посвящена великому русскому поэту. И нам нужно было в рамках курса ознакомиться с книгой Лотмана об этом самом поэте. 

Сразу скажу, Лотмана я очень уважаю. Юрий Михайлович – наше национальное достояние, надо понимать. Пусть и преподавал в Тарту.

Короче, беру я книгу Лотмана. Читаю. И нахожу в конце строки про того самого злосчастного Дантеса. Вот они:

«Жорж Дантес, сын небогатого эльзасского дворянина, вынужден был покинуть Францию после Июльской революции как ультрароялист. Он оказался в Германии без гроша денег и каких-либо видов на будущее. Судьба свела его с голландским послом в Петербурге, бароном Геккереном. Красивый, рослый, с привлекательной улыбкой Дантес легко играл роль беспечного «доброго малого», но на самом деле был сух, корыстолюбив и расчетлив. Вместе с Геккереном, с которым у него сложились двусмысленные отношения, он приехал в Петербург на пароходе «Николай I».

Что можно подумать, прочитав про «двусмысленные отношения» да ещё с такой преамбулой?

Правильно.

Я на всякий случай посмотрела год издания. На моей книжке вроде бы  значилось 1982.

На следующий день у нас лекция у кошмарной дамы. Она рассказывает про Пушкина, как раз подходит к истории с Дантесом. И тут чёрт меня дёрнул поднять руку.

-У Вас возник вопрос? – говорит демоническая профессорша.

-Да… Вы знаете… Я тут у Лотмана прочитала…Это что получается, Дантес мог быть геем?

Аудитория офигела. И замолчала. Все молча переваривали услышанное. Наверное, не из-за внезапного каминг-аута Дантеса, а из-за того, что я решила это спросить вслух. Я поняла, что по мне зазвонил колокол. Многие одногруппники уже мысленно махали мне белым платочком. А профессорша начала краснеть и раздуваться, как офигительно злая лягушка, которую кто-то надувает через соломинку. Слова из неё выходили с шипением, как ржавая вода после нескольких дней отключения. Смысл её слов доносился до меня смутно, но суть была такая:….Я не знаю… в какой клоаке… Вы это прочитали… Сейчас в век гласности…. Каждый суслик… в поле агроном… И все говорят… о том, что болит... Мнений может быть много… Но правда одна…

-Да, но ведь Лотман.., - блеяла я. Меня удивило, что авторитетная фамилия была отсеяна профессоршей ещё на начальном этапе этой заведомо фатальной дискуссии. Может, тётка её не расслышала? И только одногруппница, сидевшая рядом, смотрела в пустоту и повторяла шёпотом, как попугай, очевидно, желая мне только добра: «Заткнись, заткнись, заткнись…»

Меня не выгнали из аудитории и не отлучили от экзамена. Я могла бы соврать и сказать – это потому что профессорша услышала про Лотмана и смилостивилась. На самом деле нет. Просто кто-то к ней пришёл из деканата (кто бы это ни был – спасибо тебе, добрый человек!), её внимание переключилось, и я, пользуясь этим, постаралась стать в три раза ниже и не отсвечивать. А там и лекции конец, кто послушал – молодец.

Мораль сей басни… А нету никакой морали. Или, если надо, то вот: не все люди готовы принимать перемены спокойно. В том числе в своём мировоззрении. Даже если об изменениях говорит кто-то для них авторитетный. И такой вариант надо всегда учитывать. Это не значит, что вы со своими взглядами правы, а они нет. И наоборот. Просто «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Как-то так.

Сколько я потом ни старалась сначала анализировать, а потом говорить, до сих пор не всегда получается. И потом: был ли Дантес геем или всё-таки нет?