Из романа "Список обреченных"

Как я уже докладывал, роман был окончен и выложен в июле 2021 года.

Так что, да, некоторые детали не совпадают. 

Многоточие поставил в тех местах, которые непонятны без чтения романа.

"Штерн позвонил Насте вечером, накануне похорон.

- Вы собираетесь идти завтра?

- Конечно.

- С его мамой?

- Нет. Ну, кто я ему, Олег Николаевич? Просто знакомая по переписке.

- Мне кажется, он так не считал.

- В любом случае, что я буду мешать его семье? Мы виделись-то пару раз в суде через стекло. Так что пойду со всеми, как все.

- Можно мне пойти с вами?

- Женя поручил, да?

- Да.

- Я не нуждаюсь в опеке.

- Зато я нуждаюсь, мне будет там тяжело одному.

Она усмехнулась.

- Ну, хорошо.

Договорились встретиться у метро Пражская. 

Было ясно и холодно. Такие яркие дни еще бывают в начале ноября: бедно-голубое небо и последние желтые листья на черном асфальте.

Он собирался подвести ее к кладбищу на машине, но едва смог припарковаться у метро, дальше все было забито, и в сторону кладбища стояла сплошная пробка.

А может и правильно, за гробом ходят пешком.

Она ни на минуту не опоздала. Такая же как на фотографии, маленькая, худенькая и похожая на мальчика.

- Как вы? – спросил он.

- Нормально.

Она даже улыбалась, но что-то не нравилась ему ее улыбка. Улыбка-усмешка с горестной складкой в углу рта, такая появилась у Жени после лефортовской кичи.

Пошли по улице Подольских курсантов. И рядом шагали сотни людей. Никто ничего не выкрикивал, не нес ни плакатов, не флагов, только у некоторых были черные ленты: на сумках, на одежде, на руках. 

У Насти оказалась с собой такая же. И черный круглый значок без всяких надписей. Она связала из ленты черный бант и проколола значком себе на куртку.

- Хотите? – спросила она. – У меня еще есть.

- Давайте.

И она приколола такую же ленту ему на пальто.

Люди шли в полном безмолвии, но их становилось все больше. Они не успели дойти до моста через железную дорогу, когда плотность толпы стала угрожающей.

- Настя, это опасно, - сказал Олег. – Может быть давка. Давайте переждем.

- Не будет, Олег Николаевич, это другие люди.

- Как бы не начали разгонять…

- Мы можем опоздать.

- Туда не опаздывают.

- Гроб уже опустят..........

- Потом подойдем, когда толпа рассосется и положим цветы.

Она попыталась еще протиснуться вперед, но толпа встала наглухо, а задние ряды напирали, так что Настя сдалась. Штерн вывел ее из гущи народа обратно, и они сели на лавочку в Покровском парке. Отсюда она наотрез отказалась уходить.

Открыла новости на телефоне. 

Гроб опускали в могилу. Земля подмерзла, и там, на дне, по крайней мере, не стояла вода. 

Почему Олега так порадовало, что не в воду, не в грязь, смешанную с песком, не в осеннюю жижу? Пустой же гроб.

Глухо ударился о крышку первый ком земли................

Олег поднял глаза к небу, расчерченному тонкими ветвями берез, уже совсем без листьев, и закусил губу. Он боялся, что расплачется она, где-то не выдержит, сбросит с себя эту каменную насмешливую скорлупу и заплачет. Но, похоже, первым заплачет он.

Парк наполнялся людьми, народ занял все лавочки, стоял на аллеях и захватывал мертвые осенние газоны.

Штерн подумал, что им потом что-нибудь предъявят за то, что испортили газон, и что их надо бы оттуда согнать, но людей было слишком много, и Олег как-то не решился напомнить им об этой законопослушной ерунде.

- Ваше мероприятие не согласовано, - разнесся на парком звук громкоговорителя. – За нарушение закона вы можете быть привлечены к ответственности.

- Какое мероприятие? – усмехнулась Настя. – Похороны не согласованы? Так это не наша инициатива, мы бы предпочли видеть его живым.

- Может быть, пойдем? – осторожно спросил Штерн.

- К Жене? Не пробьемся, там еще толпа.

- Нет, к метро…

Она посмотрела на него так, что он больше не решался заикаться на эту тему.

И тогда раздался вой: все автомобили в пробке загудели разом, и громкоговорителя больше не стало слышно.

А потом вой слился с сиреной, и в парк заехало с десяток автобусов полиции, прямо по вымощенным плиткой аллеям.

- Настя, пойдем, - сказал Олег. – Они сейчас выстроятся цепями, все перекроют, и возьмут нас в котел. Вообще не выйдем.

- И что? Меня не забирают, Олег Николаевич. Видимо, у меня вид не криминальный. А у вас – тем более. Но вы, конечно, можете идти.

Он вздохнул и сел обратно.

Из автобусов высыпал ОМОН в бронежилетах и шлемах, но парк интересовал его в последнюю очередь. Видимо, им приказали очистить подходы к кладбищу. Туда они и пошли неровным строем, а в телеграм-канале «ОВД-инфо» у Насти на телефоне начали сменяться цифры задержанных: сто, двести, пятьсот.

И пошли сцены избиений. Вот парня с черным крепом повалили на землю и начали избивать дубинками, вот девушку ударили ногой в живот и тащат в автозак. Вот другая схватила омоновца за рукав и пытается оттащить его, наверное, от своего парня, который лежит на асфальте и кричит от боли.

- Настя, пойдемте! – взмолился Штерн.

- Я никуда не пойду.

Они сидели так, наверное, часа два.

Могилу засыпали и поставили простой деревянный крест с датами жизни и фотографией. На фото Женя был снят еще до эмиграции, года два назад, и выглядел совсем мальчиком. 

Поставили венки: «Ненаглядному сыну», «Любимому внуку», «От Политического Красного Креста», «От Фонда Павла Дубова», «От независимых депутатов».

- Надо же, решились! – прокомментировала Настя. – Я о двух последних.

А потом потянулась длинная очередь людей с цветами. Очень дисциплинированно, очень воспитанно и спокойно каждый подходил и клал на могилу свой букет, пока гора цветов не достигла вершины креста. А люди все шли.

Толпу у входа разогнали, остались мелкие группки, которые еще надеялись просочиться к кладбищу.

ОМОН вернулся в парк, разделился на цепи и начал вытеснять народ.

- А вот теперь пойдемте, - сказала Настя и поднялась с места.

И они подошли к улице Подольских курсантов. 

- Метро налево, - сказал Штерн.

- А нам направо, - хмыкнула Настя.

Повернула к кладбищу и решительно зашагала вперед.

Он еле догнал ее.

Мост через железную дорогу был перекрыт цепью полиции, но не очень плотной: омоновцы стояли где-то в метре друг от друга. 

Настя прошла между ними так, словно была бесплотной тенью. Штерн бросился за ней с мыслью: «Вот сейчас точно задержат!» Но и его не тронули. То ли были в шоке от такой наглости, то ли у них не было приказа хватать всех подряд.

После моста стояла еще одна цепь ОМОНа, на этот раз плотная, мышь не проскочит.

- Дворами пройдем, - сказала Настя.

И решительно свернула направо в квартал высоток.

Там, действительно перекрыто не было, и народ тонкими струйками просачивался к кладбищу мимо детских площадок и припаркованных машин.

У входа стояли полицейские. Настя все-таки подошла к калитке.

- Кладбище закрыто, - сказал ОМОНовец. – Работает только на выход.

- У меня там муж похоронен, - сказала Настя. – Можно мне пройти?

- Нет. Кладбище закрыто.

- Почему?

Полицейский пожал плечами.

- Приказ.

Она шагнула прямо к нему.

- Пропустите!

- Старый был муж… - предположил его напарник.

- В твоем возрасте, - бросила Настя. – Его убили. А вы служите тем, кто его убил.

- Что? Вы это, о чем? Кому мы служим?

- Вы прекрасно меня поняли! – процедила сквозь зубы Настя.

Оперлась локтем на безвкусную желтую колонную ворот и сжала руку в кулак.

- Можно будет завтра прийти? – спросил Штерн. – Нам только цветы положить. Завтра будет открыто?

Омоновец пожал плечами.

- Как прикажут".

А вот и фотка подходящая подоспела:

Да, кладбище другое.

Роман здесь: https://author.today/reader/111262